— Значит, огонь победил, — задумчиво, едва прищурившись и внимательно рассматривая меня, протянул маг. — Я рад. И рад видеть тебя. Почему ты одна? Почему без мужа и внуков?

Я нахмурилась — то, что я замужем, не было для него тайной, но дети… Вглядываясь в хищные черты лица мужчины, мне становилось не по себе. Он казался не просто опасным, он казался абсолютно отличным от привычного мне. Не дракон, но и человеческого в нем было мало. Слишком светлые глаза можно было бы объяснить, но светлая, абсолютно не сочетающаяся с палящим солнцем, кожа вызывала оторопь.

— Вы знаете? — к счастью, я смогла взять себя в руки ценой до боли сжатых пальцев и прикушенной до крови губы.

— Конечно, — теплая улыбка едва заметно коснулась губ мужчины. — Я каждую минуту следил за твоей жизнью. Неужели ты думаешь, что я вот так просто откажусь от родной дочери?

— Вообще-то да, думала, — пусть в моем голосе и звучал вызов, но все же я испытала укол стыда от того, что последние годы пыталась принять и смириться с тем, что я не нужна своей семье… но он пришел, когда был нужен больше всего — когда я сгорала. — Именно это Вы и сделали, — я сжала губы и прикрыла глаза, стараясь глубоко дышать. — Отказались от меня.

— Мы были вынуждены это сделать, — в голосе мага слышалась причудливая смесь грусти и гнева, направленного на него самого. — Мы не хотели тебе судьбы твоей матери. Думаешь, она счастлива, не имея возможности взлететь в небо? — я ощутила, как покрываюсь румянцем. Да, пожалуй, он прав, и все, что я прошла (не могу назвать свою жизнь до встречи с Расаром плохой или лишенной радости и счастливого детства) стоило крыльев и пьянящего чувства полета. — Я слишком поздно понял, что натворили ее родители, спрятав ее здесь, на землях некромантов.

Он потер переносицу и в этот момент взгляд скользнул по оружию, которое Элонит все еще держал в руке. После взгляд отца устремился на мальчишку, который стоял, не подавая признаков жизни, но при этом — я была в этом уверена — неотрывно наблюдал за нами и слушал то, что его, по-хорошему, не касалось.

— Иди в дом, — голос мужчины был строгим и не терпящим пререканий, и в тот же момент он разжал пальцы и клинок исчез из его руки. — Обрадуй маму и скажи прислуге, чтобы накрывали еще один прибор к завтраку.

Я нахмурилась, услышав последнее слово, и подняла взгляд на небо. Солнце было близко к зениту, но завтрак?

— Сейчас без четверти восемь. Рассветы на Эшрахате ранние, а закаты очень поздние, — эти простые, обычные слова заставили меня улыбнуться, руша стену напряжения и страха перед грядущими словами. — Эль… У нас не было выбора.

— Почему… Почему они? — спросила я, не желая называть имена тех, кто вырастил меня, вернее, провел со мной несколько счастливых лет, пока не ушли в мир, где царит (по словам дедушки) абсолютный покой.

Маг усмехнулся и покачал головой:

— Ответ, что так сошлись звезды, тебя не устроит, да? — я мотнула головой и насупилась. — Вся в деда, — проворчал мужчина, и мне отчаянно захотелось сказать, что он-то как раз вспоминает моего отца, когда я проявляю упрямство. — Они были людьми — это было важно, все же даже после наложения печати дар все еще оставался нестабильным. Они не могли иметь ребенка, но отчаянно хотели этого, что давало гарантию того, что тебе дадут любовь… И на них была печать относительно скорой смерти. Времени, отведенного им в мире живых, хватило для того, чтобы твой дар успокоился, и его частичное пробуждение не было опасно для тебя, но при этом тебе не грозила с ними жизнь в качестве крестьянки.

"Драконы — милейшие существа", — подумала я, стараясь при этом закрыть свои мысли от ментальной магии. Надежда на то, что это поможет, все же была, а вот на такт батюшки ее почти не было. "Что отец, что дедушка — те еще "подарочки"… Повезло мне с родословной… Вернусь в Шарх, лично скажу каждому лорду-протектору о том, что он — образец доброты и уважения к людям…"

Несмотря на противоречивые эмоции, я молчала, стараясь сохранить бесстрастный вид и не прервать разговорившегося отца. К тому же, жара отвлекала меня и заставляла то и дело проводить по шее рукой. Тайной жаркий климат не был, но я даже не могла подумать, что будет настолько жарко… Блуза, кожаные брюки и удлиненный жакет явно не подходил под подобные погодные условия. Для дальнейших встреч (если они состояться) надо будет выбирать более подходящие вещи.

— Так же их смерть послужила идеальным катализатором для пробуждения твоей силы… — он тяжело вздохнул и на мгновение за абсолютно лишенным эмоций магом я увидела человека, которому очень непросто далось решение и который возвращался к нему не раз и не два. — Мы с твоей мамой вместе уже долгое время, — по обманчиво молодому лицу проскользнула мечтательная улыбка, смягчившая его черты, столь мимолетная, что показалось, будто мне это привиделось. — Пусть она и говорит, что все в порядке, и она не мыслит другой жизни — не мне тебе рассказывать про зов драконьей сущности, про жажду полета, про огонь, согревающий изнутри. Я мог наложить на нее печать, чтобы спасти ей жизнь, и я это сделал, но я лишил ее самой ее сущности, ее души. Вернее, не так. Мы с ее родителями сделали это. И я не хотел такой судьбы для тебя. Оставшись здесь, с нами, с тобой произошло бы именно это. Я видел, как серое, мертвое пламя начинало пожирать мою малышку… И у меня был выбор — оставить тебя с нами, обеспечив любовью семьи, но лишив тебя не только крыльев, но и твоей истории, твоего предназначения, или дать тебе шанс, но вдали от нас. И не думай, Эль, что этот выбор дался нам с матерью легко.

— Но почему вы не поехали со мной? Ни разу не навестили? — несмотря на данное себе обещание не злиться и не выставлять претензий родителям, горечь, проснувшаяся внутри, была слишком сильной.

Я сдвинула брови, глядя на отца, и меня абсолютно не заботило, что выгляжу я в его глазах подобно обиженному ребенку.

— Не имело значения, где бы мы жили, — строго сказал мужчина. — И я, и твоя мать пропитаны магией мертвых, и даже совсем недолгое нахождение рядом с нами нанесло бы тебе непоправимый вред. Потому мы решили, что для тебя будет гораздо лучше, если нас рядом с тобой не будет.

Я глубоко вздохнула. Подобные формулировки меня злили уже очень давно, а еще я понимала — мужчины, наделенные властью, чем-то похожи друг на друга. Расар не собирался рассказывать мне о моей принадлежности к древней фамилии, из-за чего я оказалась совершенно неподготовленной к роли, которая меня ждала, отец, сделав выбор за меня, причинил боль не только мне, но и, судя по всему, любимой женщине. Хотя ведь можно было бы просто сказать, написать письмо, предупредить… и стольких проблем можно было бы избежать!

— Пойдем в дом, — уже мягче произнес мужчина, по всей видимости желая закончить неприятный для него спор.

— Пойдемте, — пробормотала я, отступая на шаг и готовая следовать за ним.

Я, наконец, смогла детально разглядеть дом, в котором оказалась. Все увиденное казалось необычным, очень отличным от привычного мне. Плитка, которой был выложен пол, была прохладной настолько, что я чувствовала это через подошву обуви, а ее рисунок складывался в причудливый орнамент. Высокие потолки и арочные проходы, колонны, украшенные резьбой по камню, огромные окна, едва прикрытые тонкими занавесками, резная мебель, на которой лежали очаровательные подушки…

Коридор был освещен очень слабо, солнце едва пробивалось из маленьких окон, больше похожих на бойницы, а еще здесь было очень прохладно от гуляющего сквозняка, который совершенно не грозил простудой, но облегчал жаркий день.

Повернув еще один раз, мы углубились в дом, и я вздрогнула, когда навстречу нам почти выбежала девушка, замеревшая, стоило ей увидеть меня. Сердце пропустило удар. Я всматривалась в знакомые черты лица, в глубокие, темно-карие глаза, свидетельствующие о том, что ее огонь давно потух.

Мама. Она выглядела не старше меня, юная и подвижная, в легком платье, ткань которого дрожала от любого дуновения ветерка. Наряд открывал плечи и был многослойным, очень нежным, если бы не широкий, узорчатый пояс, подчеркивающий талию. Пусть этот аксессуар и был из благородного золотистого металла, но все же очень напоминал броню.