— А вот к тебе, — обратил на него внимание второй гном, и во внимании этом было даже не обещание, там были уже вполне конкретные неприятности, — вопросов до сей поры не было. Но появились. И придётся тебе ответить, Оин, никуда ты от нас не денешься. Посмотрим тогда на твою смелость, да и на медвежью болезнь проверим заодно.

— Да пошёл ты… — от упоминаний о позорном недуге Оина просто скрючило в злобе, он всерьёз начал одной рукой лапать револьвер, а второй — ручку двери, но Арчи, внимательно за всем следивший, ударил ногой по столу, опрокинув пиво на встающих из-за него гномов, и тут же показал пальцем мне на Оина, мол, держи его, но сам пока не лезь.

Конечно, водилу нашего я задержал, просто быстро попросив замок в его двери переклиниться, но и оставаться в стороне не пожелал, рванув вслед за другом на выход, к так и не сумевшему опрокинуться столу. Но никогда я не мог угнаться за Арчи, ни сейчас, ни тем более раньше и, наверное, не смогу и в будущем. Я слишком медленно соображал в боевой обстановке, мне надо было сначала твёрдо увериться, что вон тот человек — враг, мне нужно было сначала принять и понять, как действовать, в общем, ударить первым и ударить быстро, внаглую, когда ещё нет прямой угрозы а есть только твоё собственное решение, это для меня всегда было большой проблемой. Ведь можно же ошибиться, можно перепутать, можно сделать то, о чём жалеть будешь, там было слишком много этих самых всяких можно.

А вот гномов подвели, как ни странно, профессиональные привычки. Да, они много убивали, я это ясно видел, но я так же ясно видел и то, что убивали они всегда в наказание, в самом конце своей работы с клиентами, да и то, убивали лишь после того, как выжмут из должника всё возможное и невозможное. Вот и сейчас они прежде всего хотели бить так, чтобы не до конца, чтобы скинуть этот непонятный морок, что висел над заставой, чтобы все остальные очнулись и если и не пришли к ним на помощь, то хотя бы отвлекли нас. Они хотели захомутать залётных гостей, как медведей, хотели померяться силой, а если не получится, то только тогда уже всё остальное, по мере надобности, вот только Арчи этого не хотел.

Я, хоть и тупил страшно, но гномы эти были не намного меня быстрее, зато Арчи сейчас был расторопен, безжалостен и смертелен за десятерых. Он быстро, они даже ещё от пива отмахнуться не успели, оказался между ними, просквозив поверх стола, и ударил первого его же собственным, что беззаботно до этого лежал у миски с холодным мясом, ножом снизу вверх, под подбородок в голову на всю длину клинка, по самую гарду рукояти. Сделано это было без разговоров и намёков, да блин, я и сам ошалел от того, что следующим шагом станет прямое убийство, и вывел меня из замешательства лишь осатанелый рёв второго гнома. Он одним рывком разодрал на себе все цепи с амулетами, и заклятия уже полетели в Арчи, но тут уж я успел, тут моя сила была против его, я больше всего хотел сейчас защитить друга, и у меня получилось. Моя сырая мощь кое-как сдержала его изощрённые, продуманные и смертельно опасные плетения, она сумела остановить их, и Арчи тут же поставил вторую точку.

Он быстро, в мгновение ока, зачем-то вытащил у первого убитого револьвер из кобуры и тут же выстрелом разнёс второму голову. Неожиданный выстрел ударил по всем нам как гром среди ясного неба, подскочил даже я, что уж говорить об остальных, а вот магов жизнь покинула бесповоротно, в этом уже не было сомнений.

— Ходу! — негромко и очень злобно прошипел Арчи, засовывая револьвер в руку его же хозяину и впрыгивая в машину, — ходу, Оин! Только по мостовой, не вздумай через клумбы лезть, следы оставишь! А ты магичить не вздумай, понял меня?

Я кивнул и вцепился в поручни, стараясь ему не мешать, к нам уже бежали, точнее не к нам, а к убитым магам, и секунд через десять здесь будет уже не протолкнуться, нам придётся точно кого-то давить, но Арчи, всё ещё держа дверь открытой, вбросил под стол что-то сильно магическое, и там бахнуло не хуже недавнего выстрела. Там тут же поднялся сильнейший пыльный вихрь, он сдирал с убитых кожу и переворачивал всё вверх дном, а из центра его раздался пронзительный, пробирающий до глубины души визг разъярённой саламандры, и он заставлял бегущих к нам и ничего не соображающих гномов валиться на колени, зажимая уши ладонями, причём не только ближних, но и тех, что ушли в своих поисках далеко.

Оин, закусив до крови губу, осторожно вёл машину дорожкам, я походя удивился его выдержке, и тут Арчи закрыл наконец-то дверь. Руки его были посечены до крови песчинками его же собственного магического вихря, но стало легче, звук уже не так бил по мозгам. А магичить, чтобы защититься, я не смел, помня его просьбу, приходилось терпеть так.

— Аккуратненько, — тут же подсел Арчи к Оину, — не спеши! Не задень никого, не оставь следов! Не было нас здесь, понимаешь, не было! Не было, да и не могло быть!

Наша машина медленно, слишком медленно, как по мне, удалялась от поставленного на уши сторожевого поста гномов. Там громогласно бил набат, там кто-то куда-то стрелял, там служивые гномы бегали туда-сюда в тщетных попытках хоть что-то понять, там раздавались и тут же исполнялись суматошные, бестолковые приказы, там набирала силу боевая тревога, но мы всё же с каждой секундой удалялись от подгорной крепостицы незамеченными, это я мог сказать точно.

Почувствовать нас уже никто не мог, все маги на заставе кончились, а против обычных глаз амулет в паровом котле приноровился работать, хоть и забирал на это практически всю мощность. Я кочегарил, Оин рулил, Арчи пристально следил за округой вообще и за тылом в частности, затаившись в магическом плане тише воды, ниже травы, машина быстро валила вниз по дороге, уклон позволял ей это делать, но терзался нерешительными раздумьями при этом только я, эти же двое были собраны и деловиты, и не было в них и тени сомнений.

Они до того были уверены в своей правоте, что я наконец, когда машина достигла проезжего тракта, а взбудораженный сторожевой пост остался далеко за спиной, нерешительно кашлянул, привлекая внимание Арчи. Тот быстро и холодно глянул сначала на меня, потом по сторонам, немного при этом успокоился, уверившись в нашей относительной безопасности, и только после этого недовольно кивнул мне, мол, давай уже, начинай канифолить мозги.

— А что это было вообще? — я решил не прикидываться, что мне хоть что-то понятно. — Нет, Арчи, я любые твои действия одобряю в принципе, и ты это знаешь. Но вот так, почти без разговоров, трах-бах, мог бы знак какой подать! Я до того обомлел, что…

— А уж как я удивился! — перебил меня друг, даже не пытаясь язвить. Он видел, что я целиком на его стороне, просто не понимаю. — Тебе магия для чего, Тёма? Саламандр удивлять, духов в машины подсаживать? Мир к лучшему менять, что ли?

— Ну… да, — не нашёл ничего лучшего сказать я, потому что и самом деле, для чего? И при чём здесь эти два убиенных гнома? — Наверное. Есть и есть. Причём здесь это вообще?

— А при том! — язвительность всё-таки нашла себе дорогу в его голосе, — моя магия, например, это я сам, это моя жизнь, это моя безопасность! Я магическое существо, Тёма! А вот ты всё ещё нет! При всей своей силе и возможностях нет! Ты всё ещё в первую очередь штурман, ты всё ещё человек, у которого на одном боку висит револьвер, а на другом магия! Просто висит и ждёт, пока ты сообразишь что к чему и её достанешь! А так быть не должно, ты не должен смотреть на мир старыми глазами! Какого хрена ты вообще вёл себя как вахлак? Мы ведь вполне могли сегодня там и остаться, Тёма! Вот конкретно ты и, — тут Арчи указал на согласно кивнувшего в ответ Оина, — конкретно он! Я-то прорвался бы, наверное, но и то не факт!

— Да ладно, — не сказать, чтобы он меня не убедил, скорее я не верил самому себе, я теперь засомневался даже в собственных недавних ощущениях, ведь они ни о чём таком мне не говорили. — Прям остаться?