Я лежал в полном мраке, на ледяной песчаной почве чужой планеты, отключив полностью планшет, систему связи и оповещения. Лежал, и все еще чувствуя боль в ноге, просто слушал биение своего сердца и хрипоту в легких. Я знал, что пройдет совсем немного времени и то, что пыталось меня убить у подножья арочных скал, явится вновь и доведет до конца то, что не удалось ему немногим раньше. Теперь ему не нужно идти за мной, чтобы отведать крови всей команды. Я остался один и я полностью в его распоряжении.
Только вот моя смерть для него и для судьбы всей его планеты уже ничего не решит. Как только взлетно-посадочный модуль покинет пределы гравитационного поля Проксима b, командир Маер, сбросит траулеры и скорее всего, радиация, вырвавшаяся из них, уничтожит все живое в радиусе нескольких тысяч метров от точки сброса.
Погибнет все. Начиная от бактерий, если они тут есть и, заканчивая этими каменными существами, если их тут много. Во всяком случае, тот, что пытался меня убить, точно погибнет и будет он погибать мучительно и долго. Быстрее бы он уже меня нашел. Не очень хочется испытывать на себе силу радиоактивного заражения. Но от этих мыслей легче не становилось. Просто нужно было о чем-то думать, а думать о доме, о Земле, о друзьях, о команде, было невыносимо больно.
Ну, где же ты есть!
– Эй! Я тут! – Кричал я. – Я жду тебя! Иди сюда, тварь!
Я стал поворачиваться из стороны в сторону, встав на колени, освещая фонарем кромешную тьму, чтобы он или оно быстрее меня заметило. Давай, скорее, я жду тебя! Я извлек из набедренного кармана пиропатрон и зажал в правой руке. Поднялся на одно колено, и снова стал освещать местность вокруг себя.
Внезапно мне в грудь что-то ударило. Я почувствовал довольно сильный толчок, но удержался. Опустив взгляд, я увидел, что информационный дисплей и внешний динамик на грудном панцире костюма, разбиты. Совсем небольшой камень, но с большой скоростью вонзился мне в грудь. Я заметался по сторонам, но свет моих фонарей, через пару метров, натыкался на черную туманную пелену, вставшую непросветной стеной между мной и этим ненавидящим меня миром.
Еще удар. И еще. Оба в живот. Вот теперь было больно. На экзоматериале оставались глубокие вмятины. Я вскрикнул от боли и злости. И опять, того кто отправлял в меня эти снаряды я не видел, но знал, что он где-то рядом и прямо впереди меня.
Снова удар в грудь. Теперь намного сильнее. И хотя камень, как мне показалось, не был больше предыдущих, но летел он в меня явно с более сильным ускорением. Я даже успел увидеть как он, отскочив от меня, упал совсем рядом. Вот теперь я не удержался на ногах. Потеряв равновесие, я завалился на бок, но пиропатрон не выронил. В глазах потемнело, и я закашлял. Кашель был такой сильный, что мешал дышать, и каждый раз надрывно, отдавался болью где-то внутри. Попытался вдохнуть глубже, но вместо вдоха издал хрипящий звук и почувствовал, как будто внутреннюю преграду в груди на пути дыхательной смеси. Я выдохнул, что было сил, стараясь прочистить бронхи, и снова попытался сделать вдох, но опять закашлял и почему-то почувствовал, как сильно выделилась слюна в ротовой полости. Ее вдруг стало так много, что она потекла у меня по подбородку и стала стекать струей на феростекло забрала внутри шлема. Немного погодя я понял, что это кровь. Мое легкое оказалось пробито.
Я стал переворачиваться на спину. Упираясь трясущимися руками в песчаное плато, с зажатыми в кулаках пиропатронами, я преодолевал боль. Перевалившись с боку на спину и приподнявшись на локтях, я смотрел перед собой помутневшим взглядом в черноту мрака и хрипел все еще пытаясь сделать вдох, но получалось захватить грудью только малую долю дыхательной смеси. Потом кровь хлынула обратно, заливая дыхательные пути. Я начал захлебываться. Воздуха не хватало. Я чувствовал, как с каждой секундой силы покидают меня. Я чувствовал, как задыхаюсь, как темнота вдруг стала окрашиваться белым и перед взором, побежало множество маленьких искр-мошек. В глазах все плыло. Я умирал. Но умирая, я хотел все-таки попробовать на прочность своего убийцу, я хотел знать из какого же, теста состоит это существо.
Я поднял взгляд и сквозь побелевшую темноту вдруг увидел прямо над собой огромное нечто. Оно, подобралось так близко, что казалось, нависло надо мной и замерло словно разглядывая. Рассеянный луч фонаря теперь освещал его. Из его бесформенного тела лепестками раскрылось нутро, из которого оно, судя по всему, метало в меня смертоносные камни. Так вот как оно убьет меня. С такого расстояния, практически в упор, еще один бросок и я точно труп.
– Ближе, тварь! – Слова вырвались с хрипотой и новым потоком крови в ротовую полость.
За те пару секунд, что оно разглядывало меня, мне тоже удалось его рассмотреть. Неправильной округлой формы, с выпирающими в разные стороны шишками и выступами его тело, казалось, состоит из обычного камня. Весь потрескавшийся, в мелких, а местами и крупных трещинах, как почва в пустыне во время засухи, черный, он или оно, необычно дрожало, будто вибрировало и издавало все тот же противный стрекот. В тот момент, с каждым прерывистым дрожанием с него осыпалось что-то, напоминающее мелкий песок. Его тело не разделялось на части, не было членораздельным. Не было у него конечностей или каких-то им подобий. Не было ничего, что могло бы вообще сказать, что это существо живое, но в этом я совершенно тогда не сомневался.
Существо начало странно раскачиваться, а потом, очередной камень вылетел из его лона и впился в почву прямо в нескольких сантиметрах от моего шлема, выбив в воздух куски грунта. Я невольно зажмурился, но уже не испугался. А потом оно еще сильнее наклонилось надо мной. Вот этого момента я и ждал!
– Жри, мразь! – Я закричал что было сил сквозь заполненные кровью бронхи.
Собрав все свои силы в кулак правой руки, размахнувшись, насколько позволяло в тот момент положение моего тела и нестерпимая боль, вонзил пиропатрон, между двух самых больших шишек на его черном уродливом теле.
Раздался хлопок. Мою руку отбросило взрывной волной, а на стекло шлема посыпались куски вырванной плоти из головы существа, которое, явно не ожидая такого поворота событий, отпрянуло назад, а в том месте, куда вонзился пиропатрон, вокруг анкерного стержня, вошедшего в него почти на полную длину, показалось, что-то белеющее. Существо затряслось еще сильнее и все время до этого прерывистый стрекот, затрещал в этот раз длинной и громкой трелью.
Я хотел знать, чувствует ли Оно боль? Течет ли в его теле кровь? И если да, то какая она. И теперь, зная точно, что да, чувствует и что я отплатил ему той же монетой, я мог смириться со своей судьбой и умереть достойно. Я дал врагу последний бой. Я не чувствовал правой руки, не мог пошевелить пальцами, только немое холодное чувство в том месте, где должна быть перчатка защитного костюма. Но это меня нисколько уже не пугало, моя миссия уже была завершена. Я даже немного улыбнулся ему окровавленными губами, последний раз, попытавшись привстать, уже совершенно не способный сделать вдох и посмотреть на это ужасное бесформенное черное тело, с белой раной, не источающей никаких жидкостей. Нет, конечно, я не убил его, но как мне казалось, нанес значительный и, надеюсь, болезненный урон, а может даже, мой пиропатрон заставит его страдать еще больше, когда траулеры с радиоактивными отходами свалятся на его планету, ведь гамма-излучению будет еще проще поразить его большое окаменевшее тело. Одним словом, я сделал то, что хотел и теперь был спокоен. В мой шлем, диким потоком через разорванную перчатку, ворвалась атмосфера Проксима b, смешавшись с дыхательной смесью. Сквозь рвотные спазмы, сквозь пелену перед помутневшим взором и наполнившим пространство шлема желчь, кровь и что-то еще, я увидел, как существо нависло надо мной.
Последнее что я запомнил, это то, что когда снова упал на спину, не почувствовал под собой ни камней, ни песка, ни вообще какой-то твердой поверхности. Мне показалось, что я провалился в бездну. Провалился и все сразу стихло. Стихла боль в моем изувеченном теле, стих стрекот монстра, стих писк в динамике шлема, предупреждающей о попадания в систему дыхания ядовитых веществ, даже вкус крови вперемешку с запахом аммиака испарился. Стало совершенно тихо и спокойно. И дышать больше, совсем было не нужно.
