Всего рейсов было два, и оба кольцевые: транзитные драконы летали по здоровенному кругу навстречу друг дружке, полет до Зумадора вечерним рейсом занимал около трех часов, утренним же — чуть более семи. Это Ройда вполне устраивало: ему надо было выспаться, хотя бы и в кабине на спине у дракона, пусть и в неудобном пассажирском кресле.

Если лететь утренним маршрутом, то после Зумадора дракон останавливался еще в пяти городах, прежде чем возвращался к месту своего старта, на драконодром города со звучным названием Вольхо-Лёнск. Ройд колебался недолго, и решил взять билет до конечного пункта: вовсе незачем знать кассирше, где он выйдет на самом деле.

Поглядывая на консервы и глотая слюну, Ройд подошел к торговой будке, через силу улыбнулся сидевшей в ней кассовой фее — одетой в легкий форменный хитон с погончиками на плечах, немолодой и строгого вида, но с кокетливо присыпанными жемчужной пудрой крылышками — и вежливо поинтересовался в окошко:

— Уважаемая! Подскажите, будьте любезны, когда ожидается ближайший дракон до Вольхо-Лёнска?

— Скоро, — равнодушно ответила фея. — Транзитный дракон на восточное направление как раз сейчас кормится и отдыхает, вылет примерно через полчаса. Вам один билет?

— Один. — Ройд положил в кассовое блюдце золотую монету.

— Вы зачем, а? — нахмурилась фея. — В смысле золото зачем? Платите сорок пять обычных танов плюс два тана страхового взноса… Мы золотые деньги не принимаем, незаконные валютные операции запрещены повсеместно. — Она выжидательно уставилась на Ройда.

— Милая фея, — печально вздохнул Ройд, — я, видите ли, проездом в вашем городе… Вот попал вчера случайно на местный народный праздник, а меня там побили и все… э-э… все таны отобрали. Осталось только то, что я в башмаках запрятал. — Ройд украдкой показал еще одну монету. — Мне, поверьте, очень-очень надо в Вольхо-Лёнск!

— Бедненький, — без особого сочувствия произнесла кассирша, оценивающе разглядывая горбуна. — Убогого, конечно, всякий обидеть норовит… — Она махнула рукой Ройду: мол, посторонись, отойди от витрины. — Эй, Дипси, хватит камеру хранения ломать! — подавшись вперед, крикнула в окошко фея. — Сходи на улицу, проверь, все ли в порядке! А то, кажись, там драка затеялась.

Охранник, недовольно хмыкая и пиная по пути ни в чем не повинные скамьи, отправился на улицу.

— Давай вторую монету, — торопливо приказала фея, с опаской поглядывая на входную дверь, — пока охранник не вернулся! Мне свидетели не нужны. — Ройд охотно сунул золотой кругляш в окошко кассы. Фея, для проверки попробовав каждую монету на зуб, ссыпала их в бархатный кошелечек, который немедленно исчез в складках ее хитона. — В общем, так, — деловито сообщила кассовая фея, протягивая Ройду стеклянный жетончик малинового цвета. — Вот тебе, болезный, билет до Вольхо-Лёнска… а сдачу не жди, я тебе не обменный пункт! Скажи спасибо, что вообще билет дала.

— Спасибо, — послушно сказал Ройд. — А можно чего попить-покушать у вас взять? В дорогу.

— А деньги еще есть? — хитро прищурившись, поинтересовалась кассирша.

— Нету. — Ройд огорченно развел руками: во-первых, он не хотел лезть при кассирше в кошелек, зачем ей знать, что он при деньгах! А во-вторых, Ройд подозревал, что и двух полновесных монет, скорее всего, более чем достаточно, чтобы несколько раз прокатиться на том рейсовом драконе по полному кругу. Недаром кассовая фея так охотно их взяла… Одно слово — убогого всякий обидеть норовит!

— Ладно, — снисходительно молвила кассирша, — чего уж там, помни мою доброту. — Достав откуда-то из-под прилавка картонную сумку с веревочными ручками, фея кинула в нее пару банок консервов, бутылку минералки и запакованную в целлофан булку.

— А сигарет можно, — заискивающе, как и положено безденежному страдальцу, заканючил Ройд, — и спичек, а?

— Куда ж тебе курить-то, — развеселилась фея, — вон ты какой скрюченный, того и гляди, помрешь! — но добавила в сумку пачку сигарет и коробок спичек.

— Спасибо. — Ройд попытался отвесить учтивый поклон, но чуть не рухнул: однако, трудно кланяться и без того полусогнутому. — Благодетельница!

— Иди уж, — усмехнулась фея, просовывая сумку в окошко, — поторапливайся, а то дракон без тебя улетит. «Благодетельница», скажет ведь…

— Бегу-бегу. — Ройд взял сумку и, нарочито шаркая подошвами, засеменил к выходу из зала: действительно, надо было торопиться…

Ворота на посадочную площадку были открыты: в меру сытый дракон уже не ревел, не плевался огнем, а лежал, тихий и мирный, дожидаясь конца посадки, пассажиры толпились возле трапа, поочередно предъявляли билеты водителю-контролеру и один за другим поднимались в кабину. Ройд на ходу сорвал с себя чужую шляпу, швырнул в сторону, вынул из-под куртки свою, привычную, и, надев ее, трусцой направился к трапу: спать в кресле со шляпным горбом он не собирался.

Полет до Зумадора длился семь часов сорок минут — Ройд засек время по тату-инфо. Полчаса Ройд потратил на завтрак: консервы, к счастью, оказались самооткрывающиеся, с колечком на крышке, а ложку сыщик занял у соседки, летевшей вместе с непоседливым сыном, десять минут ушли на посещение маленького туалета в хвосте кабины, где Ройд заодно и покурил, а все остальное время он проспал, совершенно не интересуясь происходящим за окнами. И спал так крепко, что его не разбудил даже шкодливый соседский мальчишка, втихаря пообрывавший с плаща Ройда все серебряные звезды, до которых только смог дотянуться.

— Зумадор! — зычно объявил водитель. — Стоянка полчаса. Попрошу всех покинуть кабину на время кормежки дракона.

Ройд мгновенно очнулся, услышав название города.

— Граждане! — со значением продолжил водитель. — Желающие прогуляться и размять ноги должны помнить, что у дракона нету стоп-крана! Я из-за опоздавших растяп отменять вылет не стану. — Посмеявшись собственной шутке, он первым вышел из кабины, бодро стуча каблуками по трапу.

Ройд, позевывая, встал в очередь на выход, спросонок размышляя над тем, а почему, в самом деле, у дракона нет стоп-крана? И какого цвета должен быть тот стоп-кран — зеленого, под цвет чешуи, или же красного, как в железно-рельсовых самоходках? В спину Ройду ощутимо ткнули чем-то твердым, и он окончательно проснулся.

В Зумадоре был полдень: жгучее солнце висело в нестерпимо голубом, будто нарисованном небе — нигде ни облачка, лишь далеко-далеко, в вышине, стремительно носились птицы, то ли ласточки, то ли стрижи, поди разберись… Воздух пах степными травами и раздражающе вкусным шашлычным дымком, за воротами посадочной площадки высился покрытый разноцветной мозаикой дворец с синим куполом-крышей, арочным входом и ясно различимой над ним белокаменной надписью: «Зумадор. Добро пожаловать!» Рядом с дворцом-вокзалом пристроились всяческие лотки под матерчатыми навесами и торговые павильончики на колесах — оттуда-то и доносились аппетитные запахи. Больше никаких строений поблизости не наблюдалось, степь да степь кругом, горячая, знойная. Лишь вдалеке, у горизонта, светлой полоской тянулись едва различимые отсюда многоэтажные дома, окраина Зумадора.

Ройд вместе со всеми пассажирами вышел с территории посадочной площадки, но, в отличие от остальных, не кинулся покупать сочные шашлыки и разливное сухое вино, а потихоньку, не спеша оторвался от своих попутчиков и затерялся между павильончиками. После чего, стянув приметный карнавальный плащ, скрутил его в жгут и засунул в первый попавшийся мусорный жбан. Подумал немного и, сняв с себя тонкий свитер, бросил его следом — жара, однако! В рубашке и распахнутой куртке тоже было жарковато, но выбрасывать куртку Ройд не решился — мало ли что, вдруг тут вечера холодные… Выждав назначенные полчаса стоянки-кормежки на помойных задворках рыночка и проводив взглядом улетевшего рейсового дракона, Ройд вернулся ко входу на вокзал. Первым делом надо было обменять золото на здешние бумажные деньги и как-то добраться до города — идти пешком под палящим солнцем в эдакую даль Ройду совсем не хотелось.