На воле было славно: предутреннее, пока еще темное небо сияло звездным крошевом, яркий месяц, задрав нижний рожок, висел над светлеющим горизонтом и обещал хорошую погоду, по небу, снижаясь, летел и помаргивал сигнальными огоньками пассажирский дракон — далекий его рык напоминал грозовые раскаты. Теплый ветер, дувший со стороны городка, ощутимо пах цивилизацией.

— Общественный туалет у них, что ли, прорвало? — удивился Ройд, высморкался и припустил к городку во все лопатки, благо до него было недалеко: пока военные ребята из жандармерии утихомирят народ, пока разберутся, кто был рядом со швейцаром-грабителем перед его кончиной, да пока узнают приметы сбежавшего, Ройд найдет драконодром и будет уже далеко… Вспомнив потасовку в «обезьяннике», Ройд на бегу расхохотался, тут же закашлялся и, в очередной раз решив бросить курить, продолжил свой кросс. Кросс, призом в котором была свобода.

Искать долго местный драконодром Ройду не пришлось — тот находился как раз на окраине городка, неподалеку от полицейского холма, и был виден издалека: высокое здание вокзала с ярко освещенными окнами, а перёд ним — подсвеченная прожектором вышка с колышущимся на ветру полосатым колпаком-ветроуказателем и, разумеется, рейсовый дракон, только что севший на огороженную железной решеткой посадочную площадку.

Дракон тоже был виден издалека: громадный, сплошь увешанный разноцветными сигнальными лампочками, он недовольно топтался на месте, рычал и плевался огнем, требуя свое законное вознаграждение. Не заметить драконодром было невозможно — Ройд его и заметил.

Свернув с асфальтированной дороги, ведущей к городку, на бетонную полосу подъезда к драконодрому, Ройд перешел на шаг, по пути старательно приводя в порядок костюм и подпорченную вином шляпу: негоже являться в общественное место запыхавшимся и грязным! Хотя бы для того, чтобы не вызвать ненужных подозрений… Впрочем, черт с ними, с подозрениями, лишь бы билет до Зумадора продали, да и пошли они все к лешему — другое сейчас беспокоило Ройда! А именно то, что его могли запомнить в «обезьяннике», оборотни например. Или патрульные. Или сержант-гоблин — если, конечно, ему жандармские служаки память напрочь не отшибли… Тогда, разумеется, полевая жандармерия очень скоро получит верное описание приметной внешности некоего типа в шляпе, куртке, брюках-галифе и сапогах. После чего, само собой, займется поисками беглого задержанного. Или не займется — ну сбежал под шумок какой-то пьяница, да мало ли их в «обезьяннике» сидело-то! Но Ройд предпочитал не рисковать: деньги, судя по всему, были украдены немалые, жандармы землю носом изроют в поисках любой зацепки — конечно же и драконодромную обслугу опросят, и кассиршу… Надо было замаскироваться.

Возле здания вокзала, напротив его центрального входа, у пропускных ворот посадочной площадки, кучковался народ: то ли прибывшие с драконом пассажиры, то ли, наоборот, улетающие с ним. Последнее было скорее всего, потому что никто из них от ворот не уходил, да и вообще на здание вокзала не оглядывался — все с вялым интересом наблюдали, как «заправляется» дракон, ожидая начала посадки.

За воротами, где-то неподалеку, дурным голосом взмемекнула коза — Ройд невольно посмотрел в ту сторону, поморщился и отвернулся — тотчас же из толпы раздался чей-то уверенный голос:

— Вишь ты, вторую повели! Значит, скоро полетим, им больше трех на перегоне не дают… во жрет-то как, зараза! — Со стороны площадки донесся утробный рык и явственный хруст разгрызаемых костей. Надо поторапливаться, забеспокоился Ройд, иначе он рискует остаться здесь до следующего рейса, а когда он еще будет, тот рейс? В маленькие городки драконы залетают нечасто-невыгодно оно коммерчески… Ройд торопливо прошел вдоль длинных чугунных скамей, установленных около здания вокзала, то и дело заглядывая под них: не может такого быть, чтоб после столь бурного городского празднества не нашлось на вокзале хотя бы одного упившегося в хлам гражданина! Жизненный опыт Ройда не допускал подобного.

Упившийся в хлам гражданин обнаружился на дальней, стоявшей на отшибе скамье. Видимо, его сюда специально отволокли: все карманы у безмятежно спящего пьяницы были старательно вывернуты, обувь на ногах отсутствовала, зато имелся дешевенький карнавальный плащ, скомканный и подсунутый под голову вместо подушки, а под скамьей валялась островерхая, основательно измятая шляпа.

— Извини, приятель, но мне край как нужно твое барахло, — сказал Ройд, осторожно вынув плащ из-под головы спящего и подняв с земли шляпу. — Обещаю, что верну… как-нибудь при случае. — Ройд, отойдя в сторонку, выправил и отряхнул найденную шляпу, развернул плащ, осмотрел его в сомнении — тот оказался густо оклеен серебряными звездами из фольги, — но решил, что сойдет. Все одно ничего другого нет и не предвидится.

Выбрасывать свою подпорченную вином шляпу Ройд не собирался: мало того что он привык к ней за долгие годы и считал ее личным талисманом удачи, так еще шляпа была некогда зачарована — причем за немалые деньги! — опытным магом и оставалась новехонькой, в целости и сохранности, в любую погоду. Это тут, где привычная магия не действовала, шляпа стала обыкновенной… наверное, обыкновенной — откуда знать, как здесь работают те шляпные чары?.. — а вот когда Ройд и принц вернутся в свое время, шляпа вновь восстановится, и будут ей нипочем ни дождь с неба, ни снег с крыши, ни вино из окна.

Первым делом Ройд достал из нательного кошелька пару золотых монет и паспорт — мало ли что, вдруг в кассе билеты только по предъявлении документов продают? Потом засунул свой удачливый шляпный талисман под куртку на спину, облачился в долгополый плащ и, с силой нахлобучив на голову чужую шляпу, натянул ее чуть ли не до ушей. Крепко сутулясь, Ройд вышел на свет — ни дать ни взять горбун-чародей, безвкусно одетый колдун из глухой провинции — и вошел в здание вокзала.

Кассовый зал, он же зал ожидания, был пуст: прибывшие нынешним рейсом пассажиры уже ушли-разъехались, а те, кто собирался улететь, толпились на улице, наблюдая за кормежкой дракона.

Вдоль противоположной от входа стены тянулся ряд железных шкафов с ячейками механических камер хранения, облезлые, грязные скамьи для ожидающих отлета были щедро застланы газетами — Ройду нестерпимо захотелось тут же собрать все газеты до единой и прочитать, узнать поскорее, что творится в нынешнем мире, но делать это было нельзя… да и вообще, не за газетами же он сюда пришел!.

У дальнего шкафа-хранилища маялся от безделья дюжий охранник в черном. Покуривая сигаретку, он со скуки крутил ручки набора шифра на запертой дверце — сухие щелчки неприятно резали слух. Мельком глянув на Ройда, охранник насмешливо гыгыкнул и, потеряв интерес к горбуну-недомерку, вернулся к своему увлекательному, занятию.

Стеклянная будка кассы походила на солидных размеров киоск, где торгуют всякой всячиной, там, похоже, имелось все, что только может понадобиться в пути: за стенами-витринами были разложены на полочках разнообразные сигареты-зажигалки, глянцевые журналы, бутылки с минеральной водой и пивом, хлеб в целлофановой обертке, консервы… У Ройда разбежались глаза: ему вдруг страшно захотелось пить, есть и курить одновременно… нет, курить все же хотелось гораздо больше.

Прежде чем подойти к кассе, Ройд остановился у висевшего на стене небольшого плаката с расписанием полетов и должным образом изучил его. Рейсовые драконы прилетали в город Нуфрямск («Экое название для упоительного — в буквальном смысле упоительного! — городишки. Соответствует. М-дат а…» — покачал головой Ройд) два раза в сутки, под утро и ближе к вечеру. В расписании на полном серьезе так и говорилось: «….транспортное средство подается где-то под утро и ближе к вечеру, ежели не случится забастовки, войны или конца света, за что администрация драконодрома ответственности не несет», а более ничего — ни тебе конкретного времени прибытия, ни точного времени убытия, очень информативное расписание! Ройд едва не расхохотался, читая его.