— Разбираешься в машинах? — прищуривается он.

— Немного, — я посылаю ему загадочную улыбку, и ныряю в потрясающий чёрный кожаный салон. Мечта, а не машина.

Когда Стас заводит машину, у меня даже ладони слегка чешутся от желания прикоснуться к рулевому колесу этого урчащего монстра. Мы срываемся с места и за несколько секунд набираем нехилую скорость, несмотря на то, что всё ещё находимся на дворовой парковке. Ярый ловко выворачивает руль, мы выкатываемся на дорогу и встраиваемся в небольшой поток машин.

Я наблюдаю, как парень уверенно и легко управляет своим суперкаром. Мы словно плывём под рокочущий стук сердца этого стального коня, рассекая носом битумную гладь шоссе, перестраиваясь и обгоняя соседние авто.

— Всё нормально? — спрашиваю я, замечая, как Стас постоянно бросает настороженные взгляды в зеркало заднего вида.

Он кивает, но у меня всё-таки бегут мурашки по коже. Такое чувство, будто он что-то недоговаривает. Я даже оглядываюсь назад, но ничего подозрительного не замечаю.

В салоне висит неловкое молчание. Стас периодически поглядывает на меня, а я на него и никто не решается заговорить первым. За дни его отсутствия у меня накопилось множество вопросов, но зная его нелюбовь к ним, я помалкиваю, давая шанс начать ему.

— Парк аттракционов? Ты серьёзно? — удивляюсь я, когда мы заезжаем на парковку около входа в Центральный парк отдыха и развлечений.

— Почему бы и нет, — подмигивает он и манит меня из машины.

Я в полном недоумении. Сейчас Стас являет собой полную противоположность того парня, которого я знала ещё совсем недавно. Где он провел эти двенадцать дней? Надеюсь не в психушке, где ему промыли мозг сеансами электрошока.

Для буднего дня в парке довольно многолюдно, но ничего удивительного ведь сейчас июнь. Начались каникулы в школе, отпуска у работающих людей, да и в такую хорошую летнюю погоду грех не погулять декретным мамочкам со своими карапузами. Так что на центральной аллее царит шум и гам. Дети визжат, бегая по пешеходному фонтану и уворачиваясь от неожиданно выскакивающих из-под земли струй воды. Родители смеются над ними, некоторые бегают вместе со своими детьми и визжат не меньше. Тут же жужжат аккумуляторные мини-джипы с восседающими на них мини-бруталами.

Эту суету разбавляют яркими красками палатки с гелиевыми шарами разных форм и цветов, тянущимися к ярко-синему небу. Вокруг пахнет сладкой варёной кукурузой, каштанами, жареным мясом. В аппаратах издавая приятный треск и аромат, лопается поп корн. В барабанах крутится ярко-розовая сахарная вата. Я на миг замираю от увиденной картины. Здесь бурлит жизнь, искрится радость, царит атмосфера праздника и счастья, и я подхватываю её. Улыбка сама собой расползается по лицу.

Кидаю взгляд на Стаса, он сосредоточенно сканирует толпу, слегка ошарашенный её количеством. Он явно не похож на завсегдатая таких мест. Беру его за руку и тяну за собой.

— Так где ты пропадал? — начинаю я, пока мы бредём по более тихой аллее, уводящей нас в сторону от основного источника шума.

— Мне надо было восстановиться…и подумать, — отвечает он очередной загадкой, рождающей сразу несколько вопросов в моей голове.

Осторожно, Ася. Не дави.

— Подумал?

— Да.

— Поделишься?

Стас задумчиво смотрит на меня. Я вдруг ощущаю, как он переплетает свои пальцы с моими, но через секунду разрывает наш контакт.

— Возможно. — Он отворачивается, но я замечаю, как он морщит лоб. — Когда-нибудь.

Ясно. Он всё ещё не доверяет мне. Что ж, я снова отступлю.

— Помнишь, что я тебе сказала? — Парень непонимающе щурится. И тогда я произношу: — Я всегда буду в твоём углу ринга, если ты позволишь.

Стас останавливается. Смотрит на меня, но ничего не говорит. Да, ему и не надо. Я и так вижу, как он снова борется сам с собой. Решаю прекратить его мучения.

— Послушай, я не давлю на тебя. Это твоя жизнь, твои дела. Ты не обязан отчитываться, тем более предо мной. Просто я пытаюсь понять, почему ты такой, — я стараюсь подобрать правильные слова. — Такой отстранённый. Ты как будто запрещаешь себе чувствовать.

Я подхожу к нему ближе. Разглядываю его, вижу, как морщинки на его лбу разглаживаются, а выражение глаз становится мягким. Словно он испытывает в этот момент облегчение от того, что его тайна раскрыта. Неужели я угадала?

— Почему? — задаю я ему новый вопрос, в очередной раз, подталкивая к тому, чтобы открыться.

— Трудно потерять то, чего не имеешь. Так ведь?

Стас вглядывается в мои глаза. Что он хочет найти в них? Ответ на свой вопрос? Или нечто большее? Подсказку?

— Думаю труднее отказываться от того, что ты мог бы иметь.

Ему нравится мой ответ. В карих глазах всполохом мелькает маленькая искорка, а на губах появляется намёк на улыбку.

— Если сеанс психоанализа закончен, может, продолжим прогулку? Хочу тебе кое-что показать.

Стас идёт спиной вперёд с улыбкой на лице, и я не могу сдержать ответную улыбку. Лишь качаю головой и следую за ним.

— Ты шутишь? Это, мать его, «Чёртово колесо»! — я не сдерживаюсь в эмоциях, стоя рядом со старым аттракционом и задрав голову вверх. Вижу, как на самой верхней точке кабинки слегка покачиваются от ветра, и мороз бежит по коже. — Ни за что! Даже не думай! Я не полезу туда. Этой конструкции больше лет, чем нам обоим вместе.

— Да, ты трусиха? — подначивает меня Стас.

— Я не трусиха. Просто пожить ещё хочется.

На самом деле я жутко боюсь высоты. Это, пожалуй, мой единственный сильный, не поддающийся укрощению страх. Я даже дома никогда не смотрю в окно. А тут «чёртово» колесо обозрения.

Но парень не отступает. Он твёрдо намерен затащить меня в этот вращающийся ад. Стас протягивает руку и машет пальцами, подзывая к себе.

— Ну, давай, же. — Я отрицательно качаю головой. — Возможно, у тебя будет шанс ещё о чём-нибудь спросить меня, — Стас загадочно подмигивает. — Решайся, принцесса.

Соблазн велик. Мне нравится такой Стас, как сегодня. И, конечно, мне хочется узнать о нём побольше, пока он позволяет это сделать. И я решаюсь. Незаметно для него набираю полную грудь воздуха и медленно выпускаю его. А потом быстро, не давая себе времени передумать, хватаюсь за его протянутую ладонь.

Не успеваю оглянуться, как уже оказываюсь внутри старой металлической, абсолютно открытой кабинки, которая медленно поднимается вверх. Быстро сажусь на сиденье, напротив Стаса и впиваюсь руками в руль, позабыв, что его лучше не трогать. Как результат, моё сиденье тут же поворачивается под мой испуганный визг. Я зажмуриваюсь и пытаюсь успокоить дикий пульс своего сердца, от которого я на какое-то время глохну. Резкое покачивание кабинки заставляет меня приоткрыть глаза, и я вижу, как Стас пересаживается ближе ко мне. Одной рукой он приобнимает меня, а свободной отцепляет мои ладошки от руля и сжимает их в свой большой кулак.

Я снова закрываю глаза и утыкаюсь ему в плечо. Чувствую аромат его кожи и тепло его пальцев на моих руках. Он так нежно держит меня, успокаивает молча. К страху подмешивается волнение другого рода. Я облизываю высохшие губы, но они тут же снова высыхают. Надо взять себя в руки. Пару минут я только и делаю, что пытаюсь игнорировать порывы ветра, развевающие мои волосы и раскачивающие нашу ненадёжную кабинку. Сердце стучит в висках, кровь шумит в ушах, а во рту становится так сухо, что облизывать губы уже не получается.

— Если ты откроешь глаза, то увидишь, как это прекрасно, — в голосе Стаса отчётливо слышатся нотки восхищения.

Я хочу увидеть, почувствовать то, что так восхищает его. Хочу посмотреть на этот мир через его призму восприятия. Сейчас он позволяет мне сделать это. Именно поэтому и я послушно, не колеблясь, открываюсь. И первое, что попадает в поле моего зрения — его глаза, следящие за мной. Они светятся. Нет, блестят. Мерцают. В них отражаются солнечные лучи, они придают его взгляду золотистый отлив. Его тёмные кудряшки танцуют на ветру забавный танец. Это зрелище гипнотизирует меня куда больше, чем открывшийся вид. Я просто не могу оторваться от созерцания того умиротворения, что появляется на лице моего спутника.