— Давай поговорим. Скажи, разве я была плохой матерью? Пила, курила, или может гуляла от вашего отца?

— Да причём тут это, мам? Я про другое, ты же нас даже не обнимала никогда, разве что, когда мы совсем маленькими были.

— Легко рассуждать, Фаюшка, когда у тебя всего один ребятёнок. А у меня вас сколько было? Сколько готовки, стирки, уборки, да глажки? Какая уж тут ласка, когда к вечеру ног под собой не чуешь и валишься от усталости, мечтая доползти до кровати?

— Мам, а разве мы тебе не помогали? Готовили, убирали, стирали, за скотиной смотрели, в огороде всё делали. Помимо этого, ещё и в школе все хорошо учились. Мне порой так хотелось, чтоб ты хотя бы просто похвалила, сказала какая я молодец и что ты мной гордишься. Уверена, что этого хотела не только я, но и остальные твои дети.

Раиса не выдержала и расплакалась от обиды и Фая была вынуждена замолчать. Нелегко принять такую нелицеприятную правду о себе, особенно, когда в глубине души и сама всё о себе знаешь.

— Давай не будем, ма. Прости, если обидела. Я всё равно тебя очень люблю и никогда не оставлю. Давай я тебя покормлю, скоро придёт медсестра, сделает укол. Пойду чайник поставлю, будем пить чай с вкуснющими рогаликами и твоим любимым зефиром.

— Мы же ещё не договорили, доченька.

— Ничего страшного, после договорим. У нас с тобой ещё будет уйма времени для долгих разговоров, потому что мы теперь будем жить вместе, я сниму квартиру и заберу тебя в город.

— А на кого я хату свою оставлю, на Зинку? Она же всё приберёт к рукам.

— Не приберёт, дом закроем, пусть постоит до лучших времён. Всё равно тебе не дадут там жить спокойно, тётка так и будет нервы мотать.

Она ещё не знала, останется ли с ней Илья, но сама для себя твёрдо решила, что в любом случае заберёт мать к себе и больше не будет поддаваться унынию, оглядываясь на чужое мнение. Ничего, через полгода вернётся сын из армии и ей станет намного легче.

Меж тем, Илья тоже размышлял обо всём, прокручивая в голове трудный разговор с Фаиной, глаза которой были полны страдания и боли. Он проклинал себя за свои слова, когда сказал, что ничего ещё не решил.

Ночью долго лежал и думал, вспоминая о прошлом, пока не погрузился в тяжёлый сон, тягучий и вязкий, как болотная жижа. Ему снилось прошлое, которое так и не удалось забыть, несмотря на все старания и попытки.

Перед глазами снова возникло лицо любимой в момент, когда она говорила о том, что больше его не любит и выходит замуж за другого. Он взрослый состоявшийся мужчина стоял неподалёку и смотрел на всё со стороны, уже зная горькую правду.

Увидел себя мальчишкой, с презрением сплёвывающим под ноги и уходящего прочь, увидел Фаю, глотавшую слёзы. Она долго смотрела ему вслед и просила прощения, говорила, что любит по-прежнему, но не может поступить иначе.

Совсем ещё юная девчонка избавила Илью от трудного выбора и позаботилась о его светлом будущем, которого и в самом деле могло бы не быть. Признайся она, как было на самом деле, вся деревня злословила бы, восстав против неё.

Мало кто из односельчан поверил бы Фае, скорее наоборот, многие бы приняли её откровения за поклёп на уважаемую семью. Если уж родная мать, стараясь избежать сплетен и досужих разговоров, позволила себе отдать дочь насильнику, что тогда говорить о других?

Даже во сне Илья понимал, что не было у неё другого выхода. Но в тоже время как свыкнуться с мыслью, что любимая 20 лет жила с насильником, который воспитал его сына? Что могло вырасти с пацана в таких условиях? Обрадуется ли Дмитрий тому, что на самом деле Николай ему неродной?

Не только Илье не спалось в ту ночь, Татьяна Викторовна тоже вспоминала события давно минувших дней, прокручивая их на сон грядущий. После того, как по деревне разошлись слухи о том, при каких условиях Фаина вышла замуж, она сразу поверила, что всё это может быть правдой.

Уж больно быстро тогда у молодых всё сладилось. А ещё вспомнилось, как незадолго до известия о скорой свадьбе Николая, тот пришёл и просил подтвердить, что весь вечер провёл с ней.

Мол, если вдруг будут спрашивать, Таня должна ответить, что после занятий танцевального кружка они ушли вдвоём. У мужчины было оцарапано лицо и шея, но он при этом был преувеличено весел.

На вопрос, что случилось, отшутился и сразу же стал тянуть её в постель, после всего поцеловал на прощанье, сказал, что любит и ушёл домой. А уже на следующий день по деревне пронёсся слух о его женитьбе.

Потом Николай на долгие годы исчез из жизни Татьяны и только спустя много лет они снова встретились. Оказалось, что чувства к некогда любимому мужчине никуда не делись. Откуда ей было знать, что он из себя представляет на самом деле?

Теперь-то уж стало понятно, зачем он тогда приходил. Ему позарез понадобилось алиби на случай, если бы родители изнасилованной девушки дали делу ход. Но те предпочли спешно выдать дочь замуж.

Фая всегда была открытой и жизнерадостной, она щедро делилась со всеми своей добротой, и уж точно не смогла бы скрыть ухаживания будущего мужа. Видно пришлось покориться судьбе.

То, что с ней случилось, поражало своей чудовищностью и никак не желало укладываться в голове. Как Николай мог так поступить? Чего ему не хватало? Взрослый мужчина фактически сломал жизнь совсем ещё юной девчонке, а потом прикрыл своё преступление, женившись на ней.

Да ещё выяснилось, что на момент насилия Фаина уже была беременна, а значит у неё был другой. Татьяна Викторовна вспомнила, как выглядел тот парень, что всё время крутился около девушки, кажется его и правда звали Илья.

Как бы она ни относилась к Николаю, но оправдать не могла, это означало бы предать свои убеждения и идеалы. Всё её женское естество протестовало против того, что он сотворил, такое поведение недостойно мужчины.

А ведь после той памятной встречи в мэрии, их отношения сразу же вышли за рамки дружеских. Да и как иначе, если Татьяна продолжала любить Николая, даже зная, что он женат? Тем более, что в своей неудавшейся личной жизни она обвиняла Фаину.

В деревню учительница попала по распределению, местные жители относились к ней с почтением, но, в то же время, с некоторой настороженностью, как к любому другому пришлому люду.

Свободных мужчин одного возраста с Татьяной Викторовной было наперечёт, а с женатыми она не хотела связываться. Исключением стал Николай. Татьяне Викторовне казалось, что она не делает ничего плохого, а всего лишь возвращает своё.

Теперь же, от одной только мысли, что он может приехать и снова захочет близости, женщину бросало в дрожь. Нет уж, нужно всеми возможными способами этого избежать, ещё не хватало спать с насильником.

Стоило только об этом подумать, как раздался стук вначале в ворота, а потом и в окошко, заставив вздрогнуть её от ужаса. Кого там принесла нелёгкая? Оказалось, что Николая, хотя обычно она сама ездила к нему в город.

Видно что-то срочно понадобилось, раз снова пожаловал. Мог хотя бы позвонить и предупредить заранее, а если она не одна ночует? Что за странные манеры у человека? Экая бесцеремонность.

Татьяна решила не открывать, пусть думает, что её нет дома, но не тут-то было. На узком подоконнике предательски громко зазвенела подаренная им Моторола. В деревне даже стационарный телефон был не у всех и Таня чрезвычайно гордилась подарком.

Он преподнёс ей мобильник совсем недавно, примерно такой же подарил жене, но уезжая к матери, та демонстративно оставила его дома, решив, что позже купит себе что-нибудь попроще и подешевле.

— Татьяна, я знаю, что ты дома.

Пришлось топать к калитке, иначе наутро придётся самой стать для односельчан притчей во языцах. Зябко кутаясь в пуховую шаль, Таня открыла засов и впустила мужчину во двор.

— Почему так долго не открывала?

— Да я уже десятый сон видела, откуда мне было знать, что ты снова в гости нагрянешь, вот же только утром расстались? — ответила она, притворно зевнув, после чего добавила: