— Я сам мало что знаю. Говорят, Антона ранили. А Наташка в больнице вроде бы.

— Кто ранил?

Ноги у Динки подкосились, и она сползла по стенке на пол.

— Динка, иди, тебя ждут! — напомнила Танька.

— Ага, — тупо сказала Динка. — Дайте сигаретку.

— Ты встань, пол грязный, — сказала Сашенька.

— Ничего, мне так удобнее.

Динка устроилась на корточках, взяла протянутую Костей сигарету и закурила. Пальцы мелко дрожали.

— Лебедева пришла? — выглянула из двери кадровичка.

— Да. Сейчас, покурю…

— Ну ладно, тогда Смирнов пусть идет, — велела она.

Сашка Смирнов почему-то побледнел, щелчком отшвырнул сигарету и дурашливо улыбнулся Таньке:

— Ну, не поминайте лихом.

Следователь Истомин Динке понравился. Невысокий, в аккуратном костюме, синем свитере под горло, с умными внимательными глазами. Совсем не то, что предыдущий. И начал он почему-то издалека:

— Вы человек в экипаже новый, Диана Филипповна?

Она кивнула.

— Расскажите мне о вашем коллективе. Новичку лучше заметны странности…

— А что вас интересует? — напряглась Динка.

— Все. — Истомин слегка улыбнулся. — Понимаете, я слушаю ваших товарищей и не могу понять: почему?

— Что — почему?

— Почему они работают вместе? Этих людей ничто не связывает. Они такие разные, и все ненавидят друг друга.

— Разве? — удивилась Динка.

Она сама этого как-то не замечала. Впрочем, ее заботили собственные проблемы, роман с Антоном и Наташкины козни…

— Такая картинка вырисовывается из их показаний, — сказал Истомин. — Вот я и хочу узнать ваше мнение.

Динка кашлянула, покосилась на сидевшую в дальнем углу кадровичку. У той ушки на макушке, хотя и делает вид, что погружена в бумаги.

— Вам тут, наверное, наплели про меня… — осторожно начала она.

— Это вы об отношениях с Антоном Васильевичем? — уточнил следователь.

— Ну да.

— Мне рассказали кое-что, в общих чертах.

— Вы им не верьте, — быстро глянула на него Динка. — Это все так, несерьезно. Мы бы все равно расстались.

— Почему? Ваша напарница утверждает, что вы в него влюблены.

— Это мне показалось, — заявила Динка. — Я подумала, что влюблена, а потом… поняла, что это не так…

— И долго вы были влюблены? — На лице Истомина появилась ироничная усмешка.

— Долго, — кивнула Динка. — До вчерашнего дня.

— Это интересно. — Он подался вперед. — А что произошло вчера?

— Это к делу не относится.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился он. — А где вы были сегодня, Диана Филипповна? Почему опоздали? Боялись прийти?

— А чего мне бояться? — напряглась Динка, вцепившись пальцами в сумочку.

— Не знаю, — снова улыбнулся он. — Согласитесь, странно, когда двое в больнице, а третья где-то скрывается…

— Я не скрываюсь. — Динка выпрямилась и посмотрела на него в упор. — Я к врачу ездила. Понимаете, вышла днем из дома, чтоб на работу ехать, а ступеньки в подъезде скользкие… Упала я, очень сильно…

— И расцарапали лицо? — подсказал следователь.

— Что? Ах нет. — Динка вспомнила о царапине на щеке. — Это кошка.

— А что же вы ушибли? Что врачу показывали, вывих, перелом?

— Вот! — Динка задрала свитер, демонстрируя синяк.

Она намеренно подняла его чуть выше, чем было необходимо, открыв часть труди. Кадровичка сокрушенно покачала головой.

— Ай-я-яй… — Истомин перегнулся через стол и дотронулся до ребра пальцем. Динка взвизгнула. — Простите, — сказал он. — Это вы сегодня так?

— Да, днем.

— Интересно.

— Что же здесь интересного? — насупилась Динка, опустив свитер.

— Желтоватый ореол на коже появляется не раньше чем через сутки после нанесения удара, — вежливо объяснил Истомин. — Так что выходит, это вы вчера с лестницы упали, а не сегодня.

Динка вспыхнула от досады. Вот зануда! А еще такой приятный с виду! Вот ведь как обманчива внешность!

— На каком основании вы мне не верите? — дерзко спросила она. — Я не знаю, какой там должен быть ореол, я говорю то, что есть! Вы что, меня в чем-то подозреваете?

— Угадали, Диана Филипповна, — кивнул он. — Согласитесь, все это очень подозрительно выглядит. У вас вчерашний синяк. Его явно поставил вам мужчина. Удар пришелся снизу, под ребро, с лестницы так не падают.

Динка закусила губу и прищурилась.

— А на щеке царапина тоже вчерашняя, — продолжил Истомин. — Ее могла оставить женщина, причем с хорошим маникюром.

Динка побледнела. Это он на что намекает?

— И потом, у вас был повод, — развел руками следователь. — В нашем деле главное — найти, кому выгодно…

— Мне? — осипшим голосом спросила Динка.

— Да. — Он словно сочувствовал ей. — Учитывая ваши бурные чувства и принимая во внимание, что пострадавшие в момент совершения преступления находились в одной постели…

Несмотря на напряженность момента, Динка не выдержала и расхохоталась. Истомин явно не ожидал такой реакции, он, видимо, думал, что сейчас после эффектного разоблачения Динка начнет рыдать, бледнеть, заламывать руки…

— Это… нервное?

— Какая глупость! — с трудом проговорила Динка. — Думаете, я выследила неверного любовника и укокошила обоих? Ой, не могу!

Следователь смутился, отвел взгляд и нервно перелистал лежавшие перед ним записи.

— Это вовсе не смешно, Диана Филипповна, — строго сказал он. — Ваш любовник чудом остался жив. У него сквозное пулевое ранение. А Наталья Симакова выпала с шестого этажа и в данный момент находится в коме.

Динка ахнула и сразу перестала смеяться. Вот изверги! Скоты! Наташку-то за что?!

— Это… серьезно? — наконец смогла выдавить она.

Истомин развел руками:

— Я не врач. Но думаю, что шансов у нее мало.

— Тогда что вы здесь делаете? — крикнула Динка. — Какую-то чушь у меня спрашиваете, время тратите! Вы их найдите! И поскорее! Пожалуйста!

Следователь опешил:

— Я как раз этим и занимаюсь… Я ведь обязан проверить все версии. А из показаний вашего славного экипажа получается, что всему виной крутой любовный треугольник.

— А больше наш экипаж ничего у себя под носом не видит?! — взорвалась Динка.

— Это вы о гибели Валентина Агеева?

— Ну наконец-то! Дошло! — всплеснула руками Динка. — Это же одних рук дело!

— Откуда вам это известно?

— А вам так не кажется? — язвительно перебила она. — Вас элементарной логике не учили?

— Учили, — кивнул Истомин. — Но мне интересно, почему вы так думаете?

— Ну… — Динка растерялась. — Наверное, у них были общие дела… И они кому-то задолжали…

— Ну-ну…

— Это я просто предполагаю, — торопливо добавила она. — Я здесь человек новый… А со стороны виднее, вы сами сказали… Вот я, например, видела, как Антон с каким-то человеком подозрительным разговаривал. Как раз накануне, мы из рейса вернулись.

— С каким человеком?

— Невысокий, седой, в черном пальто… Интеллигентный такой.

— И что в нем было подозрительного?

— С ним такие качки были, на джипе.

— Это интересно, — сказал Истомин, записывая ее слова, но по его лицу Динка видела, что он не придал им значения. — Возможно, это его знакомый. Сейчас бизнесмены все с охраной ходят. А чего-нибудь более существенного вы не заметили?

Динка сморщилась от досады. А с виду такой умный!

— Я думала, вас интересуют внеслужебные контакты Антона Потемкина. Мне кажется, преступников надо искать там. Я, конечно, не специалист, — добавила она с легкой издевкой, — но вы же не всерьез затеяли все это?

— Что? — удивился Истомин.

— Копание в грязном белье экипажа. Знаете, когда люди сутками вместе, всегда бывают трения, на кого-то обижаются, кого-то обожают. Это нормально, за это не убивают. Вам, наверное, трудно понять… но когда ты знаешь, что твоя жизнь в воздухе зависит от пилота… а Антон Васильевич классный пилот!.. то на время полета он для тебя бог!

— Да, это понятно. — Следователь с интересом смотрел на Динку. — То есть вы хотите сказать, что командир для экипажа — это святое?