– Здесь ли вы, наркоманы? – кричит ведущий колонны.
– Здесь! – кричим.
– Здесь ли вы, проститутки?
– Здесь!
– А тунеядцы?
– Мы тоже здесь!
– Значит, будем все голосовать… За кого?
– За Лану!
– За Лану!
Это то, ради чего во все времена люди объединяются и идут на танки и на смерть. Чтобы быть вместе.
– Перемен! Требуют наши сердца!
Мы с Асей держимся за руки. Вместе со всеми приближаемся к дворцу Правителя.
– Просим разойтись! – кричат в мегафоны. – Это несанкционированное мероприятие!
Мы переглядываемся и смеёмся. Мы оба знаем, что при демократии санкционировать мероприятие не нужно, хватает уведомить власти о его проведении, а та не имеет права его не разрешить. Но мы же говорим об адекватности и о демократии. Это не про наши страны. Мы оба знаем, что и в её стране, и в моей стране будущего – власти не принадлежат народу. Они – узурпаторы, лжецы и воры, укравшие у народа выборы, голоса, власть.
– Да вообще у нас власть полное дерьмо, – говорит кто-то в толпе.
– Наши правители держатся на штыках! – кричу в ухо Асе, и она подтверждающе кивает.
Через мегафоны начинается литься советская музыка ретро. Мы переглядываемся, взбегаем на свободный от людей зелёный пригорок, я беру её за руку и талию и мы кружимся в танце, который нам быстро надоедает. Перехватываю её талию двумя руками и прижимаю к себе, и кружусь, кружусь, ноги Аси летят, она откидывает голову и смеётся.
Кажется, оно будет длиться вечно. Это счастье.
Возвращение-приключение
Счастье, что меня любит девушка, которую я люблю. На улице мне все улыбаются. Кого ни спрошу, как пройти, все довольны. Помогают. Меня любят беспричинно. Хотят мне помочь. А я хочу назад, в будущее. Хочется лишний раз в этом убедиться – в любви пространства? Не знаю.
Я за городом. Нахожу в лесу, что хотел. Вот та самая машина времени, железки, пластмасски, рейки, скрепы, болты и гайки. Кресло. Сажусь. Напрягаю мозг и волю. И оно заводится! Летит. Возвращаюсь к себе. В будущее. Машина будущего! У меня машина будущего! Мог ли я даже о таком мечтать всего лишь несколько месяцев назад! И я возвращаюсь. Перескакиваю. В общем, я в будущем. В том, где я родился. Там, где мои близкие люди.
Дочь в том самом здании больницы со смешным названием «Санаторий», ведь в нашей стране лживо всё, так как власть улучшает статистику.
В игровом холле дочь одна. На её лице очки, наушники, она дёргается. Она играет в игру в режиме 3D. Я прикасаюсь к её плечу. Она вздрагивает. Снимает очки и наушники. Смотрит на меня:
– Сколько раз говорила, не беспокой меня, когда я играю!
– Меня чуть не убили. Я вернулся из другого времени.
– Да? – дочь смотрит изучающе.
– Я путешествовал во времени.
– Зачем?
– Я хочу тебя спасти.
– Как?
– Убежим.
– Куда?
– В другое время.
– Зачем?
– Там нет твоей болезни.
– Какой?
– Рака. Заразного рака.
– А разве он существует?
Настало время уже удивляться мне:
– А типа нет. Видеопузырь не смотришь?
– Существует. Но не для меня, – сквозь губу цедит дочь.
Хлопает развижная финская дверь. Я нервно вздрагиваю. Из-за спины появляется моя бывшая, Луиза:
– Гад ты гадский!
– Не понял?
– Что ты всё врешь?
– То есть?
– Почему ты где-то всё время пропадаешь?
– Что ты имеешь в виду?
– Дочь твоя хоть умри, а ты…
Перебиваю:
– Так она больна или нет? Или придуривается?
– А ты как думал?
– Я столько денег потратил на пансион. Пошёл на преступление…
Жена хохочет.
– На преступление ты пошёл не из-за дочери! А потому что ты преступник!
– Неправда!
– Правда, правда, – поддакивает дочь.
– Ты из плохой семьи, плохой генетический материал, тебя вообще давно должны были бы уничтожить! – орёт бывшая.
– Деньги может тоже были ненастоящие? – ору.
– Какие? – кричит жена.
– Те, которые я воровал и тратил на содержание! На пансион! Здесь! Нашей дочери!
Обе хохочут.
Дверь снова грохочет, открываясь. За ней люди в чёрных масках.
– Берите его, – кивает жена. Смотрю на дочь. Она смеётся и кивает жене головой:
– Во дурак! Вот умора!
Люди в масках хотят меня схватить, но что-то их сковывает. Правда, только на незаметный миг. Хочу применить свои волшебные способности, но, наверное, от гнева и унижения, ничего не могу. Способности пропали. Меня хватают.
Бывшая супруга и дочь показывают на меня пальцами и смеются. В дверях появляется Гольц:
– Здорово! Здравствуй!
Я вздрагиваю. Гольц кивает бывшей жене и дочери, те кивают в ответ.
– Пошли! – говорит мне Гольц.
Я пытаюсь включить волшебство, но ничего не получается. Тем более, что подручные Гольца в чёрных масках мне что-то вкалывают.
Возвращение-отвращение
Открываю глаза. Темно. Светит висящая в темноте лампа. Когда смотрю на неё, она слепит нестерпимо: специально так отрегулирована, чтобы на неё невозможно было смотреть.
– Что, герой, пришёл в себя?
Поворачиваю голову. На меня из мрака за лампой смотрит профессор Гольц.
Оглядываю себя. Я в кресле. Руки и ноги прикованы к ручкам и ножкам мебели.
Гольц нажимает на кнопку. Наручники с меня отщёлкиваются. Потираю руки и ноги.
– Что вы со мной сделали?
– Ничего плохого. А если и плохое, то только для твоей же пользы.
– Ой ли?
– Ты, наверное, ждёшь, что мы тебя будем пытать и убивать?
– В общем, да, – отвечаю.
– Нет! Мы – гуманисты! – заявляет профессор Гольц, выходя из тени и поднимая вверх палец. – Готов ли ты к видеоприключению?
– Да без проблем, – говорю.
– Тогда одевай очки и скафандр.
Очки и гермоэкпировка странны тем, что, когда они на тебе, их не видишь и не ощущаешь. Мне видится, что я в своей обычной одежде. И очков на мне будто бы нет. Подношу руки, чтобы потрогать лицо, есть ли очки, которые я только что надел, как всё вокруг начинает вертеться. Точнее, не только вокруг. Верчусь и я сам, перемещаясь в пространстве.
Да и пространство больше не тёмное помещение, а безграничье, сероватое, как грязное небо дождливым утром. Кто-то бьёт меня сзади в правое плечо. Оборачиваюсь в полёте. Это Гольц смеётся, летя в своём обычном костюме. Уклоняюсь, но он болезненно сдирает кожу на руке. Но ведь у меня был опыт борьбы. я тоже чего-то могу. Посылаю команду Гольцу: «Упади!» – тот снижается и почти трахается о землю или что там внизу, о поверхность. Он атакует меня снова, я просто уворачиваюсь, командуя: «Промахнись!» Сила мысли во мне ослабевает. Кто я и зачем? Гольц улыбается, с размаху готовится нанести мне удар, но в последний момент я вижу мысленно Асю, и, собравшись, даю приказание Гольцу: «Да чтоб ты сдох!» Гольц на миг исчезает. Потом выныривает около меня, и я со всей силы бью его ногой – невысоко, по голени.
Я моргаю глазами. В следующий миг я сижу в кресле в полутёмном помещении. Напротив меня Гольц. Он машинально потирает голень и ловит мой взгляд. Стушевавшись, смеётся.
– Это была разминка, – говорит он.
– А теперь смотри! – продолжает.
Я лечу во сне над землёй или над планетой Земля. Странно, что могу дышать. Мне хватает воздуха. А, я же, наверное, в скафандре.
– Вот, смотри, – шепчет мне кто-то сбоку, и я понимаю, что это Гольц.
Вначале темно, я слышу только голоса:
– Кросс дурак.
– Денег, интересно, ещё много можно из него выдоить?
– Не думай. Как будет, так будет.
– Когда-нибудь чухнет?
– Возможно. Качай чем больше, тем лучше!
Картинка проясняется, я вижу, что это дочь и бывшая жена, Луиза.
– Хорошо я придумала, чтобы его развести, – смеётся Луиза, – сочинила эту историю с твоей болезнью! Дурак даёт и даёт деньги тебе якобы на лечение! Слушай, а тебе его не жалко?
– Вообще-то нет, – отвечает Санта, дочь.
