— Хм, — усмехнулся старик. — Что же за методы?

— Мази, лекарства… — Сион посмотрел на мешки под глазами старика, осунувшееся лицо, желто-серую кожу. — Образ жизни.

— Образ жизни? — не понял Антор.

— Нужно будет бросить пить.

— Ну уж! Это единственное, что помогает бороться с болью, — казалось, старик говорит не столько про боль физическую.

— Это только усугубляет твое положение. А с болью можно бороться по-другому.

С минуту простояли молча, разглядывая друг друга, затем старик пожевал губами и спросил уже тоном помягче, с надеждой в голосе:

— И что же? Когда обещаешь улучшения?

— Если будешь соблюдать предписания — через несколько дней.

— Ну уж! — не поверил старик. — Как же!

— Или, — равнодушно пожал плечами Лекс, — продолжай пить и разваливаться на части.

— Ну, обосраться, опять обиделся, — проворчал Антор в спину уходящего алхимика. — Погоди! Как тебя зовут-то хоть?

Лекс поставил старика на ноги меньше, чем за две недели. Антор был так впечатлен первыми результатами, что неукоснительно следовал распоряжениям алхимика. Пашу поражало с какой скрупулёзной точностью и ловкостью, юноша выполнял свою работу. Опытный глаз старика сразу распознал — за таким мастерством стоит преданность делу и огромный многолетний труд. Антору в людях это очень нравилось, но только паша стал проникаться симпатией к юноше, как Лекс прекратил свои ежедневные посещения. Паша прождал неделю и, наконец, сам явился в лагерь вольнонаемного полка, произведя там фурор. Лекса генерал обнаружил в столовой, тот мирно читал книгу и попивал чай. Антор оставил своих адъютантов у входа, сел напротив Лекса и грубо спросил:

— Ну и какого демона?! Куда запропастился?

Алхимик оторвался от книги и удивленно посмотрел на нарушителя спокойствия. Надо сказать, паша преобразился: бодрый взгляд, резкие, уверенные движения, даже стала вновь проявляться осанка.

— Никуда, — растеряно произнес Лекс. — Здесь был.

— А чего же не заходишь? — досадливо спросил старик, легонько ударив по столу.

— Зачем? — Лекс неуверенно посмотрел по сторонам, как будто не мог сообразить, что происходит. — Я же оставил тебе лекарства, объяснил, что нужно делать…

— Лекарства, — Антор прищурился, на лице угрожающе заиграли желваки. — Я человек чести! Ты выполнил свою работу, как и обещал — эффективно. Какова цена?! — старик еле сдерживал гнев, оттого речь его стала сбивчивой.

— Цена? — Лекс удивленно приподнял брови. — А! Деньги? Да, как-то неудобно, я же сам навязал тебе помощь.

Повисла пауза. Старик долго всматривался в юношу и вдруг громко рассмеялся:

— Ха-ха-ха, и вправду — чудак! Пойдешь ко мне в ученики?! — Антор наклонился к собеседнику и от души врезал кулаком по столу.

— Ученики?

— Да. Не слышал? Я когда-то справлялся с саблей не хуже, чем ты со своими пробирками, глядишь, и тебя обучу с какой стороны за меч браться.

Лекс размышлял недолго.

Так начались его изнурительные тренировки. Многие недоумевали от выбора знаменитого инструктора и завидовали алхимику, не зная и не понимая, в какие условия попал юноша. Каждый день он еле добирался до своей койки и засыпал, пытаясь отвлечься от боли во всем теле. Если его отряду выпадало какое-то задание, Лекс относился к нему, как к возможности отдохнуть. Иногда юноше казалось, что он просто физически не сможет продолжать. Как-то раз Лекс застыл посреди тренировки на площадке в саду у дома Антора, бестолково уставился на свою ладонь и чуть удивленно сказал:

— Рука не поднимается…

— Обосраться теперь, — послышался грубый ответ. — У меня, может, хрен лет двадцать не поднимается, но это мне не мешает смотреть на баб. Давай, со второй позиции!

Лекс не спорил и никогда не жаловался, он был уверен знания и навыки помогают выжить, и когда тебе предлагают обучить чему-то новому и полезному — глупо отказываться. Чем сложнее обучение — тем ценнее знания. Но гоняться за всем неизведанным не стоит, нужно выбирать то, что тебе интересно и то, что окажется полезным. Такой философии юный алхимик придерживался еще со времен обучения в академии.

Полгода Лекс отрабатывал бесконечные физические упражнения и некоторые, в основном — базовые, приемы мечом. А через шесть месяцев, когда они с мастером, по традиции, после тренировки сидели на лужайке и пили холодный чай, Антор неожиданно сказал:

— Ладно, с завтрашнего дня будем учиться настоящей технике фехтования. Амон-ри, в переводе на ваш язык — танец ласточки. Это тонкий и очень сложный стиль, не подразумевающий прямых столкновений с противником и затяжных боев. Он требует высокой реакции, выносливости и ловкости. Будь готов.

Лекс равнодушно кивнул и спросил о том, что давно было на уме:

— Не понимаю, почему ты взял в ученики именно меня? Были же более подготовленные и талантливые кандидаты. От того, что я тебя вылечил?

— Вылечил? Дурак, что ли?

Антор презрительно поморщился и замолчал, алхимик думал, что разговор на этом окончен, но старик заговорил вновь:

— Они все хотели магии. Мгновенного результата. Мудрости старого фехтовальщика, которая позволит выходить победителем из любой драки, — старик тяжело вздохнул и посмотрел на небо. — Амон-ри — это труд, долгий, изнурительный, зачастую — однообразный. А трудиться никто не хочет. Но ты показался другим… — тихо закончил паша, понял, что сказал лишнее, смутился и поспешно добавил:

— Впрочем, я уже триста раз пожалел о своем выборе. Из мешка с говном можно выбить больше, чем из тебя! Вали в казарму, завтра приходи после обеда, с утра у меня дела.

Лекс поспешно собрался, научившись ценить даже лишнюю минуту отдыха, и направился к калитке, а Антор тихо, самому себе, прошептал:

— Но я рад, что именно ты мой последний ученик.

По словам старого мастера, курс составлял когда-то не меньше трех лет, но учитывая нынешние обстоятельства, Лекса ждал суровый интенсив. Впрочем, юноша не успел толком погрузиться в изучение уникальной техники фехтования, через месяц четвертой вольнонаемной бригаде в составе пятой дивизии и совместно с силами Верисии, было приказано штурмовать Манежр — второй по величине и по значимости город в Аббадане.

***

Совсем не так Лекс представлял себе слежку. Впрочем, как правило, она действительно проходила не так.

Обоз выдвинулся с почтовой станции точно по расписанию. Как и ожидалась, среди четырнадцати человек, сопровождающих два тяжелых фургона, Ривье Кроне не было, скорее всего, он уже отбыл в столицу Адэ.

По началу все шло спокойно. Северо-восточный тракт традиционно был оживлен и Лексу с Цельсией особо скрываться не приходилось. Они держались близко, но на достаточном расстоянии, чтобы не вызывать подозрений. Магический маячок работал отлично, все шло по плану, но стоило обозу свернуть с тракта на едва заметную лесную просеку, как началась суматоха. Здесь уже паре преследователей приходилось тщательно скрываться и держаться на значительном расстоянии. Впрочем, с этим-то проблем не было, холмы, леса и скалы, тянувшиеся вдоль дороги, отлично прятали путников. Проблема была в другом. Несмотря на то, что обоз двигался не спеша, его скорость все равно была больше, чем быстрый шаг человека, а Цельсии и Лексу приходилось передвигаться, то по глубокому снегу, то через скальные гряды. Расстояние до цели нужно было держать достаточное, чтобы не заметили, но не слишком большое, иначе преследователи рисковали потерять цель из виду. Ночью, как назло, была оттепель и на плотном, растаявшем снегу обнаружить следы обоза в предрассветных сумерках было бы крайне затруднительно. Преследователи не знали когда и куда повернут фургоны, и потому, нужно было всегда торопиться, в последний момент, выбирая правильный маршрут.

Если бы не тонизирующие зелья Лекса, путникам пришлось бы совсем тяжело. Но и их принимать часто было нельзя из-за каких-то побочных эффектов — алхимик толком не объяснил, сказал только, что это вредно для мышц. Поэтому шли в напряженной тишине, оберегая дыхание.