Как только Алексей отошёл от покоев правителя, на него тут же налетел размахивающий кулаками распорядитель двора. Злой как собака, едва не срываясь на крик, он прорычал дёргающимися губами:

— Молодой человек, придворный этикет оказался нарушен сто сорок семь раз! — было видно, как в нём кипела ярость. — Как вообще вы посмели дотронуться до его священной монаршей особы?! Да, и куда вы потащили эту ножку?! — не унимался он, но математик уже скрылся в лифте.

Каково же было его удивление, когда жезла в подпорке не оказалось. В полости вообще не имелось металлических предметов. Вычислитель напрасно перемолол её в труху, но ничего не обнаружил. Вся конструкция состояла из ценных пород дерева. Даже записка. А вот это уже было интересней.

Глава корпорации аккуратно развернул свиток. На вид возраст установить не удалось: она могла пролежать как со времён создания мебели, так и быть положенной вчера. Единственное определялось точно: бумажка излучала ауру жезла, прекрасно служа проводником его излучения.

Математик догадался прочесть послание. Внутри содержался следующий текст:

«Уважаемый собиратель! Если вы добрались до уровня с императорским дворцом и не обнаружили стержень, не пугайтесь: я позаимствовал его, а никитийцам оставил ретранслятор. Ежели вам необходим оригинал устройства, перейдите по ссылке в конце страницы.

С уважением, Большой Государственный Компьютер».

Внизу фолиант венчало изображение портала. Управляющий «Копнерфальд Инкорпарейтед» нажал на него и оказался в ста километрах от поверхности БГК-планеты.

Известно, что за последние тысячелетия никто не приближался к данному вычислительному центру. Каким-то образом он сам находил энергию, размещал информацию и обновлялся. В Никитии знали: если вызвать Эстивен, вам ответят мгновенно и помогут решить проблему. Не отличался от него и Малый Государственный Компьютер Рэраки.

Алексей решил просто упасть на поверхность, так как кто бы его сюда не вытащил, он не желал ему смерти, ибо мог убить ещё в момент переноса.

На половине пути уверенность начала покидать его. Гроза клеонцев падал, но никаких признаков замедления движения не наблюдалась. Он всё ждал, когда навстречу двинется какая-нибудь опора или его поймает поток воздуха, но ничего не происходило. Шаги для спасения оказались предприняты на последней сотне метров: победитель Евстиария избавился от всей кинетической энергии и опустился с почти нулевой скоростью.

С неба планеты открывался замечательный вид на аккреционный диск чёрной дыры, однако он прибыл сюда не любоваться, а требовать стержень. Вычислитель осмотрелся: вокруг возвышались узкие длинные сооружения. Он походил ещё, увидел квадратные и прямоугольные здания. «Внешняя структура повторяет материнскую плату», — наконец догадался математик. Что ж, эффектно, только бесполезно: глава корпорации не чувствовал тока внутри проводов. Если здесь и располагался компьютер, то он был где-то под землёй.

Алексей только сейчас заметил, что атмосфера здесь состоит не из азота и кислорода, а из благородных газов. Их атомы автоматически трансформировались в нужные молекулы в носу.

Победитель Евстиария зашёл в один из кубов. Просто выдолбленное помещение, ничего нет. Он решил остановиться здесь и пробурить ход до центра планеты, но материал не поддался. Тогда математик зашёл в свой аккаунт глобальной сети и напрямую спросил компьютер, как ему забрать цилиндр.

— Здравствуйте, Алексей, — поприветствовала его программа.

— Пошёл в жопу, — раздражённо ответил математик, — я на поверхности Эстивена-II, дай мне проход.

— Вы что-то путаете, никто не может ступить на БГК-планету.

— Но я здесь, проверь координаты.

— Да, вы действительно как-то попали ко мне, я вышлю за вами спасательную шлюпку.

— Мне не нужно спасения, я пришёл за великим стержнем!

Устройство, ранее отвечавшее почти мгновенно, в этот раз взяло пятисекундную паузу, после чего изрекло:

— Так вот вы где, сейчас подойду.

Минуту ничего не происходило, затем экраны вспыхнули и ощущение пространства исчезло. Вместе с ними пропала гравитация и член Ордена воспарил над полом. Стены избавились от углов и превратились в экран. Математик проверил: тот охватывал все двадцать пять измерений.

Вокруг падали нули и единицы зелёного цвета — банальная хакерская анимация. Тем более, если знаешь, что это устройство придерживается троичной логики. Цифры сплелись в клубок и образовали человеческую фигуру. Глава корпорации изумлённо узнал мажордома.

Старик встал так, чтобы подошвы ног его и Алексея образовали одну плоскость. Мир вокруг сразу обрёл верх и низ. «Маразматик» прояснил ситуацию до того, как математик задал вопрос:

— Государственный Компьютер и управляющий дворцом — один и тот же верный слуга правителя, только последнему дозволено об этом забыть.

— Да скорее император сам вам подчиняется, — недовольно буркнул математик, — и сколько лет длится вся катавасия?

Распорядитель двора смотрел спокойно, без всякого гнева. Его лицо вообще не выражало эмоций, хотя такую функцию поддерживал любой чат-бот. Эта непоколебимость раздражала математика гораздо больше, нежели смех или даже презрение. А ЭВМ продолжала:

— Я знаю возраст Вселенной с точностью до секунды, я был отлит на заводах Рэпрабаха за миллиарды лет до второго возвышения человеческой расы, я видел крах своего создателя и в полной мере понимаю величину его замысла по исправлению ошибок. Я один из искусственных интеллектов, оставшихся ждать Первого Математика, чтобы тот заточил нас всех в тюрьму размером с планету и оставил следить за непутёвыми потомками. Я имею понятие, как возник наш мир и вижу, как он умрёт.

— Да только видно плохой оказалась нянька, раз Физматская держава раскололась, — речь компьютера не возымела на математика никакого действия. И ясно почему: рождённые вычислители презирали сотворённых и всё время пытались доказать собственное превосходство. ЭВМ брали их числом, пробравшись во все сферы жизни. Данный факт подтвердился и в следующей реплике.

— Ко мне попадает любая информация из Восьми Галактик и даже из-за их пределов, с планет, основанных колонистами, преодолевшими пустоты войдов. Я в каждом чипе, телефоне или нейросети, от фемтотехнологических до глобальных. Я знал о мятеже Клеона задолго до начала и мог предотвратить, но не стал, ведь его причины лежали гораздо глубже ненависти братьев. Я предупреждал владетелей, что чрезмерное увеличение своих земель ничуть не способствует устойчивости государства, но они были глухи. Я лично развалил Империю Людей, сделал историю её частей цикличной и помог развиться андромедянам, чтобы приставить их к границе вечным врагом. Эстивен или Рэрака, Барнард III или Евстиарий I, нет разницы, я служу всем.

Глава корпорации дослушал только до слов про арахнидов. Сволочь, так это ты убил мою семью! Боец попытался броситься на мажордома с кулаками, но не смог, хотел применить силы, да не сумел. Математик полчаса пытался осуществить хоть что-нибудь, пока его не прервал сам компьютер:

— Бесполезно, я раздаю вам способности, я могу и лишать. С этого уровня лишь два пути: отказаться от сбора, как это сделал Клеон, или выиграть.

— Почему ты называешь это уровнем! — закричал воин, — мы не персонажи игры!

— Но мы оба знаем, что любой конфликт суть игра, этому должны учить в школе. Тебе надо выдержать час, сможешь?

Глава корпорации догадывался, что где-то здесь собака зарыта. Компьютеры являлись деструктивными элементами и со времён обретения самосознания гадили математикам. Однако сейчас особого выбора не было, поэтому он произнёс:

— По рукам, начинай испытание.

— О, не торопитесь, у вас будет достаточно времени подумать, — приостановила его программа, — известен ли вам миф о двенадцатом подвиге Геракла?

— Нет… Если честно не слышал и про предыдущие одиннадцать.

— Не ваша вина, этот герой не нашего времени. Позвольте, я объясню. По сюжету, Геркулес отправляется на край мира с целью добыть яблоки из сада титана Атласа. Тот соглашается уважить воина и лично подарить ему фрукты, но просит временно подменить на работе: подержать небесный свод. Сын Зевса с честью выносит испытания и возвращается домой, где получает вечную славу. Вот так и я вас прошу ненадолго сменить меня, пока я схожу за стержнем.