Это Гегель говорит в следующей фразе (р. 558, 28—31-я строки /с. 429, 2-я строка снизу—430, 1-я строка/):
«Но эта субстанция, которая есть дух, есть становление его тем, что он есть в себе\ и лишь как это рефлектирующее- ся в себя становление дух в себе поистине есть дух».[232]
Становление Духа, которое есть История, или историческое становление человечества, представляет собой не что иное, как становление Науки, которая есть «абсолютный Дух», или Дух ставший, т. е. законченный, или совершенный, и сам раскрывший себя себе самому. Это, следовательно, все еще, если угодно, Человек, но Человек умерший, или, если кому-то так больше нравится, Человек, ставший Богом. Конечно, «Бог», учрежденный во Времени и в качестве Времени с оглядкой на Человека, не настоящий Бог. Но Человек, который стал «Богом», — тем более не настоящий Человек. Но как бы там ни было, История для Гегеля — это становление «абсолютного Духа», т. е. Духа, совершенно раскрытого и полностью осуществленного в Науке и посредством Науки; История, стало быть, — это становление Науки, и это значит, что она — история Философии.
Гегель так и говорит (р. 558, 28—33-я строки /с. 430, 1 — 5-я строки/):
«Он /Дух/ есть в себе движение [-диалектическое], которое есть познавание, [а именно] превращение указанного в себе [-бытия] в для себя [-бытие] /квадратные скобки — Шпет. — А. /7./, субстанции — в субъект, предмета сознания [-внешнего] — в предмет самосознания, т. е. в предмет, в такой же мере снятый, или в понятие.»[233]
Но, добавляет Гегель в следующей фразе, это диалектическое движение, которое есть Время, или История, т. е. в конечном счете история человеческого познания, или Философии, — это диалектическое движение является кругообразным /circulaire!. Значит, Наука, раскрывающая это движение как завершенное, также должна быть кругообразной (р. 558, 33—34-я строки /с. 430, 5—6-я строки/):
«Это движение [-диалектическое, которое есть Дух] есть возвращающийся в себя круг /der in sich zuriickgehende Kreis/, который свое начало предполагает и только в конце его достигает (erreicht)».
Время Гегеля (т. е. Время историческое и человеческое) это, следовательно, круг, и оно отличается от аристотелевского, или биологического, Времени только тем, что не является циклическим: гегелевский круг предполагает лишь один оборот.
Действительно, кругообразное «диалектическое движение» — это Время, это История. Но История — это противостояние Человека и Мира (природного). Начало «движения» — это то, что еще не движется; это, стало быть, отсутствие противостояния Человека и Мира, или, что то же самое, отсутствие Человека. Так вот, Гегель говорит: «Круг предполагает свое начало». Это значит: Время предполагает Пространство; существование Человека предполагает существование Мира; тождество Человека и Мира существует раньше Человека. Иначе говоря, это тождество есть He-раскрытая себетождественность Мира, сокрытого в себе и немого, ибо в нем еще нет Человека. Но это начало /origine/ не существует для человека. Ибо Бытие-для-Человека есть Бытие-/?яс/с/?ь/тое-Понятием, и если где-то есть раскрытие Бытия, там всегда уже есть Человек, раскрывающий его своей Речью /Discours/. Человек же — это Действование, т. е. противостояние Человека и Мира, т. е. именно «диалектическое движение», или время. Стало быть, Время (человеческое) имеет начало в Мире: история начинается в уже существующем Мире (природном). Но История — это история человеческого Действования, и это Действование есть «снятие» противостояния Человека и Мира. А «снятие» противостояния есть «снятие» самого Человека, т. е. Истории и, следовательно, Времени (человеческого). Значит, концом «движения», как и его началом, будет Тождество. Единственно, что в конце Тождество раскрывается Понятием. «Движение», т. е. История, которая в конечном счете есть процесс раскрытия Бытия Речью /Discours/, настигает (erreicht) свое начало только в конце: только в конце Истории тождество Человека и Мира существует для Человека как раскрытое /revelee/ человеческой Речью. Начавшаяся История неминуемо движется к своему концу, и этот конец есть дискурсивное раскрытие ее начала. («Началом» истории, как мы помним, было антропогенное Желание, «конец» же ее — понимание /comprehension/ этого Желания, как оно /понимание/ изложено в «Феноменологии духа»). Но если начало Человека, Истории и Времени существует для Человека только в конце Времени и Истории, этот конец — не есть новое начало ни «для» Человека, ни самого Человека, но воистину его конец. И в самом деле, раскрытое тождество Человека и Мира упраздняет Желание, которым как раз и начинается История, Человек и Время. Круг Времени, таким образом, пробегается один только раз; История завершается, но не начинается снова; Человек умирает и не воскресает (по меньшей мере, в качестве Человека)1.
Но никак не будучи циклическим, Время обязательно кругообразно: в конце достигается Тождество начала. Без этого Тождества (т. е. без природного Мира) История не могла бы начаться; и она завершается лишь восстановлением этого Тождества; но тогда она обязательно и заканчивается. В конце приходим к исходной точке, в которой Человек — ничто.
Наука, раскрывающая всецелую целостность /1а totalite integree/ Человека, т. е. завершенный ход Истории, должна, следовательно, также быть кругообразной. И эта кругообразность Науки есть единственный критерий ее абсолютной истинности, т. е. ее совершенного соответствия целокупной Реальности. Действительно, если Реальное (человеческое) — это становление, то любое из его частичных, или «сиюминутных», раскрытий не будет, строго говоря, истиной: если Реальное каждый раз «снимается» Действованием, то адекватно раскрывающее его в данный миг Понятие в следующий миг перестает быть истинным. И лишь целое /ensemble/ «движения», т. е. совокупное целое Истории, Человека и Времени, уже не подвержено изменению, лишь целое /1а totalite/ становления остается вечно равным самому себе, и значит, только раскрытие этой целостности будет поистине истинным.
Итак, Наука должна быть кругообразной, и только кругообразная Наука будет завершенной, или абсолютной. Явление такой Науки доказывает, таким образом, что с Человеком, Историей и Временем покончено. Когда человеческая Речь, начинаясь в какой-то точке и развиваясь необходимо (согласно логической необходимости), возвращается в свою исходную точку, это значит, что целое Речи исчерпано. И исчерпанность Речи — это также исчерпанность Истории, т. е. Человека и Времени.
В точности как Время, История и Человек, Наука, стало быть, кругообразна. Но если исторический Круг пробегается один-единственный раз, то Круг Науки это цикл, повторяющийся вечно[234]. Имеется возможность повторения Науки, и это повторение даже необходимо. Действительно, содержание Науки соотносится только с самим собой: Клига есть свое собственное содержание. Но содержание Книги полностью раскрывается лишь в конце Книги. Однако поскольку это содержание есть сама Книга, данный в конце ответ на вопрос о содержании Книги может быть только целой Книгой. Так, дойдя до конца, надо снова браться за чтение Книги (или приниматься заново ее продумывать); и этот цикл повторяется вечно[235].
