— От верблюда! — разозлилась Динка. — А откуда он знает мое имя и фамилию?

Антон оторопел:

— Погоди, ты ничего не путаешь?

— Нет, я твердо знаю, что Дина Лебедева — это я, — съязвила Динка. — Что за глупые вопросы?! Говорю вам, он за мной, наверное, давно следит!

Антон задумался и помрачнел. Потом потер пальцем переносицу. Он всегда так делал, когда нервничал.

— С чего бы это?

— Влюбился! — фыркнула Динка. — У такого урода шекспировские страсти!

— Нет, дело не в этом, — глубокомысленно изрек Антон.

— А в чем? — быстро глянул на него Костя. — Ты знаешь? Может, поделишься с товарищами?

— Не знаю, — буркнул Антон. — Может, и влюбился… Он мне не докладывал. Но… вполне возможно, что он наводил о Дине справки.

— Зачем? — опять встрял Костя.

— Ой, мальчики, я вспомнила! — затараторила Динка. — Вчера Сашенька говорила, что меня кто-то спрашивал, а я не придала значения.

— Кто? — нахмурился Антон.

— Откуда мне знать? — удивилась Динка. — Я же его не видела. Какой-то мужик, судя по всему незнакомый…

— Так… — протянул Антон. — Час от часу не легче. Ты на нашем рейсе без году неделя, а уже клиентурой обрастаешь?

Динка обиженно захлопала глазами и всхлипнула:

— Какой клиентурой, Антон Васильевич?! Вы что?!

Костя усмехнулся. Антон даже не удостоил его взглядом. Он сверлил Динку глазами.

— Я не в том смысле.

— А в каком? — невинно поинтересовалась она.

— Ты поняла.

— Нет.

— Давай без обиняков. — Он крепко взял ее за плечи. — Ты брала какие-нибудь передачки?

— Нет.

— Точно?

Динка нахмурилась, всем видом демонстрируя оскорбленную добродетель.

— И никто тебе ничего не предлагал?

— Никто… — Динка смотрела командиру прямо в глаза не мигая. — Вы о каких передачках говорите, Антон Васильевич? О тех, за которые Вальку… того?

— Тише! — Он испуганно оглянулся. — Верю, не брала. Может, тебя хотят вместо Вальки использовать, чтоб снова канал открылся?

— А зачем? — наивно спросила Динка. — Девочки говорят, что этим многие занимаются, зачем же меня специально заставлять? Легче ведь другую найти, кто этим уже промышляет…

— Ты об этом вообще забудь! — Антон вдруг сорвался на крик. — С нас хватит одного… Когда же это кончится?

— Что — это? — тихо спросила Динка.

По тому, как не на шутку испугался Антон, она поняла, что все может оказаться гораздо серьезнее, и сказала жалобно, уже не играя:

— Антон, я боюсь… Я не поеду домой… Я даже на улицу не выйду… — и еще крепче вцепилась ему в рукав.

— Тише, оторвешь. — Он мягко отстранил ее. — Не бойся. Я же тебя не бросаю.

— Давай… куда-нибудь поедем, — понизила голос Динка.

Костя тактично отвернулся.

— Зачем куда-нибудь? — удивился Антон. — Поедем ко мне.

— А Наташа?

— У нее есть своя квартира, — раздраженно ответил Антон. — Я думаю, она уже поняла, что ей пока не стоит у меня появляться.

— Ну… — Динка сделала вид, что колеблется. — Мне кажется, у меня нет другого выхода?

— Нет, — подтвердил Антон. — Сейчас отдохнешь, расслабишься, и мы все обсудим. Думаю, все-таки у тебя нет повода для такого беспокойства…

Динка активно завозражала. Антон улыбнулся:

— Я понимаю, ты напугана, но не преувеличивай опасность. Просто какой-то дурак начал тебя настойчиво добиваться. С мужчинами такое бывает.

— Спасибо, утешил, — фыркнула Динка.

Костя расхохотался.

— Я тоже думаю, что ты зря переживаешь, — сказал он. — Хотя, конечно, тип неприятный. Лучше ему сегодня на глаза не попадаться. А там у него хмелек выветрится, прочухается, и твой светлый образ у него из памяти сам собой исчезнет.

— Хорошо бы, — искренне вздохнула Динка.

— Ну ладно, что мы стоим? — Антон обхватил Динку за плечи и решительно направился к служебной стоянке машин, небрежно бросив Косте через плечо: — Пока.

— Классная у тебя тачка!

Динка искренне восхищалась, устраиваясь поудобнее на мягком велюровом кресле темно-синего БМВ. Она потрогала рычажок воздуховода, включила кондиционер, потом щелкнула клавишей магнитофона и откинулась назад.

— Дорогая?

— Какая разница? — хмыкнул Антон. — Главное, хорошо бегает.

Он мягко тронулся с места и поднял глаза в зеркало дальнего вида. Что-то заметил там и нахмурился.

Динка оглянулась. Вслед за ними со стоянки выруливал черный джип с тонированными стеклами.

— Ведь это служебная стоянка, сюда со стороны не пускают? — спросила она Антона.

— Да.

— А у кого из наших такая тачка крутая?

Антон опять глянул в зеркало и тихо выругался.

Нежась в густой ароматной пене, Динка с интересом осматривала ванную. На красивых стеклянных полочках множество флаконов и пузырьков с масками, шампунями, тюбики с кремами — все сплошь дорогие.

Наверное, все это тщательно подбирала Наталья. Чувствовалась женская рука и незаурядный вкус. И зеркальные шкафчики были развешаны так, что удобно было оглядывать себя со всех сторон. А толстые махровые полотенца, банные халаты, купальные шапочки и даже тапки были одинаковыми и подобраны в тон темно-малахитовым стенам.

Динка даже тихонько присвистнула, прикинув мысленно, во сколько могла обойтись такая роскошь. Одна ванна с гидромассажем потянет тысячи на три баксов. Интересно, откуда такие деньги?

— Малышка, ты еще долго? — заглянул в ванную Антон.

Защелки на двери не было — видимо, хозяева не считали нужным уединяться друг от друга.

— Ой, так хорошо… — протянула Динка.

— Ты так аппетитно плещешься, что хочется присоединиться, — заявил Антон.

— Присоединяйся, места хватит. — Динка шаловливо брызнула в него пеной. — Спинку потрешь!

Он не заставил себя долго упрашивать, мгновенно скинул одежду и влез в ванну. Обхватил скользкое Динкино тело, развернул спиной, наклонил… Динка ухватилась руками за поручень и застонала.

Антон такой сильный, такой волевой, такой изобретательный и неутомимый… Он единственный умеет доставлять ей такое наслаждение, он ведет себя, как хозяин, и это ей ужасно нравится…

— Антоша… — выдохнула она.

А потом он ее баловал. Сам вынул из ванны, вытер, закутал в большой уютный халат и отнес в гостиную на диван. Сварил кофе, налил в низкие широкие бокалы-тюльпаны темно-янтарный коньяк, достал коробку конфет.

Динка блаженствовала. Внутри разливалось разнеженно-счастливое чувство. Любовь?

Да, решила она про себя, это любовь. Но его невозможно не полюбить, вот я и попалась. А думала, что непробиваемая, вертела хвостом как хотела… Все равно было, что один, что другой…

Раньше ей нравилось, что ее любят, и она просто откликалась в ответ, а сейчас Динка любила сама. И это чувство переполняло ее. Казалось, еще чуть-чуть — и она взлетит от восторга, как воздушный шарик.

Сейчас она забыла и о припрятанных у Вадика баксах, и о самом Вадике, и о неприятном крепыше — сейчас во всем мире для нее существовал только Антон.

У него глаза… синие-синие… Мужественный подбородок… А какие ласковые руки…

Динка млела и чувствовала себя теперь растопленным маслом, медленно растекающимся по кожаной обивке дивана.

Антон сел рядом, подал ей бокал и обнял.

— Это французский, семилетней выдержки, — сказал он. — Не глотай сразу, а подержи немного во рту. Чувствуешь вкус?

Динка послушно затаила дыхание и набрала в рот коньяк. Обжигает.

Она быстро глотнула и сунула в рот конфету.

— У нас неправильно пьют коньяк, холодным, как водку, мгновенно проглатывают, — сказал Антон. — А его надо греть в ладонях, чтобы он напитался живым теплом. Вот так.

Он поднял бокал и показал Динке.

Она согласно кивнула. Она вообще сейчас готова была соглашаться с каждым его словом. Так здорово было ощущать себя с ним одним целым…

— Успокоилась? — спросил Антон. — А теперь постарайся вспомнить, что необычного ты заметила в тот день… Ну в свой первый рейс на Рим.