— Скажи мне честно, тебе заплатили? — шипит Муха. — Или ты решил вообще свалить? Ты же знаешь, от него так просто не уходят?

— Я ничего не сливал, — сипит Стас.

— Да мне-то не пизди, — рычит Муха. — Я твои приёмы наизусть знаю. Ты его слил, сука!

— Ты, блять, на кого гавкаешь. — Голос Стаса так громко и яростно прокатывается по воздуху, что даже Иван, стоящий рядом, весь съёживается. — Завали своё ебало и беги скорее к боссу. Выложи ему свои догадки, а заодно вылижи яйца. Глядишь, он наконец-то заметит тебя, ублюдок! Думаешь, я не знаю, что ты хочешь выслужиться перед ним?

Мой спутник косится на меня. Этот разговор точно не для моих ушей. Он быстро вталкивает меня в квартиру и громко хлопает дверью, оповещая присутствующих, что они больше не одни.

— Это мы, — кричит Вака. Голоса сразу затихают.

Скидываю обувь и иду на кухню, потому что в комнате никого нет. Практически сразу замираю на пороге от увиденной картины, чуть не выронив из рук аптечку.

Стас сидит на стуле, держа у носа полотенце, которое уже полностью пропиталось кровью. Его светло-серая футболка вся в пятнах и потёках. Правый глаз уже заплыл, оставив лишь маленький просвет, а кожа вокруг него приобрела фиолетовый оттенок. Левая бровь, правая скула рассечены и кровоточат. Разбитые губы покрыты бурой коркой. Руки все в крови, но я думаю, что это из-за носового кровотечения.

Я много чего видела в больнице на практике, да и в учебном морге тоже, но сейчас меня всю просто затрясло. Я была не готова к такому. Часто моргаю, потому что всё вокруг вдруг затуманивается, и я вижу перед собой только кровавый силуэт Стаса. Теперь я понимаю, почему врачи никогда не оперируют и не лечат своих близких. Сосредоточиться и отключить эмоции просто нереально. Но сейчас у меня нет выбора. Я делаю пару вдохов и уверенно шагаю в помещение.

— Блять, какого хрена здесь делает эта пигалица? — взгляд Мухи словно режет меня. — Ярый, скажи, что это грёбаная шутка?

Кроме этих двоих, в кухне находится ещё один человек. Игорь. Он угрюмо смотрит в пол, сложив руки на груди. Но при моём появлении поднимает глаза и смотрит на меня. Вид у него виноватый.

Стас приподнимает голову и тоже смотрит на меня. Склеры его глаз, а точнее склера одного глаза красная от сосудистого кровоизлияния.

— Боже мой, — стон срывается с моих губ.

Муха, молча, переводит взгляд с меня на Стаса. Снова и снова разглядывает нас по очереди, а потом шипит:

— Это из-за неё, да? Из-за этой сучки ты подставил всех нас?

— Заткнись, — не сдерживаюсь я. Мой взгляд полностью сосредоточен на Стасе. Я лихорадочно соображаю с чего мне нужно начать, а Муха дико бесит и раздражает меня. Сейчас точно не время бояться его. Пусть катится к чёртовой матери!

— Что, ты сказала? — Муха делает шаг в мою сторону.

— Только тронь её, и я тебе хребет сломаю, — грозно басит Ярый и встаёт на ноги. Его шатает, и он хватается за край стола, где тут же остаётся кровавый след его ладони. Я инстинктивно подаюсь к нему и свободной рукой обхватываю его талию. Знаю, что всё равно не удержу эту гору мышц, но делаю это на уровне инстинкта. Так мы и стоим, пока Муха сверлит нас злобным ледяным светом глаз.

— Ладно, — скалится он, и поднимает ладони вверх. — Ладно. Я надеюсь, ты понимаешь, что будет со всеми вами, когда Тарантино доберётся до тебя! Сорян, но я не собираюсь его здесь дожидаться. Аривидерчи.

Муха ещё раз окидывает нас взглядом, ухмыляется и уходит, громко хлопнув входной дверью. Кажется, все присутствующие здесь свободно выдыхают.

— Тебе надо в больницу, — говорю я, усаживая Стаса обратно на стул.

Он отрицательно мотает головой.

— Нельзя, — тихо произносит Игорь. — Они будут обязаны сообщить в полицию.

— Хорошо. Но должен же быть врач на этих ваших идиотских боях? — мой голос дрожит от злости.

— Он есть, — отвечает Игорь. — Но мы свалили по-быстрому, чтобы избежать разборок с боссом. — Игорь кивает на друга и вздрагивает от собственных слов.

— Фил, не пугай принцессу, — голос Стаса совсем слабый.

— Говорю, как есть. — Разводит руками парень. — Муха ведь прав, не надо было тебе так подставляться. Это было необдуманное твоё решение.

— Возможно, — шепчет Стас.

Он так смотрит на меня, что у меня не остаётся сомнений, что он действительно проиграл намеренно. Только вот я никак не могу уловить суть его поступка.

— Так, всё, — резко говорю я. — Иван, вернись в мою квартиру. На кухне в верхнем шкафчике возле окна найдёшь упаковку ампул и шприцы. Тащи их сюда.

Я вытаскиваю из кармана ключи и прежде чем их отдать, добавляю:

— Только без глупостей. Если что не так, из-под земли достану.

Ярый хмыкает и тут же стонет. Ваня кивает, хватает ключи и уходит.

Я забираю из рук Стаса испорченное полотенце и выкидываю его.

— Фил, принеси новое, — командую я. — И мне нужны ножницы. И лёд.

Осматриваю раны. Слава богу, рассечения скулы и брови не глубокие, стяну их края стрипами[2], и обойдемся без штопки. Но вот нос меня беспокоит. Я отмечаю, что кровотечение не прекращается, и наблюдаю отёчность.

— Чёрт, Стас, он сломан, — говорю парню, понимая, что кость под моими пальцами подвижна. — Я вправляла только однажды. И под присмотром врача.

Я слышу, что мой голос дрожит, но изо всех сил стараюсь не расплакаться. Хотя очень хочется дать волю чувствам. Стас смотрит на меня усталым взглядом, в карих глазах притаилась боль и это ещё больше нарушает моё равновесие. Он берёт мои руки в свои и сжимает, успокаивает. Он. Меня. Успокаивает.

— Ты справишься, — говорить ему тоже больно, я вижу. И даже от лёгкого движения губ, корочки на них трескаются и появляются свежие капельки крови, которые он тут же слизывает.

— Тогда мне нужен карандаш, — чуть подумав, прошу я, и Игорь отправляется на его поиски.

Возвращается Иван, Игорь тоже тут. Они смотрят на меня, я на них. Дышу, пытаясь собраться. «Ты много раз это видела. И даже сама делала», — настраиваю сама себя.

— Давай, док, — тихо-тихо, одними губами шепчет Игорь, и я понимаю, как он напряжён, как он переживает за друга. Ванька уходит в комнату, ему нехорошо от вида крови.

— Ладно, сначала я сделаю укол, — озвучиваю свой план. Набираю препарат в шприц и обкалываю нос с двух сторон. — Теперь вправлю. Игорь, придержи его. Будет всё равно больно. Пожалуйста, не смотри на меня, — прошу я, и Стас закрывает глаза.

Представляю рядом с собой своего наставника, вспоминаю его голос, и поучительные слова тут же наполняют мою голову, а руки уверенно начинают выполнять репозицию[3] так же, как тогда. Только вместо инструмента использую обычный карандаш. Я не тороплюсь, но делаю чётко, полностью сосредоточившись сейчас на кончиках своих пальцев. И у меня получается. Косточки легко встают на место, я это чувствую, да и визуально всё выглядит неплохо. Теперь зафиксировать. Вставляю в ноздри крепко скрученные марлевые валики. Аккуратно обтираю нос влажным полотенцем, чтобы убедиться, что поверхностные раны отсутствуют. С облегчением выдыхаю. Самое сложное позади.

Прежде чем заняться остальными ранами, лёгкими движениями влажной ткани смываю с лица Стаса кровь. С глазом ничего не могу сделать, лишь прикладываю кубики льда, завернутые в чистое полотенце. Затем промываю раны над бровью и на скуле, стягиваю их полосками стрипов. Губы очищаю ватным тампоном и смазываю мазью.

Стас всё время следит за мной, придерживая рукой ледяной компресс. Каждое мое движение пальцев, каждый взмах моих ресниц, каждый вздох — ничего не остаётся без его внимания. Его взгляд сейчас такой тёплый и ласковый, что я буквально медленно таю, растекаюсь под ним, из последних сил стараясь удерживать самообладание. Но когда мои пальцы последний раз касаются его губ, не удерживаюсь и, позабыв, что мы здесь не одни, целую их уголок. В этот миг всё вокруг исчезает, я даже забываю, зачем я здесь. Так хочется просто быть рядом с ним, вот так близко. Чувствовать его тёплое дыхание, сильный неровный стук сердца и чтобы никаких разбитых губ, сломанных носов и синяков.