– Правителю! – звучит из динамиков заранее заготовленная запись.

«Хоть бы ты сделал что-нибудь постыдное, – мысленно посылаю команду Правителю. – Тупо заржи!»

– Ха-ха-ха! – смеётся Правитель. Лана в него диковинно всматривается. Диктатор явно не в себе. Ведущая, стараясь сгладить неловкость, говорит:

– Дадим слово Лане.

Лана огладывается на Правителя, который молча улыбается, она оглядывается на зал, видит меня. Мы перемигиваемся.

«Режь правду-матку!» – посылаю команду Лане.

«Пусть то, что она говорит, вы будете немедленно визуализировать, – посылаю команду техникам. – Поняли?»

В колонках слышится щелчок и эхом доносится:

– Поняли.

Посылаю команду Лане и техникам одновременно:

– Соединитесь мыслями. Действуйте напрямую. На время этой телепередачи.

Лана рефлекторно кивает и произносит:

– Долой ложь! Да здравствует правда!

– Интересно. Продолжайте. Посмотрим, чем вы закончите, – улыбается Правитель.

– Закончу я тем, что тебя уделаю, – громко воскликнула Лана, и ведущая поискала глазами охрану – та тоже напряглась – и испуганно посмотрела на Правителя. Однако тот кивнул: мол, пусть оппонентка продолжает, не надо прерывать.

– Вы ненормальны! – заметил Правитель.

– Вспомни, как ты целовал мальчика в живот, – крикнула Лана, и на экране за ними фоном поползли кадры из кинохроники, Правитель поднимает рубашку и целует маленького мальчика в живот.

– Или ты сказал: «Он утонул», – когда наш военный корабль потерпел крушение и погиб только потому, что ты отказался брать помощь у других стран!

– Они могли узнать нашу военную тайну, – кивнул Правитель. – Избиратель меня одобрил. Рейтинг же не упал.

– Избиратель? Твоё сводящее с ума телевидение – вот твой избиратель! – крикнула Лана, а фоном пошли исторические кадры похорон поднятых со дна морского моряков: цветы, закрытые гробы, женщины с каменными лицами и слёзы крупным планом.

– Поори ещё, – неопределенно заулыбался Правитель.

– Ты только и можешь, что хамить. Гопник из подворотни! Но твоё время прошло! Понял, нет?

Телеведущая ошарашенно смотрит на обоих, потом переводит глаза на экран и ужасается. По экрану ползут кадры массовых манифестаций с криками:

– Уходи! Уходи! Правитель – вон! Тебя ждёт трибунал и Гаага! Долой ложь! Да здравствует правда!

«Делай то, что хочешь! Ты свободна!» – приказываю ведущей. Её губы открываются и она тихо скандирует:

– Уходи! Правитель – вон! Тебя ждёт трибунал и Гаага! Долой ложь! Да здравствует правда!

Правитель не обращает внимания, Правитель обращается к Лане:

– Я всё жду, когда же ты обделаешься.

– Ха-ха-ха! – засмеялась Лана. Похоже, она теряет самообладание.

– Я-то вежливый, – молвил Правитель. – Даю тебе высказаться…

– Вы – диктатор! Все ваши результатов выборов – поддельные! Вы уйдёте! Мы победим! Долой ложь! Да здравствует правда!

– Долой ложь! Да здравствует правда! – рефлекторно повторила за ней ведущая и вдруг опомнившись, испуганно зажала рукой рот.

–Арестуйте её! – крикнул Правитель. – Да не её, идиоты! – закричал он на охрану, которая кинулась было не к Лане, а к ведущей дебаты. Охранники в чёрном побежали на сцену.

Я переглянулся с Асей. Мы оба знали правду этого человека, называющего себя Правителем, которому кивают и поддакивают подхалимы и зомбированный народ.

«Обделайся, наконец. Обделайся в прямом эфире», – посылаю приказ Правителю.

Правитель, перегнувшись, начинает вываливать содержимое желудка на пюпитр. Его тошнит.

Мы с Асей переглядываемся и встаём.

«Прожектора! Направьте на меня свой свет!»

Из круга света хлопаю в ладоши, и охрана, в нерешительности поднимающаяся на сцену, оборачивается.

– Арестуйте его, – киваю на Правителя. – Ведь вы же этого хотите!

– Да, – отвечает начальник команды охранников.

– Мы тебя арестуем, – подходят охранники к Правителю.

– За что? – недоумевает Правитель.

– За всё, что ты совершил. За то, что ты нам пудрил мозги. За то, что превратил нас в рабов. Тебя ждёт Гаага.

– Нет! – кричит Правитель.

– Да, – отвечают ему. – Вытри рот от своей блевотины и пошли.

– Арестуйте её! – кричит Правитель и указывает рукой на Лану.

– Нет, мы не будем её арестовыть.

– Почему?

– За неё мы будем голосовать. А арестовывывать будем тебя.

Ася толкает меня плечом:

– Скажи то, что должен.

Я щелкаю пальцами, и на меня уставляются охранники и Правитель.

– Лучше расскажи, как ты приказал отравить Лану. И она, а не ты, должна была прилюдно обделаться! – кричу.

– Да, я приказал её отравить, – скрипучим от кислого желудучного сока голосом отвечает Правитель.

– Почему? – спрашивают охранники.

– Потому, что наш народ – быдло! – смеётся Правитель.

– Сам ты быдло, – смеются охранники. – Есть и подостойнее тебя.

– Подостойнее? – переспрашивает Правитель.

– Мы за Лану! – кричат охранники. Видеокамеры начинают сходить с ума и летают по всему залу. Одна не выдерживает и шлёпается на сцене в углу, осыпая осколками охранников, Правителя и Лану. Из другого угла отворачивается занавес. На сцену выходит тоненькая девушка.

–Папа, я тебя всё равно люблю! – говорит она Правителю.

– Но ведь я же достойный лидер нации? – спрашивает он у неё, а она отрицательно мотает головой.

– Ты ли это? – всматривается в неё Правитель.

– Это я, папа. Я тоже буду голосовать за Лану.

– Зачем? – недоумевает Правитель. – Но как же так? Я уже обо всём со всеми договорился.

– С центральной избирательной комиссией? Как сфальсифицировать выборы? – спрашивает девушка.

– Да, – отвечает Правитель.

– Это потому, что ты несчастен. Я давно это поняла, – говорит девушка. – Ведь я недаром твоя дочь.

– Вам очень повезло. Вас любит дочь. Это стоит всего на свете, – говорит кто-то. Это я сказал. Сам не заметил, как оказался на сцене рядом с Правителем. И Ася рядом. Она кивает Правителю, отвечая на его немой вопрос:

– Да. Ваша дочь права.

– Точно? – спрашивает Правитель.

– Да, отвечаю я. Кощеевой иглой оказался самый близкий к Кощею человек.

Кто жил в этой стране, тот в цирке не смеётся. Правитель сдался, отправился под домашний арест, заморозив свои полномочия до выборов, а люди обалдели. В СМИ публиковали интервью с учителями:

– Мы работаем в избирательных комиссиях которые выборы подряд. Но эти оказываются самими трудными.

– Почему?

– В этот раз надо реально подсчитывать голоса!

– То есть для вас это в новинку?

– Да.

– А как вы хотели?

– Не то чтобы хотели, но мы привыкли к другому: результаты, которые спускают сверху, те мы и рисуем. За Правителя – 80 %, за остальных – у нас тоже есть план.

В тот весенний день я проснулся от запаха яблони из окна.

– Как же я счастлив! А запах!

– Это просто мой новый аромат, – сказала Ася. – Ты говоришь о счастье. У меня тоже предчувствие.

– Какое?

– Что я больше никогда, никогда не буду так счастлива, – она взяла обеими руками меня за голову и заглянула в глаза.

– Мы будем так счастливы всегда. Что ты, – ответил я.

– Может, и так, – ответила она безралично.

– Почему? – спросил я, состроив такое же безучастное лицо.

– Я же не буду спорить, – рассмеялась Ася и нажала на пульт.

– В выборах победила кандидат демократических сил Лана, – бубнил телевизор. – Правитель решил удалиться в деревню, где он будет доживать жизнь в согласии с природой. По соглашению с победившей стороной, на бывшего главу страны распространена амнистия.

Шум на улице заставил нас выглянуть. Люди гуляли огромными демонстрациями. Но их больше никто не разгонял. И не кричал в мегафон:

– Граждане! Ваше мероприятие несогласовано! Просьба разойтись! Иначе вы будете задержаны и наказаны!

Никто такого не кричал в мегафоны. И небо не упало. И никто не громил магазины.