— Хорошо, оставьте свой паспорт и можете ехать. Как вернётесь, отдам в целости и сохранности. И ещё, можно осмотреть ваши вещи? Поймите меня правильно, вы человек пришлый и вас я должен проверить в первую очередь. У меня конечно пока нет санкции прокурора и вы можете отказать.

— Нет, отчего же, мне скрывать нечего. Моё основное имущество находится в этом автомобиле, остальное в комнате, можете смело досматривать. Только, если можно, прямо сейчас, я тороплюсь.

— Как скажете, Илья Валерьевич. Тогда открывайте салон и багажник, раз уж вы не против. Баба Шура, позовите соседку, будете свидетелями, что досмотр производился с разрешения обыскиваемого.

После тщательной проверки автомобиля и личного досмотра, перешли в дом, но и там ничего не нашли. Следователь был невозмутим, когда, повернувшись к Илье, сказал, что всё в порядке, можно ехать, но только в райцентр и обратно.

О том, что возможно жертва была убита, он не сказал ни слова, стараясь избежать множества слухов, которые и без того вырастали здесь на ровном месте. Одна баба Шура с соседкой чего стоят, уж они постараются в красках живописать, как стали свидетелями обыска.

Из-за вынужденной задержки Илья появился в больнице намного позже, чем рассчитывал, и приехал почти одновременно с Николаем, который опередил его всего лишь на несколько минут

Проспавшись после вчерашней попойки, он прибыл чуть раньше и, прежде чем идти в палату к любимой тёще, решил переговорить с лечащим врачом о её состоянии, проявить заботу, так сказать.

Николай уже успел раздеться и стоял в глубине холла у окна, когда его внимание привлёк высокий мужчина, подъехавший ко входу в больницу, лицо его было до боли знакомо, они явно где-то встречались раньше.

Он наблюдал со стороны, как тот просил разрешения навестить больную и назвал имя Раиса, потом пошёл в гардеробную, оставил там свою куртку, надел белый халат для посетителей и направился прямо по коридору.

Страшная догадка осенила Николая, ну конечно, всё сходится, это же тот самый Илья, что путался с Файкой в юности. Теперь понятно с кем видела её Татьяна. Ишь как жена сразу осмелела, решила, что любовник её защитит. Ну что же, сами напросились.

На удачу Николая, гардеробщица куда-то вышла и он, воспользовавшись моментом, проскользнул внутрь, сделав вид, что страшно спешит и не может больше ждать доктора ни одной минуты.

Вытащив из кармана брюк украденный телефон, с которым пока не решил, что делать, он незаметно для окружающих положил его во внутренний карман куртки Ильи, потом схватил свой плащ и был таков.

Всякий, кому доводилось хоть раз лежать в больнице, хорошо знает, что время там течёт непросто медленно, а будто топчется на месте. Утро проходит ещё более менее быстро, когда после гигиенических процедур и уколов, пациенты ждут врачебного обхода и завтрака.

А вот потом наступает затишье, вплоть до самого обеда, по прошествии которого вновь всё замирает. Во всяком случае, так казалось Фаине, находящейся в стационаре в качестве сиделки.

Стараниями Николая, палата у них была отдельная, общаться особо было не с кем. С матерью начистоту не поговоришь, приходилось тщательно подбирать слова, чтобы лишний раз её не волновать. Раиса остро реагировала на критику, воспринимая всё близко к сердцу.

Под воздействием сильных лекарств, она большей частью спала, давая дочери возможность отдохнуть. Фае совершенно не хотелось спать, поэтому она просто ложилась на кровать и погружалась в собственные мысли и воспоминания.

На душе становилось нестерпимо горько. Подумать только, больше 20 лет жизни прошли впустую, и винить в этом некого. В какой-то момент она растеряла все свои жизненные приоритеты и принципы и покорилась судьбе, сломившись под влиянием обстоятельств.

В 17 лет трудно противостоять родителям, да и не было у Фаины особого выбора, учитывая раннюю беременность и рождение первенца. О том, что это ребёнок Ильи она узнала много позже, да и узнай раньше, это ровным счётом ничего бы не изменило.

Николай был прекрасно обо всём осведомлён, но тем не менее не захотел дать ей свободу и отпустить на все четыре стороны. Он с самого начала подавил волю жены, вызывая отвращение и страх.

Она боялась не за себя, за сына, поэтому была вынуждена терпеть, примиряясь с правом мужа безраздельно владеть её телом, тогда как душа и сердце были ему неподвластны.

В течение 20 лет у Фаины было много возможностей начать жить заново, да хоть с тем же учителем танцев. Борис был молод, красив, умён и очень обходителен. Она хорошо понимала, что мужчина испытывал к ней нечто большее, чем простой интерес.

Он несколько раз порывался сказать о своих чувствах, но Фая старательно уходила от разговора, прячась за тем, что именно в этот момент ей нужно срочно бежать в сад за ребёнком, а потом и вовсе стала избегать индивидуальных занятий, приходя только на групповые.

Откровенный разговор так и не состоялся, Николай очень вовремя появился на одной из репетиций и безошибочно определил, что происходит с партнёром жены во время исполнения жаркого латиноамериканского танца. Всё было и без слов понятно.

Почуяв неладное, он пресёк это на корню, не дав сопернику возможности завоевать доверие и любовь Фаины. Кто знает, возможно со временем их отношения и могли бы вылиться во что-то другое, нежели просто дружба?

Муж даже согласился отпустить её учиться, лишь бы прекратить все эти ненужные танцы. По прошествии времени, Фая хорошо понимала, что поступила правильно, не выслушав Бориса Ивановича.

Вряд ли между ними могло что-то получиться, она бы не смогла предложить взамен ничего, кроме своей благодарности, тогда как ему нужна была любовь. Откуда Борису было знать, что сердце Фаины надёжно закрыто на несколько замков?

Да и для чего обнадёживать хорошего человека, не испытывая к нему ответных чувств? Зачем ломать чью-то жизнь, зная, что Николай никогда её не отпустит и найдёт способ, чтобы навредить обоим?

За свою жизнь Фаина любила только однажды и была уверена, что внутри неё давно всё умерло, а в душе поселилась пустота. Оказалось, это далеко не так. Стоило только увидеть Илью, как прежние чувства вернулись снова и захлестнули её с новой силой.

Поддавшись страстям и эмоциям, она без раздумий пошла с любимым на сеновал. Проведя с ним наедине несколько часов, она поняла, что может получать наслаждение от близости. С мужем всё происходило против её воли, о каком там удовольствии могла идти речь?

Зато с Ильёй всё было по любви и согласию. Фая хоть и не была уверена в его ответных чувствах, но ни о чём не жалела. Пусть даже ничего не выйдет и они расстанутся, но она больше никогда не позволит Николаю прикоснуться к себе даже пальцем.

Очень хорошо, что он не показывается на глаза и не проявляет свою удушающую заботу, делая вид, что здоровье любимой тёщи для него на первом месте. В отсутствие Николая, будущее рисовалось в самых радужных тонах.

После того, как мать выпишут, Фаина собиралась первым делом заняться бракоразводным процессом. Сын взрослый, имущество она делить не собирается, поэтому надеялась, что разведут их достаточно быстро.

Главное, чтобы маме стало лучше, а там и Димка вернётся из армии. Он должен понять всё правильно и наверняка будет на её стороне. Фая с удовольствием представляла, какая наступит жизнь после развода, когда раздался негромкий стук, заставивший её вздрогнуть.

Она была уверена, что это никто иной, как Николай, собственной персоной. Хотя, с другой стороны, вряд ли бы тот стал стучаться, скорее наоборот. Он всегда чувствовал себя хозяином положения.

Меж тем, тот, кто робко постучал, входить не спешил и терпеливо ожидал, когда ему откроют. Пришлось встать и пойти к дверям, чтобы не разбудить мать, беспокойно ворочавшуюся на узкой больничной койке.

На пороге стоял Илья с пакетом, полным провизии. По дороге он заехал в магазин и набрал разных вкусностей, не удержавшись от соблазна купить Фае её любимые шоколадные конфеты "Ласточка".