Цветов покупать не стал, зная, что в больнице возможно царят строгие правила и букет могут попросту не разрешить пронести в палату. Мало ли, а вдруг у кого-нибудь из больных пациентов аллергия на цветы?

— Привет, Фаечка, можно?

— Привет, Илюша, конечно можно, входи, только тише, пожалуйста, мама спит.

— Я уже проснулась, кто там, доченька? — подала голос пробудившаяся ото сна Раиса.

— Мам, это Илья, специально приехал из деревни, чтобы тебя навестить.

— А кто это? К сожалению, не помню такого.

— Здравствуйте, я и мои родители давно уехали из деревни, вот вы и позабыли меня. Я вчера золовку вашу привозил в больницу и увидел Фаину, она рассказала, что вы заболели. Сегодня ездил по делам и решил вас навестить, гостинцев привёз.

— Спасибо, Илья, дай Бог тебе здоровья. А с этой шельмой что приключилось?

— Костью подавилась, не переживайте, говорят, она ещё вчера домой вернулась.

— Хорошо, хоть сюда не припёрлась, нервы мотать, с неё станется

— Мамуль, может поспишь ещё немного? А мы пока немного погуляем. Илья на машине, мне нужно кое-что купить, как раз подвезёт.

— Поезжай, доченька, только ненадолго. А то вдруг Николай приедет, что я скажу, если он вдруг про тебя спросит? Боюсь его до чёртиков.

— Не переживай, я предупрежу, чтобы в моё отсутствие к тебе никого не впускали.

На выходе Фаина обратилась к медсестре с просьбой, не пропускать посетителей к больной матери. Илья забрал в гардеробной куртку, оделся и они вышли вдвоём к машине.

— Ты наверное голодна? Может поедем в то же кафе, что и вчера?

— Илюш, прости, не хочу никуда ехать, хочу просто подышать свежим воздухом.

— Как скажешь, любимая, — на этих словах Илья обнял Фаину и она еле сдержалась, чтобы не расплакаться.

— Признаться, не ждала, что снова когда-нибудь услышу от тебя эти слова, да и вообще не думала, что ты приедешь так скоро, — ответила она, уткнувшись ему в плечо.

— Мне хватило суток, чтобы понять, что я не хочу уезжать в Москву без тебя. Если ты готова на переезд, то я буду очень этому рад. Фаюш, давай поженимся?

— Ты забыл, что я ещё замужем, Илюшенька?

— Нет, не забыл, но ты вчера сказала, что не вернёшься к мужу.

— Так и есть, не вернусь, мой развод дело решённое, это лишь вопрос времени. Но ты должен знать, что маму я не брошу, она теперь будет жить со мной. Готов ли ты принять и её тоже?

— Почему нет? Поживём пока на съёмной квартире, потом купим большой дом, где всем хватит места. Главное, чтобы ты согласилась уехать со мной.

— Илья, всё это конечно хорошо, но ты до сих пор ничего не спросил о сыне. Тебе что, совсем неинтересно, какой он?

— Не в этом дело, Фаечка. Ты пойми, я пока никак не могу свыкнуться с тем, что у меня есть взрослый сын. Уложить это в голове непросто. Я уверен, что ты вырастила его достойным человеком. Давай присядем на скамейку и ты мне всё о нём расскажешь, хорошо? Погоди, у меня где-то платок завалялся, сейчас я здесь всё вытру.

Поискав в боковых карманах, Илья полез во внутренний. Этот карман был у куртки самым глубоким, телефон, подложенный Николаем, провалился на самое дно, и если бы не поиски платка, неизвестно сколько бы там пролежал. Он вытащил мобильник и удивлённо воззрился на аппарат:

— Не понял, это ещё что такое?

— Ух ты, похож на мой телефончик, вернее на тот, что подарил Николай, я не стала его забирать и оставила дома.

— Но это не мой телефон, Фая. Я не знаю, как он у меня оказался, потому что перед тем, как сюда ехать, меня обыскал следователь.

— Господи, Илюша, что случилось, куда ты уже успел вляпаться?

— В том-то и дело, что никуда. Видишь ли, вчера ночью в деревне кое-что произошло. Умерла одна учительница, несчастный случай, говорят у неё пропал телефон. Так как вещь достаточно дорогая, прислали районного следователя. Так вот, зная, что я человек пришлый, он в первую очередь приехал к бабе Шуре побеседовать со мной и запретил покидать пределы деревни, пока всё не разъяснится.

— Так ты что, сбежал от него?

— Что ты, я оставил в залог свой паспорт, а перед этим согласился на личный досмотр. Только на этих условиях он согласился меня отпустить.

— Очень хорошо. Но тогда объясни, как этот телефон мог попасть в карман твоей куртки?

— Знаю только, что я нигде её не оставлял, кроме гардеробной больницы.

— То есть, ты хочешь сказать, что мобильник могли подложить только здесь?

— Более того, я уверен в этом.

— Может пойдём спросим, кто это мог сделать?

— Ни в коем случае, так мы можем вспугнуть преступника.

— Что же нам делать?

— Фаечка, мне нужно срочно ехать обратно в деревню и, пока не поздно, отдать этот чёртов телефон следователю.

— Одного я тебя не отпущу, поедем вместе. Пойдём, я только маму предупрежу, скажу, что хочу забрать из дома книгу и кое-что из своих вещей.

Перед отъездом в деревню Фаина попросила медсестру приглядывать за матерью, Раиса была в панике, что она уезжает, но не стала перечить. В конце концов, дочь уже взрослая и сама вправе решать, что ей делать.

То, что Фаю и Илью связывает не просто дружба, а более крепкие чувства, она догадалась сразу и поняла их поспешный отъезд по-своему. Дело молодое, чего уж там?

По дороге Фая более подробно расспросила Илью о происшествии в деревне. Известие о гибели Татьяны Викторовны её опечалило, несмотря на то, что в какой-то момент они перестали близко общаться.

Это случилось после поспешного замужества Фаины, которое отдалило её ото всех, но не принесло никакой радости. Николай не разрешал приводить подруг в дом, ни в деревне, ни потом, когда они переехали в город. Он считал, что семья для женщины должна быть на первом месте.

— Есть у тебя муж, ребёнок, вот с нами и дружи. Подруга от своей зависти только от семьи отвратит, ты же не хочешь, чтобы мужа у тебя увели?

— Для хорошей подруги и мужа не жалко, коли уведёт, значит так тому и быть.

— Всё, я сказал, никаких подруг, дружи вне стен нашего дома.

На работе Фая была общительной и находила общий язык со всеми, но о своих семейных неурядицах никому не рассказывала. Да и зачем? Помочь всё равно не помогут, а вот осудят запросто.

Подруги детства и юности остались в деревне и уже давно обзавелись своими семьями, многие уехали, как и она. Татьяна Викторовна по возрасту была ненамного старше, поэтому стала для своих подопечных скорее другом, нежели наставником.

Она так и не вышла замуж и не родила детей, жила одна в своём доме, работала, снискала уважение среди местного населения. В общем, был человек, никому не мешал, а потом раз, и нет его.

— Какая нелепая смерть, она же совсем молодая, от силы лет 45.

— Это судьба, ничего не попишешь, Фаюшка.

— Да уж, никогда не угадаешь, что может случиться. А ведь мы когда-то дружили, жаль, что потом всё сошло на нет. Мне сейчас так грустно, что хочется плакать, какое-то странное чувство, как будто я в чём-то перед ней виновата.

— Глупости, в чём ты можешь быть виновата, Фая?

— В том, что не навещала, не поддерживала связь.

— Не расстраивайся, вряд ли бы ты смогла ей помочь. Говорят, она упала ночью, споткнулась о половик, не удержалась и влетела в стену со всего размаха.

— Как жутко всё это, некому было помочь бедняжке, лежала до утра, пока её не нашли.

— Хорошо, что быстро обнаружили, а то ещё неизвестно, сколько бы так пролежала. В деревнях с этим проще, чем в городах, здесь всё на виду. Одно только странно, кому из здешних мог понадобиться её телефон?

— А сама она не могла его отдать, как думаешь?

— Не знаю, говорят, соседка вечером приходила и видела её разговаривающей по телефону.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Жить с бабой Шурой в одном доме и ничего не знать — это утопия.

— Илюш, послушай, мне вдруг пришло в голову. А Татьяну Викторовну не могли убить из-за этого телефона?