Она бы не прочь повторить, но телохранитель убежал к своему императору, и теперь придется ждать до ночи.

Жрица прикрыла глаза и задышала ровно, стараясь выбросить из головы соблазнительные образы. Это ей вскоре удалось, и она вспомнила Шаагума, задержавшегося в дверях.

У него есть к ней вопросы?..

Что же, она готова ответить на все, и даже больше… но чуть позже.

Томная нега растеклась по всему телу, и она стала проваливаться в крепкий, восстановительный сон.

Появившийся после заката Шаагум схватил жрицу за руку и, не говоря ни слова, повел куда-то на нижний уровень, туда, где она раньше еще не была.

Перед отправкой к Гигемешу Шейма прожила какое-то время в этом доме. Тогда она не была ограничена в перемещениях и неплохо изучила почти всё здание, за исключением того уровня, куда ее сейчас вел главный имперский телохранитель.

Это ее немного пугало и настораживало.

На нижних уровнях всегда располагались тюрьмы, пыточные и прочие, не совсем жилые помещения, и, наверное, дом Шаагума не был в этом каким-то особенным исключением.

Шейма покорно шла за ним, выражая своим видом полное безразличие и даже легкую обиду. Ворвался, схватил за руку и, даже не дав толком одеться, потащил куда-то в подвал.

Впрочем, выбор у нее сейчас небольшой.

В конце широкого коридора Шаагум толкнул плечом массивную дверь, и они попали в подземный ход, грубо продолбленный в скальной породе.

Очень скоро Шейма поняла, что это какой-то крайне запутанный лабиринт, и выйти из него самостоятельно она уже точно не сможет.

Попетляв по нему какое-то время, они, наконец, уперлись в точно такую же дверь, через которую и попали сюда.

Достав древний ключ, Шаагум приложил его к специальной выемке и отошел в сторону.

Шейма завороженно наблюдала за тем, как засветился голубоватым светом кристалл, расположенный по центру ключа, как он начал с тихими щелчками вращаться то в одну, то в другую сторону, открывая старинный замок.

Она только слышала о таких механизмах, видеть ей еще такое не приходилось.

Наконец кристалл по центру погас, и дверь с тихим щелчком чуть приоткрылась.

— Заходи, — буркнул телохранитель и немного грубовато подтолкнул ее в спину.

Они зашли в низкое помещение, в котором, кроме широкого кресла с высокой спинкой, больше ничего не было.

Грубо усадив Шейму в кресло, он приказал ей не двигаться и стремительно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.

Запахло чем-то кислым, запершило в горле, появилась резь в глазах, и стало тяжело дышать. Шейма прекрасно знала, что это за запах.

Сопротивляться бесполезно.

Она опустила голову, вдохнула полной грудью и рухнула в бездну.

Ее пробуждение было слегка болезненным, но в целом терпимым. Кто-то ритмично хлестал ее по краям капюшона, приводя в чувство.

— Ну же, Шейма, очнись!.. — рядом послышался голос Шаагума. — Хватит притворяться. Я знаю, ты уже в сознании… ну же, давай, открывай глаза.

Жрица послушно подняла веки и тут же испуганно вжалась в подголовник кресла.

Напротив нее на самом обычном стуле сидел сам император Мушхааг и с интересом вглядывался в ее лицо. Его глаза были так близко, что она почувствовала терпкий запах его дыхания и тонкий аромат цветка сомли, заплетенного в его мантию.

Хлопки по краям ее капюшона тут же прекратились, и откуда-то сзади снова послышался голос имперского телохранителя:

— Ну вот! Уже хорошо. Сиди тихо, отвечай на вопросы повелителя и не делай резких движений.

Рассматривая во все глаза императора, Шейму не удивило то, что Шаагум притащил ее к Мушхаагу. На прощание она шепнула ему, что обладает ценными сведениями как о Гигемеше с его телохранителями, так и о его армии в целом, и ей чудом удалось вырваться, чтобы доставить эти сведения.

Естественно, Шаагум отправившись на церемонию пробуждения императора, не мог не поделиться с ним первым. Ее удивило другое: в помещении, кроме нее, было всего двое. Нет ни начальника Тайной службы, ни главнокомандующего… видимо, император всецело доверял только своему телохранителю и опасался утечки информации.

Мушхааг закончил рассматривать Шейму и, кивнув сам себе, вальяжно откинулся на спинку стула. Его хвост обернулся вокруг правой ноги жрицы, и она почувствовала, что тот слегка тянет ее к себе.

Помня наставления Шаагума, она осторожно сползла с кресла и, встав перед императором на колени, покорно опустила голову.

Мушхааг положил ей руку на затылок и, слегка выпустив когти, прошипел:

— Мой верный Шаагум просил тебя не убивать за твое коварное предательство.

Император выдержал паузу, как бы обдумывая свое решение, затем продолжил:

— Ответишь на несколько моих вопросов и, если ответы мне понравятся, будешь жить.

Тело жрицы пробила мелкая дрожь, и она ответила, не поднимая головы:

— Спрашивай, повелитель, мне нечего скрывать…

Шейма прекрасно знала, чем ее травили некоторое время назад. Это пепел очень дорогого и редкого цветка под названием — алия. Хватит одной крохотной щепотки в закрытом помещении, чтобы потерять сознание и затем в таком состоянии нести чистую правду без возможности соврать. Так что, о чём император хочет ее спросить, он уже знает и просто намерен лишний раз убедиться в ее преданности…

— Почему ты здесь, а не там с предателем Гигемешем?

Император заметил, как сжались кулаки Шеймы, как напряглась ее спина, и свернулся кольцами хвост.

— Он, — прохрипела она, — забрал моего ребенка и вышвырнул меня прочь, как ненужную, использованную вещь. Я хочу отомстить и вернуть себе малыша.

Мушхааг посмотрел на своего телохранителя и спросил прямо:

— Нужна она тебе с чужим ребенком?

Затем он скривил губы и сказал, как выплюнул:

— С отпрыском предателя.

Шаагум промолчал, лишь коротко на это кивнув.

Император сморщился и оценивающе посмотрел на затылок Шеймы. Но она не могла этого видеть, и казалось, ее спина напряглась еще больше.

Император брезгливо фыркнул и продолжил:

— Где сейчас стоянка заговорщиков? Где он копит силы?

— На тот момент, когда он меня вышвырнул, его стоянка находилась возле планеты Хеш в системе Зуран. Не думаю, что из-за моей пропажи он куда-то ее перенес. В последнее время он не так осторожен, как раньше.

— Почему?

Император с интересом подался вперед.

— Всё из-за его новых телохранителей. Не знаю, где он их взял, но они ужасны и беспощадны.

— К какой расе они принадлежат?

— Не знаю, знаю только то, что они не живые — искусственно созданные…

Мушхааг откинулся на спинку стула и задумался. Его пальцы нервно постукивали по затылку Шеймы, оставляя остро отточенными когтями легкие царапины на коже.

— Еще я знаю их имена, и как зовут их командира.

— И как же?

— Имена очень просты, но их надо произносить особым голосом, и если мой повелитель пожелает, я попробую.

— Давай.

Император снова подался вперед и положил вторую руку на затылок жрицы.

— Их главного зовут… — тут голос Шеймы изменился, он стал каким-то низким, вибрирующим, и она, выворачиваясь из-под рук Мушхаага, выкрикнула: — Гугеш-ра!

С быстротой молнии Шейма переместилась за спину опешившего императора, продолжая выкрикивать:

— Первый, Второй, Третий, Четвертый…

От ее голоса задрожали стены, сверху сыпалась каменная крошка, и воздух в помещении ощутимо сгустился, начиная искриться. Шаагум выхватил пуш и метнулся к Шейме. Но та, как будто не замечая этого, вцепилась в императора, продолжая выкрикивать:

— Пятый, Шестой, Седьмой!

В комнате сверкнула яркая вспышка, и Шаагума, уже занесшего над жрицей оружие, отшвырнуло к стене.

Как-то разом в помещении стало тесно. Его заполнили воины подразделения Ши со своим командиром.

В дальнем углу лежал перерубленный пополам Шаагум, на стуле всё так же сидел оцепеневший от ужаса и страха император, а за его спиной стояла улыбающаяся Шейма.