Гном кивнул, и Арчи открыл дверь, явив себя сидящим на удобной лавочке со спинкой, за богато накрытым столом бородатым магам.

— Здравствуйте, друзья! — поприветствовал он в полный голос двух пребывающих в расслабленном, приятном состоянии гномов. Причём не просто гномов, а магов, и сильных. Эти двое как раз примерно с Арчи по силе и были. — Рады совершить визит! Но мы здесь проездом, а потому имеем потребность сохранить полное инкогнито. И даже настаиваем на этом, потому что дела, знаете ли, не ждут. Так что вы можете, совершенно ничего не опасаясь, сообщить нам о том, ради чего, собственно, вы все тут собрались, да мы поедем себе дальше.

Один из гномов икнул, второй поперхнулся, но инкогнито наше, как того и требовал Арчи, они сохранить сумели. А вообще я их сейчас прекрасно понимал. Я, мало того что и сам не запойный, так ещё и резко против такого способа времяпрепровождения, а алкашей, регулярно нажирающихся вусмерть неделями и до белочки, просто не хочу понимать. Дегенераты, бл…ь, просто тупые дегенераты, причём таких почему-то много было в моём бывшем дружинном начальстве, что, кстати, избавило меня в своё время от чувства излишнего чинопочитания, ведь нет худа без добра. Трудно чинопочитать полное ничтожество в обоссанных штанах, путь даже за день до этого оно было бравым майором, а то и целым полканом, сразу возникает какое-то ехидное панибратство, которое не вытравить уже ничем.

Но всё это лирика и, не смотря на все эти правильные мысли, сам я больше всего из праздников любил Новый Год именно за его первое января, иногда плавно переходящее во второе. Любил за то, что это был единственный праздник, принадлежащий тебе лично и всем остальным вместе одновременно, и который не требовал от тебя ничего, никаких свершений или дел, разве что доесть вчерашние салаты под свежие пельмени, и который как бы шептал тебе на ухо — отдохни, Тёма, сегодня можно, а если ещё и здоровье пивком поправишь, так вообще хорошо будет. Сегодня ты не дождёшься косых взглядов за это, сегодня все с тобой на одной волне, сегодня день приятных разговоров и расслабленного, правильного отдыха, сегодня единственный день в году, когда никуда бежать не требуется, не ищи приключений, не надо, потому что им тоже нужен отдых.

И сидящие за столом гномы пребывали, не смотря на начало лета, именно в таком первом января, они отдыхали на дальнем сторожевом посту после вчерашнего сильного колдунства с излишествами и были в своём праве, наплевав при этом с высокой колокольни на всеобщую боевую готовность. Они, мол, своё дело сделали и теперь просто продолжают колдовской обряд, соблюдая все положенные ритуалы, и это вовсе не то, что вы все себе там думаете. Прав был Арчи, когда говорил, что гномские маги — молодцы, сумели поставить себя в своём же племени.

Но мой друг такими тонкостями не заморачивался, а уж сочувствия или сопереживания в нём сегодня было не больше, чем у варана, и гномы это почуяли, хотя и попытались как-то укоризненными взглядами выразить ему своё недовольство, но не получилось. Я бы, например, снизошёл, Оин тоже, а вот Арчи было откровенно наплевать.

Потом гномы удивлённо присмотрелись к всё так же кипящей жизни вокруг, упорно не замечающей нас, и что-то сообразили.

— Амулет, — направил их мысли Арчи по правильному пути, не моргнув глазом, — от старшей из саламандр. Для него, — и он указал на Оина пальцем. — Как знак благоволения и милости. Единственно, просила не распространяться, просила открыть этот секрет только самым достойным, и то по мере надобности, вот как сейчас. Вопросы? Только быстро!

— Благодарим за доверие, — переглянулись между собой те, не очень-то и польщённые, что было довольно странно. Ведь они поверили Арчи сразу же, потому что дух в котле этой машины был призван мной к жизни отражённым светом саламандр, причём именно Леты, и это чувствовалось на уровне что-то вроде через три колена десятиюродного внучатого племянника, но чувствовалось отчётливо, особенно если дух позволял это сделать, а этим двоим он сейчас как раз позволял.

— Сподобился, значит, — один из них, прикрывая рот кружкой со свежим пивом, немного изогнулся вбок, вроде бы просто потянувшись от излишней истомы, чтобы под этим прикрытием взглянуть на Оина. — Выскулил или по заслугам дали оправиться? Ну молодец, что ещё скажешь, не мытьём, так катаньем.

— Ой, спасибо, — ядовитого сарказма в голосе нашего водителя было хоть отбавляй. — Оправиться, слово-то какое нашёл! Да пошёл ты к чёртовой матери!

Реакция Оина меня не удивила, потому что в голосе и во взгляде мага было что-то такое, что мне и самому не очень понравилось, даже если не принимать во внимание слова. Какое-то не слишком тщательно замаскированное высокомерие, что ли, или давняя личная неприязнь, замешанная на отчётливо чувствующемся привычном желании подчинить и заставить держать ответ. Мол, да кто ты такой и вообще, хватит анархии, хватит жить как пожелаешь и шариться туда-сюда без контроля и одобрения, пора бы и честь знать.

— Стоять, — резко потушил эту чуть было не начавшуюся свару Арчи, вытащив из себя благословение Леты на поверхность и этим сразу поставив себя выше всех гномов в округе. Немного совсем, он, оказывается, уже умел контролировать этот дар, но им хватило. Деловито передвигавшийся по двору этой небольшой крепости личный состав недоумённо замер, вопросительно поглядывая друг на друга и немного настороженно — в сторону гор. И не сказать, чтобы в этих взглядах было так уж много любви к своим покровительницам, я бы назвал это скорее уважительной опаской, и этим здешние гномы разительно отличались от тех, что пребывали по командой Траина. — Так вы, обормоты, знаете друг друга, что ли?

Арчи убрал благословение Леты, чтобы не мешало, показал и хватит, вроде как верительную грамоту походя предъявил, и гномы очнулись. Этот его жест заставил замерший гарнизон встрепенуться и сосредоточиться у северных ворот, что было нам только на пользу, а вот маги повели себя не совсем так, как я рассчитывал, хотя тут вообще все вели себя странно. Мы-то думали, проедем тихонько мимо желающих уверить нас в своей искренней доброжелательности подгорных жителей, легонько отобьёмся от их незначительных просьб, от чистосердечных приглашений остаться, узнаем от магов какие-нибудь последние известия, наберём пива в дорогу да и поедем себе дальше.

Но и я и Арчи явно чувствовали, что после некоторого замешательства, в которое гномы ожидаемо впали, их всё больше переклинивало на недовольство нами и даже на скрытую пока ещё агрессию, они просто сейчас приходили в себя и оценивали шансы.

— Ты язык-то попридержи, эльф, — сурово глянул на него второй, что до этого не произнёс не слова, гном. — Не забывай, где находишься. Это наша земля, а вы тут всего лишь проездом. И не сказать, чтобы проезд этот был оплачен.

— Ваши здесь, — чуть ли не с наслаждением объяснил ему Арчи, накаляя общение и стараясь вывести их из себя, — только сопли под носом да крошки в бороде. А земля станет твоей только тогда, когда ты в неё ляжешь. Обещаю в этом случае признать право собственности, чего уж там.

Пиво было отставлено в сторону, благодушное настроение гномов исчезло, как и не было его, а дело принимало непонятный мне оборот.

— Мы ведь здесь по просьбе ваших покровительниц, — я не выдержал и влез, потому что до того этот разговор был не похож на то, что я подспудно ожидал, уму непостижимо просто, — да и благодатью их отмечены, в чём проблема-то? Или на вас не действует?

— Проблема в том, — немного глумливо ухмыльнулся мне первый гном, но Оин его перебил, он торопился мне что-то объяснить:

— Да не действует на них ничего, они ж из банкирского клана…

— Проблема в том, — легко, добавив в голос магии, заткнул было его тот же гном, — что мы обязаны покровительницам, да, но ничем не обязаны их залётным хахалям. С них-то как раз и спросить можно и даже нужно.

— Это ж собиратели долгов, это ж самая мразота, — не унимался Оин, и испуга в нём не было совсем, а была лишь бессильная злость, — и совесть у них тренирована, там не достучишься, Тёма! Это маги, боевые! И магов же за процент дрючат!