– И правильно, – ободряет её моя бывшая.

Картинка-сон меняется.

Я сижу в кресле в полутемноте. Гольц спрашивает:

– Как ощущения?

– Получается, я зря шёл на этот риск и поддался на ваше предложение путешествовать во времени, чтобы заработать денег, а деньги потратить на лечение дочери.

Гольц только смеётся.

Я вижу перед собой Асю. Похоже, это опять те же шутки Гольца. Опять как сон.

Ася стоит перед зеркалом и говорит сама себе:

– Мне уже надоела эта борьба. Хоть бы этот новый парень Кросс забрал меня отсюда в своё время. Надо будет его соблазнить…

Я кричу ей, машу рукой перед её лицом. Но она ничего не видит.

– Показать тебе твоих борцов за свободу? – смеётся Гольц.

– Покажи!

Митинг идёт, скандирует:

– Свободу политзаключенным! Даёшь честные выборы! Диктатор – в отставку!

Но Гольц машет рукой, и я слышу, что на самом деле они скандируют:

– Не хотим работать! Хотим употреблять наркоту! Пить хороший алкоголь! Чтобы у нас было много денег ни за что!

На трибуне стоит оратор:

– Мы за честные выборы! Нам, лидерам протеста, для себя ничего не нужно!

Время включается на перемотку, и у роскошного бассейна среди полуголых красоток тот же оратор с соратниками набивает себе нос чем-то белым, смеясь:

– Ради этого стоит бороться!.. Вешать лапшу легковерным!

– Это всё? – спрашиваю.

Гольц смеётся.

Лана встречается на тюремном свидании с мужем и шепчет ему:

– У нас появился человек из будущего.

– Хороший? – шепчет муж из-за решётки.

– Наивный, – улыбается Лана.

– И что?

– Он нам поможет свергнуть диктатора и взять власть.

– Для нас с тобой?

– Да!

– Типа, мы сможем сами пилить бюджет вместо диктатора?

– Типа, – улыбается Лана.

– И путешествовать, где угодно?

– Ну конечно!

– И у нас будет свой дом?

– И не один!

Оба смеются.

Потом вижу и слышу своего предка и друга Эдуарда Померанца:

– Все эти игры в оппозицию детские глупости, – говорит он. – Сейчас срублю баблосов благодаря продаже коммерческой тайны китайцам и увезу жену в Израиль. Медицина там, что надо. Денег хватит. И пошли они все со своей игрой в борьбу за свободу и честные выборы. Буду жить себе в удовольствие!

Я о чём-то таком догадывался. Силы меня покидают. Я отключаюсь. Теряю сознание.

Когда открываю глаза, надо мной лицо профессора Гольца.

– Ты должен вернуться в прошлое и довести дело до конца. Ты уже видишь. Победа так называемой демократии есть лишь воровство, хаос, наркотики и анархия.

Я машинально киваю головой.

– Тебя будут все любить! – слышу голос Гольца словно бы вдалеке. – Теперь ты с нами!

– Да! – звучит чьё-то громогласное.

– А как же первоначальное задание? – спрашиваю. – Подбить или заставить Померанца не воровать и не помогать жене на наворованные деньги? Чтобы предотвратить нынешнюю эпидемию заразного рака? С помощью того, что вакцина и лекарство против ковида будут выработаны и коронавирус будет задушен в зародыше?

– Э, – отвечает профессор Гольц. – На то она и жизнь, что ситуация постоянно меняется. – Да, – мнётся Гольц, это сделать, то, что ты сказал, тоже было бы желательно.

– Как так? Приоритеты изменились? Почему?

– Смотри, – говорит Гольц и включает под потолком медузу.

– Последние исследования показывают, что рак больше не заразный. Наши ученые добились выдающихся результатов! Недаром под руководством нашего мудрого Правителя… – вещают ведущие с монитора.

– Это правда? – спрашиваю.

– Да, – отвечает Гольц.

– Дейтствительно учёные?

– Может, и ты, – парирует профессор.

– То есть?

– Никто точно не знает, в чём причина.

– То есть то, что я вытворяю в прошлом, как-то меняет будущее?

– До конца механизм не ясен, – отвечает Гольц.

– Так может продолжить заниматься тем же?

– Нет, – возражает Гольц. – Ты малёха увлекся играми в демократию. Демократия – это наркотик, чтоб ты знал. Свобода, это распущенность. А мы – за здоровье общества. Сейчас для тебя первоочередное задание, ради которого ты опять должен вернуться в прошлое, это предотвратить возникновение хаоса и так называемой демократии.

– Зачем? – спрашиваю.

– Затем, – зло отвечает Гольц. – Ты даже не знаешь… – но тут же поправляется, как будто, чтобы меня не обидеть, меня, от которого теперь так много что зависит, – мы даже не знаем, как наши действия отзываются. Но об этом потом. Сейчас тебе надо отправляться в путь.

Мне почему-то слышится, что за окнами кабинета Гольца доносятся крики:

– Долой! Долой! Даёшь честные выборы! – и тут же вдалеке свистят свистки и доносятся сирены.

Наверное, мне показалось. Галлюцинация из прошлого. В котором я гостил. И в которое сейчас опять возвращаюсь.

– Вот, смотри же, – говорит Гольц, и я вижу, как какого-то человека, похожего на меня, восхищенные и взволнованные люди несут на руках. Вносят в кабинет и водружают в кресло, над которым написано: «Босс». «Ещё что-нибудь нужно?» – подобострастно спрашивают у меня, а я кивком головы отпускаю подчиненных.

– Это в будущем или в прошлом?

– Какая разница, – отвечает Гольц. – Это с тобой.

– Что для этого нужно?

– Оставайся с нами.

– И это всё?

– Выполняй моё задание.

– То есть?

– Ты должен сокрушить в зародыше попытки устроить так называемую демократию. А остальное, тот же ковид, по обстановке.

– Почему?

– Порядок главное. Без порядка у нас вообще ничего не будет.

Гольц примолкает, потом даёт конверт.

– Что там? – спрашиваю.

– Послание, – отвечает.

– Кому?

– Тамошнему владыке. Правителю.

– Что в нём?

– Можешь посмотреть.

Открываю конверт, там внутри большими буквами:

– Не ходи на дебаты с Ланой, – и подпись: «Письмо из будущего».

– Это почему? – спрашиваю.

– Не твоё дело, – отрубает Гольц, а я догадываюсь, что они здесь прочухали про хитрый план Правителя отравить Лану, и чтобы она в прямом эфире на дебатах вырубилась и обделалась, обеспечивая тем самым победу Правителю. Тот хитрый план, который я нейтрализовал, ликвидировав яд…

– Времени нет, давай быстрей в то время, в 21 век. Выполнишь задание – будешь принадлежать даже не к upper middle class, а бери выше! Станешь частью системы. Сделаем тебя руководителем округа. Или депутатом, за которых люди и так проголосуют стопроцентно. Частью системы! Ты представляешь! Как я! Как следователь, который тебя допрашивал – только гораздо, гораздо круче, – приказывает Гольц, прерывая мои мысли, и я отбываю. В пути Гольц мне показывает живые картинки.

На зелёном холме полном земляники я вместе с девушками и юношами в джинсах курю дурь, они меня все любят. Ведь благодаря мне они могут курить марихуану безнаказанно. Поскольку я – принадлежу к высшему классу. Я тот, кто всегда защитит.

В офисе люди прячут свои телефоны, когда я вхожу. Социальные сети – только не в моём присутствии.

– Happy birthday to you! – кричат все хором на моём дне рождении в офисе, и хлопают в ладоши, когда задуваю свечи на торте.

В голове прокручиваются слова профессора:

– Можешь посмотреть сам на тех, в кого ты влюбился, на всех этих демократов, – смеялся он. – Сам убедишься, что они говно ещё то! Нет никакой демократии! Есть только обман!

– А правда в чём?

– В том, что люди скоты. Только те, кто наверху, скоты меньше, – поправился Гольц. Он даёт мне коробочку с кнопкой: – Вот, нажмёшь тут, и увидишь того, кого тебе нужно в данный конкретный миг времени.

– Прямо сейчас?

– Ты должен попасть в 21 век.

В 21 веке по улицам ходят те же люди с кислыми ухмылками. Забираюсь на окраину города в дикий безлюдный парк или лес.

Нажимаю на кнопку в гольцевской коробке: «Хочу увидеть Лану». Немного мутнеет вокруг в диком вихре. В формате 3D зал с хорошей меблировкой. Лана. Мужчина – очевидно, советник или друг. Дети.