Девушка судорожно вздохнула. Она находилась в лаборантской, полулежала на столе и лениво играла пальцем с солнечным зайчиком. Некоторые воспоминания давались тяжело.

Удивительное дело, всего два месяца назад, Ирин больше всего на свете хотела попасть домой, в Мисурию, в Академию, вернуться к спокойной научной деятельности, к своим друзьям, знакомым. Но, как только это случилось, девушку охватила апатия. В своих приключениях ей нельзя было остановиться ни на минуту, все время что-то происходило, да, нередко опасное, но непременно важное, особенное. И, наверное, потому, оказавшись в привычной, спокойной обстановке, Ирин испытывала нечто сродни стрессу. Состояние это было почти неосознаваемым, вызвано, как будто разочарованием, но в чем и почему, девушка бы затруднилась ответить.

Нельзя было сказать, что Ирин было нечем заняться или ей уделяли мало внимания. Почти месяц, например, медицинское сообщество было взбудоражено, изобретенным Мирсет лекарством против алой серпянки. Было проведено масса тестов, обсуждений. Работа была принята с восторгом, но ажиотаж быстро сошел на нет. Ввиду редкой встречаемости заболевания, интерес к лекарству быстро угас. Лишь несколько энтузиастов продолжили работу по его изучению, предполагая, что формула препарата может послужить для создания лекарств от других болезней. Даже название для этой группы медикаментов придумали — антиинфекторы.

Но Ирин мало интересовалась этой суматохой. Это было совсем на нее не похоже. Такая возможность продвинуться в научных кругах, заявить о себе! Но теперь, Мирсет казалось это не существенным. Хотелось чего-то другого. Важного.

Наверное, поэтому она так легко согласилась на эту, во многом сомнительную, работу.

На днях к ней подходил профессор Аватан, тот самый, с которым начались приключения Ирин. Проговорив полчаса о всяких пустяках, мастер вдруг сказал:

— Знаешь, солнышко, некоторые люди в высших научных кругах очень заинтересовались твоими исследованиями. Они хотят предложить тебе работу, — Аватан заискивающе посмотрел на Мирсет. — Понимаешь, они проводят очень большое, серьезное исследование. Финансирование на высшем уровне! И им бы хотелось, чтобы ты присоединилась к их команде.

— И над каким проектом они работают? — без интереса спросила Ирин.

— О, э-э, — смутился вдруг профессор. — Я, честно говоря… что-то с энергией звезд и ее связью с Нижним миром. Меня, видишь ли, в этот проект не… — тут Аватан спохватился, прочистил горло и заговорил уверенно:

— У меня слишком много проектов и обязательств по ним и, как ты понимаешь, принимать в этой работе участие, я просто не могу, даже несмотря на ее важность. Так что… — мужчина неопределенно развел руками.

— Угу, — все так же, без энтузиазма, кивнула Ирин. — А кто руководит проектом?

— Профессор Мур, — тихо ответил Аватан.

— Мур? Но разве его репутация…

— Брось, моя дорогая, брось! — протестующе замахал руками собеседник, в несколько преувеличенном жесте. — Кому, как ни тебе знать, какой серпентарий у нас в научных кругах. Это просто завистники! Клевета! Я работал с Мором… эм… Муром, несколько лет назад, прекрасный специалист, пытливый ум. Талант! Уверяю тебя, даже не сомневайся. К тому же, — добавил Аватан вкрадчиво. — Это отличная возможность для тебя.

— Ладно, — вздохнула Ирин. — Работа будет проводиться у нас, на медицинском? Или в экспериментальной?

— Ах, забыл сказать, — Аватан протер платочком лоб. — Это выездная работа. Исследования проводятся на полигоне, где-то в юго-восточной части Инамии. Сейчас, — профессор вытащил из кармана брюк бумажку. — В особняке Канора.

***

Кладбище — обитель умерших, созданная живущими и для живущих. Как оплот памяти. Как нежелание отпустить. Как страх перед неизбежным.

Сарида всегда думала о кладбищах в этом духе. Хотя это совсем не значило, что она относилась к таким местам отрицательно или пренебрежительно. Нет, совсем наоборот, даже прагматичная, абсолютно не склонная к мистицизму личность Сариды, видела в кладбищах фатализм покоя, неизбежности, горя и умиротворения. Все вместе. В этом безумном мире ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Но в граде мертвых, никто не задавался вопросами и не терзался сомнениями. Здесь все предопределено. Во всяком случае, так себе представляла Сарида.

Она прожила в Баруде уже два месяца, а пришла сюда только сейчас. Сложно сказать почему. Боялась, не было времени, не было сил. Нет. Что-то другое. Но вот она здесь. Спокойное, тихое место. Под раскидистой ивой. Могилка с аккуратным, скромным памятником из черного гранита. Надпись: «Любящему отцу и мужу, Рироту Аргусту».

Сарида в который раз прислушалась к себе, к чувствам внутри. Ничего. Пустота, скрывающая боль. Женщина давно уже попрощалась с близкими. Богиня дала второй шанс, и Сарида была безмерно благодарна за такой щедрый подарок. И все же чувствовала себя безмерно одиноко. Она вспомнила собственные слова, сказанные юному алхимику. Что здесь осталось от нее? Внук, которого она никогда не видела. Сын, хвала богине, жив, но это совсем другой человек. Рирота и вовсе уже не стало, он умер через пять лет после того, как оболочка Последнего Предела закрылась.

Конечно, Сарида понимала, что в прежний мир она не вернется. Это мучало ее все тридцать лет, каждый день. Время ускользало от нее, крало счастье, которое женщина должна была переживать рядом с самыми близкими людьми, а не жить в одиночестве на краю мира. Как в страшном сне, когда ты куда-то не успеваешь, но как бы не торопился, что бы ни делал — все впустую.

Сарида, наконец, положила, сжимаемый в руках букетик на могилку, и глубоко вздохнула. Нельзя начинать жалеть себя, иначе будет совсем тяжело. Она справится, привыкнет. Тем более все сложилось очень хорошо. Семья приняла ее с любовью, может, разве что, излишне оберегала, но да ничего. Рион предложил должность старшего советника. Времена были шальные, дел невпроворот, королевство разваливалось на части. В общем, было, чем себя отвлечь.

Краем глаза, Сарида уловила движение. На почтительном расстоянии, переминаясь с ноги на ногу, стоял Ветта. Славный мальчик, Сарида души в нем не чаяла, хотя и была знакома всего два месяца. Очень похож на деда в молодости. Женщина махнула рукой, приглашая подойти.

— Ты как? — нежно спросил юноша, приобняв бабушку за плечи.

— Ничего, солнышко, мне просто нужно время. А ты чего сюда? Боялся, что помру от печали?

— Нет, — смущенно ответил Ветта. — Меня его сиятельство прислал.

— Что там у них? Как обосра… кхм, кхм… слепые щенки, честное слово!

Ветта незаметно улыбнулся, ему нравилась резкость бабушки, но еще больше забавляло, как она пытается сдерживаться при нем.

— На этот раз, дела действительно серьезные.

Сарида взяла внука под руку, и они медленно побреди к выходу.

— В Патале бунт, скорее всего — переворот.

— Как? — изумилась Сарида. — Опять?

— Да, но на этот раз — это не следствие дворцовых интриг.

— Понимаю. Что еще?

— Еще два региона объявило о выходе из вассальства. Греда и Фирума.

— Дело — дрянь. Что думает Рион?

— Считает, что там ситуацию уже не изменить, нужно заняться своими землями и принять участие в переменах.

— Молодец, — кивнула Сарида. — Разумно. А…

Женщина с удивлением посмотрела на остановившегося внезапно внука. Лицо Ветты было обеспокоенно, а взгляд направлен на небо.

— Что это с ней? — шепотом спросил он.

Печать Ааса, плохо различимая в дневном небе, покрылась алыми точками. Четыре, шесть, восемь. Количество все увеличивалось.

— Ничего, — зачарованно ответила Сарида, не отрывая взгляда от печати. — Просто старушка выполняет свою работу.