— Прими мои поздравления с заслуженной наградой.

— Спасибо, мне вдвойне было приятно получить грамоту из твоих рук. Скажи, а как ты смотришь на то, чтобы отпраздновать это событие вдвоём? Давай сбежим отсюда, посидим в каком-нибудь тихом месте, только ты и я?

— Почему бы и нет, знаю одно такое местечко, собирайся, поехали.

Николай не стал отказываться от предложения, тем более, что давно уже не хранил жене верность, ему доставляло особое наслаждение изменять ей. Именно с того момента их шашни с Татьяной закрутились с новой силой.

Так и не построившая личную жизнь, Танюша просто летала от счастья. И пусть встречи происходили не часто, обоих всё устраивало. Единственное, что омрачало существование женщины, было то, что любимый вовсе не собирался придавать их отношениям законный статус.

Но она была согласна и на это, лишь бы только его не потерять. Каждый раз, отправляясь в город в очередную командировку на какой-нибудь симпозиум или конференцию, Татьяна Викторовна вновь напоминала о себе.

Тогда Николай давал жене редкую возможность отдохнуть от исполнения супружеского долга и вместе с любовницей зависал на съёмной квартире. Потом они прощались и Таня уезжала в деревню, надеясь на новую встречу.

Так было бы и на этот раз, если бы она вдруг не подвернула ногу и не получила растяжение голеностопных связок. Пришлось Николаю везти Татьяну Викторовну домой на своей машине.

Он не собирался задерживаться и хотел сразу уехать, но всё же дал себя уговорить остаться на один день. Мужчина загнал машину во двор дома учительницы, благодаря чему его визит остался незамеченным чужому глазу.

Тем не менее, Николай уже на следующее утро собирался уезжать, поскольку считал, что свою миссию он выполнил. Татьяна хоть и с трудом, но передвигалась по комнате. Вечером следующего дня она стояла у окна и наблюдала за тем, что происходит на улице.

— Ох, ничего себе, что творят.

Узнав в целующейся женщине Фаину, Татьяна Викторовна не смогла удержаться от удивлённого восклицания, но быстро прикусила язык и поспешила к Николаю, стараясь не допустить, чтобы он тоже это увидел.

Но не потому, что пожалела соперницу, а просто не хотела, чтобы любовник уехал раньше, потому что знала его, как облупленного. Он конечно разгневается и сорвётся с места, устроит жене разборки, а потом всё равно подхватит под руки и увезёт в город.

Утром, когда Николай одевался, собираясь в дорогу, Татьяна попыталась было снова уговорить его остаться, но тот был непреклонен:

— Прости, не могу, меня и так уже на работе с собаками ищут, да и дома потеряли.

— Ты так говоришь, как будто у тебя семеро по лавкам, кто тебя там ждёт?

— Нравится это тебе или нет, но меня есть кому ждать.

— Как интересно, а ты уверен, что есть кому? Сын в армии, а жена сейчас тоже в деревне.

— Не мели попусту, Танюша. Фая не может быть здесь, — ответил порядком струхнувший Николай.

— Как это не может, если вчера я своими глазами видела твою благоверную прямо вот из этого окна, так же, как и тебя сейчас? Причём, она была не одна, а с мужчиной.

— С каким ещё мужчиной?

— Извини, я не разглядела, он наклонил голову, когда целовал твою разлюбезную жёнушку. И в том, что это была она, я уверена на сто процентов.

— Что? Ты вчера увидела, как кто-то целует мою жену и промолчала? А почему мне ничего не сказала?

— Откуда же мне знать, может ты в курсе, что жена тебе изменяет? Вдруг вас обоих устраивает такое положение вещей? Я так поняла, что вы оба давно живёте своей жизнью.

— Много ты понимаешь, курица. Уйди с дороги, дай пройти.

Окончательно рассвирепев, Николай с силой оттолкнул любовницу в сторону и выскочил из дома. Он распахнул ворота настежь, сел в машину и выехал со двора, а пока добрался до дома тёщи, успел много чего нарисовать в своём воображении, причём был вовсе недалёк от истины.

В это время мать жены сидела в своей кровати, что стояла в проходной комнате, а одетая Фаина безмятежно спала в соседней спаленке. Раиса пыталась встать с постели, когда это практически получилось, в дом неожиданно ворвался зять и она снова плюхнулась на место.

— Тьфу ты, Колька, напугал. Ты это откуда и чего так зенки свои на меня вылупил?

— У тебя не спросил, что мне делать, мерзкая сводня. Где моя жена, я тебя спрашиваю?

— Где ей быть-то? Спит она, ты на часы глядел, рано же ещё?

— Где и с кем она спит, признавайся?

— Николай, да ты никак сбрендил? Фаюшка одна спит в комнате.

— А почему она вообще здесь, а не дома?

— Так вчера приехала, заболела я, не видишь что ли? Чем орать благим матом, лучше бы помог.

— Сиди на месте, я ещё с тобой разберусь, карга старая.

Раиса всё таки смогла встать с постели и держась за стенку дошла до дверей спальни, где и увидела неприглядную картину. Зять орал, как сумасшедший, визжал и топал ногами, зато дочь оставалась предельно спокойной. Она стояла напротив беснующегося мужа и с насмешкой за ним наблюдала.

Ночью Зинаида долго не могла уснуть, а всё потому, что затаила жгучую обиду на племянницу. Она ворочалась на своей широкой кровати и вспоминала, как обошлась с ней эта грубиянка. Взяла и смылась в спальне, даже не поговорив с родной тёткой, как следует.

С вечера женщина дала себе зарок никогда больше не переступать порог дома снохи, но потом пересмотрела своё решение. В конце концов это дом покойного брата и она вольна бывать там, когда захочет.

Ещё не хватало идти на поводу у этой оторвы и лишать себя удовольствия время от времени мотать Райке нервы. А то ишь, больной прикинулась, лежит и стонет, ох, да ах. Усиленно изображает страдалицу, как будто одна такая. Все болеют, не только она.

Может у самой Зинаиды болячек будет поболее, как знать? За Раисой хотя бы есть кому присматривать, Файка точно мать не оставит и будет ездить, пока та не скопытится. А вот о тётке родной даже не подумает, добро бы хоть на похороны приехала.

И так Зине стало себя жалко, что она расплакалась от обиды. Ведь живёт одна, как перст, и некому руку подать, поддержать в трудную минуту, утешить, утереть слёзоньки. Эх, судьба ты, судьбинушка горькая.

Горячо любимый муж умер рано, болел сердешный, да помалкивал, видно жалел свою Зинаиду. И осталась она одинёшенька в целом мире. В тишине большого дома ещё долго были слышны всхлипывания и стенания бедной женщины. Но потом она вдруг встрепенулась:

— Ну всё, хватит, поплакала и будя, чего изводить себя попусту? Всё равно золотая слеза не выкатится. Рано себя хоронить, я ещё поживу и всем им покажу. Завтра прямо с раннего утра пойду к Райке и всё выскажу этой несносной девчонке, поучу уму разуму, раз матери недосуг.

Решительно повернувшись набок, Зинаида закрыла глаза и сразу же провалилась в глубокий сон, в котором увидела себя совсем ещё юной задорной девушкой, играючи разбивающей парням сердца.

Они бились на кулаках за право потанцевать с ней, но самым прытким оказался будущий муж. Женщина проснулась с блаженной улыбкой на губах и долго ещё вспоминала подробности своей супружеской жизни. Жаль всё-таки, что Бог так и не дал им детишек.

Едва продрав глаза, Зинаида умылась, оделась потеплее и выскочила во двор. Кинула корм индоуткам и курям, покормила собаку и кота, а сама завтракать не стала, надеясь на то, что Раиса и Файка её покормят. Да куды они денутся?

Захватила с полки в качестве гостинца завалявшуюся пачку чая и пошла прямиком к снохе и племяннице, ничуть не волнуясь, что те возможно ещё спят. Нечего, пусть встают обе, пора приниматься за домашние дела, солнце уже высоко.

Оказалось, в доме не только не спят, а уже вовсю выясняют отношения. Подойдя ближе, Зина услышала страшную ругань. Это ещё что такое? Кто там буянит с раннего утра? По голосу слышно, что мужик. Не иначе Файка ухажёра в дом привела? Это при живом-то муже?