В этой темноте шла охота. Целая стая хищников бесшумно подкралась к добыче и залегла в ожидании сигнала, чтобы сорваться в бой, и как единый организм с отточенными, выверенными до абсолютного совершенства движениями в считанные секунды уничтожить противника. Месяцы тщательной подготовки, кропотливой работы огромной команды разнопрофильных профессионалов сейчас сжались в единую точку во времени и пространстве, где на самом острие копья замерла перед ударом группа "Сьерра". Здесь не было место сомнениям, не было места ничему, кроме чистой устремленности к цели.

В век высоких технологий, когда у военной разведки были чувствительные средства обнаружения любых аномалий, вызываемых работой глушилок и защитных контуров, самой эффективной тактикой стал отказ от навороченной техники. Все равно имевшаяся на Нахасе техника сильно отставала от того, что было на вооружении у Альянса. А вот знаний и тонкого понимания местной природы и географии да и связей с местным населением было больше как раз у партизан. Герильяс находили поддержку у простых людей и растворялись в лесах, не пропускавших никакие сигналы.

Именно поэтому генералу Монро после успеха в захвате более цивилизованной части острова понадобилась команда людей, способных как затеряться в местной толпе, так и найти путь в джунглях старым прадедовским способом без высоких технологий. Он сделал ставку не на технику, а на правильно подготовленную команду, и не ошибся. Уже несколько дней охотники наблюдали за лагерем революционеров, определяя есть ли среди них Черная Оса, а если есть, то где именно. Удивительно, но в глубине родных лесов революционеры вели себя едва ли не легкомысленно. От камер разведдронов их надежно укрывали густые кроны деревьев, а от линии фронта, где была велика вероятность столкновений с силами Альянса, они сейчас были достаточно далеко.

В совокупности с недостаточным техническим оснащением партизан это объясняло тот факт, что сейчас крохотный дрон-"стрекоза", управляемый Тайем Макинтайром, совершенно спокойно обследовал периметр лагеря противника и готовился двигаться дальше. На внутренних экранах своих визоров, которые можно было переключать на разные каналы в зависимости от текущей необходимости - в условиях этой операции были доступны ночное и инфракрасное видение и тепловизор - бойцы могли следить за передвижением "стрекозы" и вражеских солдат, вяло несущих охрану по периметру. Глушилка у дрона работала исправно, снижая риск быть запеленгованным, но при должном техоснащении приборы детекции все равно могли бы обнаружить его на таком расстоянии. Однако дрон остался абсолютно незамеченным и продолжал фиксировать местоположение партизан, схему обороны, количество оружия и все необходимые детали.

Вскоре дрон вернулся, и пока Макинтайр менял батарею и складывал "стрекозу", командир вносил поправки в тактические аспекты операции. Даже на удалении от лагеря общались в основном знаками или же, если иначе совсем никак, подключали приборы субвокального распознавания, в отличие от ларингофонов* не требовавшие даже открывать рот. У каждого бойца на шее крепились для этого специальные "ошейники" с набором электродов, считывающих непроизвольные микродвижения мышц, работающих при мысленно проговаривании текста. Дальше этот сигнал преобразовывался и передавался в наушники других членов команды. Приходилось следить за тем, что ты говоришь сам себе, но при должном обучении такая техника помогала скрыть отряд от противника.

Когда группа "Сьерра" начала штурм, ее члены не были похожи на людей. Их силуэты распадались благодаря правильно подобранной маскировке. Снайпер, поддерживающий своих товарищей, и вовсе был неотделим от окружающей среды. Бойцы с закрытыми визорами лицами двигались как цельный организм, каждую секунду прикрывая друг друга, перекрывая все сектора обстрела и следя за линией огня. Их скорость и слаженность казались нечеловеческими, словно один мозг управлял ими, как частями единого целого. Численное превосходство противника в этом случае уже не имело значения.

Охрана периметра не успела даже понять, что происходит. Ее просто не стало. Достаточно было моргнуть, чтобы пропустить этот момент. Партизаны укрылись в почти поглощенном джунглями двухэтажном здании старой школы. Когда прозвучал первый взрыв, очистивший вход, было уже поздно. По зданию в полном молчании катилась ощетинившаяся стволами смерть. Даже если кто-то успевал схватиться за оружие, это не спасало. Реакция бойцов "Сьерры" была намного быстрей.

Внутри здания для зачистки небольших помещений группа разделилась на две. Три-четыре человека прекрасно работали в ограниченном пространстве, не мешая друг другу. Смерть начала захватывать ночь еще быстрее. Некоторые помещения они зачищали гранатами, но чаще просто скашивали человека еще до того, как он успевал нажать на спуск.

Хоть немного притормозить их удалось на лестнице, ведущей на второй этаж, но шашки с ядовитым дымом помогли "Сьерре" оттеснить противника, подняться по лестнице и продолжить зачистку в том же решительном, ускоренном темпе. С Черной Осой Кора столкнулась где-то на середине их шествия по второму этажу. Он встретил их с оружием в руках, и даже успел надеть броню. В доли секунды сориентировавшись, Кора выпустила несколько выстрелов. В плечо, - и оружие Осы стало бесполезным. В ногу, - и он уже не мог дернуться в сторону и уйти от последней пули. В голову.

"Всем, всем, всем, я Бруха. Объект уничтожен. Повторяю, объект уничтожен. Прием."

Этот сигнал прозвучал в наушниках у каждого бойца, но дело было еще не закончено. Подгруппа Коры присоединилась к подгруппе Максвелла, доводя до конца эту зачистку. Приказа брать пленных не было. Всего через несколько минут после начала штурма выстрелы стихли.

— Фантом, я Бруха, доложи обстановку. Прием, - уже голосом выслала запрос снайперу Кора.

— Я Фантом, все цели уничтожены, прием, - ответил ей спокойный голос Билли Тиммса.

— Фантом, я Бруха, пока оставайся на месте, следи за обстановкой. Как понял? Прием.

— Бруха, вас понял, прием.

— Конец связи.

Кора вошла в комнату, где лежало тело Черной Осы. Ребята уже перевернули его на спину, и она видела его некогда приятное лицо. Кора смотрела на него и пыталась сопоставить с кадрами, которые были в его досье. На тех кадрах он произносил по-настоящему хорошие, умные и зажигательные речи, заражавшие слушателей его страстью, его ненавистью к "колониалистам" и любовью к родине и ее народу. На других кадрах были трупы тех, кто попал под раздачу, когда революция захлестнула улицы Нахаса. Среди них было много тех, кто явно не заслуживал такой судьбы и просто не успел убраться с пути.

Кора не любила революции за их неразборчивость, за их грязь и хаос, который можно охарактеризовать фразой "головы рубят, уши летят". И она прекрасно знала, что те, кто делает революции, чаще всего ненадолго переживают свое детище. Любая революция отгремит, и придет время нового порядка, в котором уже не будет место таким вот Черным Осам. Нет, для себя Кора революцию никогда бы не выбрала. И все же она прекрасно понимала мотивацию Тьяго Арайи, даже могла где-то посочувствовать. Он был противником, достойным уважения, но он стоял за той чертой, которую Кора не хотела да и не могла переступить ни как профессионал, ни как дочь своих родителей.

— Бруха, я Егерь, у нас все чисто, прием, - доложил в наушнике Максвелл.

— Поняла тебя, выставь периметр и поднимайся ко мне, прием, - приказала Кора и уже обратилась к радисту Луи Атанеку. - Нанук, это Бруха, вызывай такси.

Спустя всего час Кора сидела в вертушке и смотрела на своих ребят, довольных, уставших, в маскировке похожих на лесных бесов. И вдруг пришло осознание, как же быстро ее отряд, сформированный совсем недавно, смог положить столько людей. У Черной Осы не было шанса, стоило по его следу пустить такую стаю волков. Сколько шансов было бы у нее самой? Ей повезло, что на ее "шалости" закрыли глаза, потому что Альянсу не было дела до разборок на Айоке. Что будет, если в этом раскладе что-то изменится? А ведь вполне могло измениться....