У командира нет других дел, ему некогда заниматься управлением лайнера, он опять позвал в кабину эту выскочку Динку. Бутербродика ему захотелось, видишь ли…

— Наташа, ты там? — раздался за дверью голос второго пилота Кости Акимова. — Тебе плохо? Открой.

— Нет. Уже лучше… — с трудом выдавила Наталья.

Но оттого что Костя не в кабине, стало еще хуже. Его попросили выйти на минутку? Они с Антоном когда-то тоже даже в полете стремились остаться вдвоем… Только они не наглели до такой степени, чтоб превращать кабину в сексодром. Они все же стеснялись, уединялись в туалете, чтоб никто, не дай бог, не заподозрил… Когда-то давно, на заре знакомства, когда страсть была горячей и нетерпеливой. Потом Антон стал заботиться о своем имидже командира, да и жить она перебралась к нему — и потребность в быстрых дневных ласках отпала.

Наташа поднялась, плеснула в лицо водой, посмотрела в зеркало и поправила волосы. Хорошо, что она почти не пользуется косметикой, иначе все бы размазалось, а косметичка в сумке.

Костя пристально посмотрел на нее, когда она вышла с привычной улыбочкой на лице.

— У тебя точно все в порядке?

— Точно, — заверила Наталья. — А где Дина? Нам пора разносить обеды.

Костя поспешно отвел взгляд и буркнул:

— Она скоро придет.

Наталья оглянулась и заметила в конце салона долговязую фигуру радиста Игоря Игоревича, а Сашка с Олегом Петровичем как ни в чем не бывало потягивали кофе в закутке стюардесс.

— Ясно, — усмехнулась она, почувствовав, как лицо покрывается красными пятнами. — Пятнадцати минут им хватит?

— Ну это как пойдет… — многозначительно протянул Сашка и ухмыльнулся.

Антон крепко обхватил ее бедра руками и с силой усадил к себе. Динка вскрикнула. Она закрыла глаза, чтоб ничего не видеть, а только чувствовать его руки, его тело, его дыхание у себя на шее…

Вот он застонал и крепко прижал ее к себе. Дина открыла глаза и ахнула. Прямо на нее неслось небо. Она влетала в облака. Никогда еще она не видела небо так близко из кабины пилота, стекло было прямо перед ее глазами, казалось, протяни руку — и дотронешься до густого белого тумана, который быстро обволакивал кабину.

Антон приподнял ее, чуть отодвинул и взялся за штурвал. Легкий поворот, и лайнер взмыл чуть выше облака, и опять перед глазами раскинулся бескрайний ярко-голубой простор.

— Ой, даже дух захватило… — прошептала Динка.

— Правда? — польщенно ухмыльнулся Антон. — Потерпи до вечера, не так еще захватит.

Она быстро поднялась, одернула юбку и хмыкнула. Он ей очень нравится, она почти влюбилась… Но до чего же он глуп и самоуверен! Впрочем, все мужчины такие, успокоила себя Динка. И поспешила к двери.

Ужас сколько они тут кувыркались! Неудобно. Экипаж по их милости прогуливается. Что Костя подумает?

А впрочем, что еще он может подумать, если Антон, никого не стесняясь, усадил Динку на ручку кресла, обнял за талию и попросил второго пилота посмотреть, не провис ли лонжерон… Динка хоть и ничего не понимает в технике, знает, что лонжерон находится на крыле и провиснуть никак не может и незачем на него смотреть…

Самое смешное, что, услышав про лонжерон, и бортинженер, и механик тоже заторопились выйти за дверь, только Олега Петровича пришлось Сашке чуть ли не силой утаскивать.

Штурман Олег Петрович Васин покосился на командира, но ничего не сказал.

Что-то странное творится с экипажем в последние дни. Конечно, гибель стюарда многих выбила из колеи, неприятно это все, но… Чувствуется какое-то напряжение, точно воздух наэлектризован. Особенно Антон Васильевич нервничает. Это заметно.

Или он с бабами своими никак не разберется? Черт знает что устроил. Где это видано, чтоб в одном экипаже двух держать? Уже открепил бы тогда или Наталью, или эту, новенькую…

Вон и Костя начинает отпускать шуточки, у командира авторитет падает…

Штурман недолюбливал Константина и всегда старался одернуть, но сейчас Антон себя сам под удар подставляет.

Олег Петрович придерживался строгих взглядов и, глядя на эти летные амурчики да на гостиничные ночевки, считал, что жениться на стюардессах нельзя ни в коем случае. Хочешь иметь семью — пусть жена дома сидит, щи варит да мужа ждет. А эти свистушки налетаются, хвостом навертят, а потом ждут, что их какой-нибудь идиот в жены возьмет.

Вот Наталья с ним семь лет летает, в Антона мертвой хваткой вцепилась, и на глазах все время… А ведь до этого с Витькой Маликовым летала. А Витька парень не промах… А если в другой экипаж ее откомандируют? Антону по аэропорту посмешищем ходить?

И пусть даже не говорят, что есть на свете порядочные женщины. В авиации таких нет!

У штурмана Васина был личный печальный опыт. Его бывшая супруга, Алка. Вот уж неуемная была, прости господи…

Алку Васину все знали. В Домодедовском авиаотряде рейсы на Чукотку и Владивосток шли с ночевкой, вот она и оттягивалась на всю катушку. Скакала по экипажам — то с одним, то с другим. А он ей верил. Любил, как помешанный, никого слушать не хотел.

Теперь даже странно, как можно было не замечать очевидного. Опомнился, когда сам в Хабаровске застукал ее с Мишкой Деминым. Даже вспоминать не хочется.

И Ленка, дочка, поди угадай, от него ли? И Артемка подозрительно на Демина смахивает.

Олег Петрович выгнал Алку, перевелся в Шереметьево, а детям отчисляет алименты через бухгалтерию. Уже лет десять их не видел.

Да… как раз под Новый год будет десять. Это Ленке семнадцать скоро, школу заканчивает, а Артемке тринадцать…

Нет, не стоит о них думать, душу травить. Можно представить, чему Ленку такая мать научит…

Хотя одну стюардессу он все-таки любил тепло, по-отечески. Пытаясь заменить ею брошенную дочь.

Сашенька Тарасова всего на пару лет была старше Ленки и, по мнению Олега Петровича, обладала несомненными достоинствами: с парнями не крутила, училась, что вызывало у Олега Петровича несомненное уважение.

— Явилась! — фыркнула Наталья. — Вези! — И она ткнула Динке рукоятку контейнера.

Дина заметила, что Наташка была какой-то бледной, губы бесцветные, волосы на лбу мокрые. На секунду ей стало неловко.

Наверное, Наташка плакала. И конечно же из-за нее. Но она тут же отогнала эту мысль. Наташка Антону не жена, а любовница. И сама небось не раз с ним так в полетах…

Надо сказать, что в сексе под облаками что-то есть.

Сашенька Тарасова заглянула к ним в бизнес-класс и дурашливо пропела Динке:

Динка залилась краской и прошипела:

— Заткнись.

— Все, молчу, молчу, — довольно хихикнула Сашенька.

Костя шел им навстречу по салону, и Динка посторонилась, чтобы пропустить его. Широкий контейнер мешал им разминуться, и Костя протиснулся к ней впритык, чуть царапнув по щеке пуговицей кителя.

Динка потупилась и вжалась спиной в контейнер, а когда подняла глаза, то словно обожглась о Костин взгляд. Он смотрел на нее так… странно… И с презрением, и с удивлением, и с вопросом, и еще что-то было в его глазах, чего Динка не успела угадать, потому что Костя отвернулся и быстро зашагал к пилотской кабине.

Наташка сидела на откидном стульчике и тупо смотрела на свои дрожащие руки. Странно, никогда с ней такого не было.

Антон вышел из кабины и скрылся в туалете, весело насвистывая что-то себе под нос. Наташка почувствовала, что еще чуть-чуть — и вцепится ногтями в его довольную физиономию. Она с силой сжала кулаки и вонзила ногти себе в ладони.

От резкой боли в руках на сердце как будто стало легче. Она попыталась подняться, чтоб собрать пустые подносы, но ноги стали совершенно ватными.