Не успел как следует разместить пятую точку на твердой дощатой поверхности, как из-за угла ближайшего здания вынырнула фигура Лазарева.

— Подъем! Я надеюсь, что вы как следует отдохнули на перемене и готовы к новым свершениям!

По классу пронесся обреченный стон. Утренняя тренировка, справедливости ради, была довольно необычной и даже чем-то интересной, однако и выматывала она как следует. А впереди предстояло еще две пары. Интересно, а с отработки плетений сегодня получится свалить или для неодаренных Лазарев тоже что-то подготовил?

— Давайте-ка пробегите мне один кружочек для разминки, и начнем.

Это не заняло много времени, и спустя минут семь мы уже стояли ровной шеренгой перед расхаживающим туда-обратно преподавателем.

— Итак! Сегодня мы с вами отрабатывали один из важнейших навыков, который запросто может спасти вам жизнь в пустошах, — Лазарев, наконец, перестал ходить вдоль строя и остановился перед нами. — Может быть, кто-то даже скажет, какой?

— Выносливость!

— Координация!

— Умение нестандартно мыслить!

Мои одноклассники наперебой начали выдавать разные варианты, но Лазарева ничего не устраивало.

— Нет, нет и еще раз нет! Для рейдера, который довольно слабо подготовлен к серьезным опасностям — а именно такими большинство из вас выпустятся из академии, есть лишь один способ пережить критическую ситуацию в пустошах. Свалить от неё куда подальше. И, даже несмотря на то, что скорость серых тварей зачастую превосходит человеческую, умение хорошо бегать может сохранить вам жизнь. Так что бегать мы будем еще долго, много и часто. Пока вы не начнете наматывать круги по этому стадиону даже во сне.

Лазарев оглядел наши потемневшие от таких новостей лица и усмехнулся.

— Ничего. Может быть, вы еще вспомните добрым словом уроки безжалостного Петра Григорьевича. Но лучше, конечно, если они никогда вам не понадобятся.

— Почему? — задал глупый вопрос один из моих одноклассников.

— Барсин, ну ты что ли совсем тупой? По кочану! — отрезал Лазарев. — Так, на чем я там остановился?

— На беге! — выкрикнул кто-то с противоположного от меня конца шеренги.

— Да, бег. Это первая вещь, которая может спасти вашу жизнь. Но есть еще и вторая. Которая поможет, даже когда ваш фамильный меч сломан, источник пуст, а ноги переломаны в труху. Огнестрел.

Что? А как же спарринги? Я уже настроился намять морду Романову и его компашке, а тут такие новости.

В академии действительно был тир, и нам даже пару раз проводили в нем занятия. Однако, рукопашный бой считался гораздо более приоритетным делом. Для одаренных огнестрельное оружие было почти бесполезно.

Какой смысл пытаться пробить броню танка из автомата, если ты можешь запросто промять ее ударом кулака, насыщенного энергией. Или того проще — запустить каким-нибудь убойным плетением, и от боевой машины вообще ничего не останется.

Так что почти всегда после физической подготовки мы отрабатывали приемы ближнего боя, а некоторые ребята вообще дрались с оружием. Копья, мечи, ножи — у многих был собственный индивидуальный стиль, заточенный под свой аспект. Я бы, например, тоже с удовольствием помахал бы катаной. Тело всё еще не соответствовало знаниям, хранящимся у меня в голове, и до идеально-выверенных движений мне еще было ой как далеко.

— Но зачем нам огнестрел? Это же оружие для неодаренных! — возмутился кто-то из моих одноклассников.

— Еще раз повторю. Если после выпуска из академии сразу закинуть вас в центр пустошей, то большая часть там и останется. Но если вас отправить в серые земли, предварительно выдав каждому по автомату, то шансы выжить сильно возрастут. Вон сколько неодаренных рейдеров годами куролесят по пустошам и ничего, до сих пор живы. Еще вопросы будут?

Не дождавшись новых возражений, Лазарев продолжил.

— Тогда за мной.

Тир находился рядом, буквально в соседнем здании. Это было большое крытое помещение со множеством огневых позиций. И прямо сейчас оно было почти пустым — всё-таки маги и огнестрел действительно не самые совместимые вещи.

— Мне говорили, что вам уже показывали, с какой стороны браться за оружие. Так что сейчас делимся на группы по десять человек и подходим ко мне, — проговорил Лазарев, параллельно открывая тяжелую решетчатую дверь. Арсенал.

Я оказался в числе первой десятки, так что уже через минуту стоял у огневой позиции, сжимая в руках холодную рукоять пистолета. В другом конце зала, метрах в тридцати от меня, располагался ряд грудных мишеней.

— Огонь открываем только по команде! стрелять стараемся как можно точнее, я хочу увидеть ваш максимум! Готовы?

— Да!

— Огонь!

Тир тут же заполнился звуками выстрелов. Несмотря на то, что на каждой огневой позиции стояли приглушающие звук плетения, по ушам отдавало довольно прилично. А ведь это даже не автоматы.

Точность стрельбы решил особо не скрывать. Это совсем не тот навык, которого будут бояться остальные, так что первые пол магазина всадил ровно в центр мишени. Потом решил, что не промазать ни разу — перебор, и остальные пули выпустил в молоко.

— Студент Медорфенов стрельбу закончил! — оттарабанил положенную регламентом фразу и поставил пистолет на предохранитель.

Справа и слева донеслись подобные фразы от остальных учеников, и Петр Григорьевич начал осматривать пораженные мишени.

— Неплохо, неплохо. В целом, могло быть гораздо хуже. О, Березовская, семь выстрелов из десяти! — воскликнул Лазарев, дойдя до мишени Екатерины. — И Медорфенов тоже отличился.

Мой результат он вслух не произнес, и просто прошел дальше.

— Следующие десять человек!

В итоге занятие прошло в довольно ненапряжной обстановке. Мы по очереди постреляли из разных видов оружия, а Лазарев лишь смотрел и оценивал результаты. Никаких советов он не давал, только следил за тем, чтоб какой-нибудь дурак не попал в соседа. Правда, с учетом количества магических защит в тире, это надо очень сильно постараться, чтобы чего-то такое учудить.

Спустя примерно час Петр Григорьевич выстроил нас в одну шеренгу и объявил о конце пары.

— На первый раз достаточно. Буду думать, что из вас можно вылепить, а сейчас можете идти на перерыв пораньше. Не забываем про то, что еще осталась последняя пара! И я очень хочу видеть вас на ней в полном составе.

— Петр Григорьевич, — неожиданно к преподавателю обратился Романов. — У нас же еще осталось время до конца занятия?

— Да, — кивнул ему Лазарев. — А ты что-то хотел?

— Разрешите провести небольшой спарринг?

Неожиданно. Похоже Сергей решил всерьез устранить настырную проблему в лице меня.

— В целом, не вижу в этом ничего плохого, — пожал Лазарев плечами. — Если, конечно, твой оппонент тоже не против спарринга.

— Не против, — равнодушно ответил я, ловя на себе сочувствующие взгляды. Видимо, остальные подумали, что я устал бегать от судьбы и решил смириться с неизбежным. А вот Березовская, наоборот, смотрела как-то слишком уж задумчиво.

— Прекрасно. Тогда давайте вернемся на стадион, я прослежу за соблюдением правил. Кто хочет, может уже идти, занятие окончено.

Но несмотря на последнюю фразу Лазарева, никто из одноклассников не спешил уходить, и к стадиону мы подошли в полном составе.

— Можете начинать, — Петр Григорьевич махнул рукой в сторону одного из специально начерченных на земле кругов. — Я понимаю, спарринг вы хотите без оружия?

— Да.

— Всё равно, — ответил я одновременно с Сергеем.

— Отлично. Правила обычные. Линию не пересекаем, в глаза, пах не бьем. У нас тут не уличные подворотни, так что уважаем друг друга. И главное — никакого использования источника. Романов, это к тебе относится.

— Да понимаю я, — отмахнулся рукой Сергей. — У этого мусора его вообще нет. Не понимаю, что он вообще забыл в этой академии.

— Это в любом случае не твое дело, — пожал плечами Лазарев. — Можете начинать.

После отмашки преподавателя Романов сразу пригнулся и встал в какую-то стойку. Я же в ответ на это просто усмехнулся и демонстративно засунул руки в карманы. Не то, чтобы я не верил в подготовку наследника великого рода, но слишком уж разный опыт лежал у нас за спиной.