– Да я понимаю, КЕРГИШЕТ. Но всё равно они разумные… Что теперь?

– Опять к Жулдасу.

– Тоже, думаю, работёнка не из простых. Не у меня, а у тебя, КЕРГИШЕТ.

– Там видно будет. Всё! Идём обратно.

…На берегу лежали в"ыги. Здесь, как и рассчитывал Иван, прошло пять дней.

А у подножия накруза его и Джордана встречали мивакуки.

Иван подходил к ним со смешанным чувством. Вот мивакуки, но те ли, с кем они когда-то противостояли тварям хырхоро? Если те, то, что в них осталось от прежних прошедших сложную цепь превращений? К тому же число их уменьшилось на треть, значит, не все могли перевоплотиться. Если же они иные, то откуда они взялись, ведь ничего на накрузе не было, когда он сдвинулся по воле Мау-ма или под действием каких-то других до времён вырождения в"ыгов? Впрочем, следов прежних тоже не было. Но с иными надо всё начинать сначала. Хотя, надо ли? Накруз их убежище, вот пусть и скользят во времени, куда им захочется. Его задача – вернуть людей к людям.

По внешнему облику распознать их Ивану было практически невозможно: их словно скопировали с одного образца. Возможно, при долгом общении, он научился бы различать нюансы каждой особи, но сейчас перед ним стояла ничем неотличимая от прежней кучка мивакуков: вытягиваются и опадают, одни и те же памятные фигуры и физиономии.

Джордану решать такие вопросы не приходилось. Он впервые встретился с мивакуками, оттого спрятался за спину Ивана и для надёжности ухватился за его руку.

– КЕРГИШЕТ, это кто? – спросил он шёпотом.

– Мивакуки.

– А-а… А чего они делают? Пытаются подпрыгивать, да у них не получается?

– Они так… Не знаю. Может быть, так дышат. Не знаю, и спрашивать не стану. Не мешай! Сейчас поговорим… Если поговорим.

Как и в прошлый раз, чуть вперёд выдвинулся один из хозяев накруза, произнёс:

– Приветствуем тебя, Победителя хырхоро и Старого Времени!

(Должен быть восклицательный знак в конце предложения, если исходить из его содержания. Но на самом деле мивакук всё это проговорил без тени эмоций).

– Что он бормочет? – высунулся из-за Ивана Джордан.

– Ерунду! – успел ответить Иван, как, неестественно выворачивая челюсть и незнакомо ворочая другими органами речи, отозвался: – Приветствую и я вас… Настоящие…

Последнее слово, хотел того Иван или нет, прозвучало двусмысленно.

– Мы – настоящие… Нам надо вернуться в своё время.

– Конечно. Я уберу людей с накруза и их тоже верну в наше время. А вы можете возвращаться к себе.

– Накруз выполнил своё назначение. Но нас вернуть можешь только ты.

У Ивана надолго пропал дар речи, да и вообще, желание говорить что-либо. «Но почему опять я?» – возник и дрожал с каждой жилкой его естества уже сакраментальный для него вопрос: – «Но почему я-я-я?.. В каждой бочке затычка-а-а?»

– Но, уважаемые, – наконец, с усилием ломая язык, губы и задыхаясь, сказал он. – Вы могли не только сами ходить… покорять время, но и пробивать такой огромный остров неживой материи, как накруз. Так что вам стоит самим вернуться в своё время?

Джордан ощутил непроизвольные движения Ивана, из-под мышки спросил:

– Чего они тебе? Что-то хотят?

– Того же, что и в"ыги.

– Ишь, ты! И этим не сидится.

– Накруз выполнил своё назначение. Это он, а не мы, покорял время. Мы не можем. Не умеем.

– Как же так? Мау-ма сказал, что это вы научили его управлять накрузом.

– Да, это пока у него было назначение. Сейчас им никто не может управлять.

Ивану хотелось повторять только одно слово: чёрт, чёрт, чёрт…

Ну, какого чёрта он, как только здесь появился, не перебросил Жулдасову семью в будущее, наплевав на возрождавшихся группку мивакуков? Тогда ему не надо было бы появляться у накруза и не видеть эти скачущие вверх-вниз удлинённые бочкообразные фигуры созданий давних времён, с руками и ногами похожими на ласты, возрождёнными из воды, как сказала Иката. И не стоять перед ними в позе внезапно оглушённого неприятным известием. Да и вообще… Уже был бы дома.

– Мне вначале надо поговорить с людьми, – решил он потянуть время, пока созреет до окончательного ответа.

– Они ждут, – просто сказал мивакук, ведущий с ним переговоры.

– Я с ними поговорю, проведу их в наше время, а затем – вас.

– Да. Но дети их в ваше время вернуться не могут.

– Вот как? Это почему же? Они люди и вам принадлежать не могут! – возмутился Иван. – Тоже мне… – уже по-русски проговорил он. – Заложников им не хватает.

– Они принадлежать накрузу, – монотонно пояснил мивакук.

– Вот как! – Иван стал зацикливаться в произношении фраз. – Это почему же?

– Они родились на нём. Накруз их не отпустит.

– Ну, это мы ещё посмотрим, как это он их не отпустит! – заносчиво выпалил Иван.

Да и то! Кто ему, Повелителю Времени, указчик? Этот обломок скалы или кусок холма, вырванный где-то в неведомом прошлом Земли?

– Конечно, посмотри, – произнёс мивакук так же, как обычно, монотонно, но Ивану вдруг послышалась в его реплике насмешка, что ещё больше поддало жару его возмущению.

– Я пошёл к людям, – резко сказал он. – И Джордану: – За мной! Не отставай от меня ни на шаг!

Мивакуков пришлось обходить.

Семья Жулдаса сидела рядком. Не доходя до них шагов десять и, ничего не объясняя, Иван накрыл их и себя с Джорданом временным коконом и перенёсся наугад в пятый век в район будущей Украины. И тут же выругался – детей Жулдаса с ними не было.

Но раньше их отсутствие ощутила Иката. Они сидели там, на вершине накруза, тесно прижавшись к ней, а с появлением КЕРГИШЕТА, дети вдруг оставили её. Иван ещё только осмысливал неудачу, а Иката уже тонко голосила о потерянных навсегда, как ей казалось детей.

– Я сейчас, – вырвалось у Ивана из груди, готовой взорваться от ярости и всёпроницающего бессилия; это как летел свободно и легко, и тут – с маху лбом в стену.

Они вновь оказались на острове мивакуков.

В спешке Иван не рассчитал, и их отсутствие длилось часа два. Испуганные Ербаш и Инда сидели, прижавшись плечами. Напротив них – мивакуки.

Иката с плачем бросилась к сыновьям. У всегда невозмутимого Жулдаса подрагивали щёки, когда он спросил:

– Почему ты их не взял?

– Брал, да не взял… – с надрывом в голосе отозвался Иван. – Буду разбираться с этими, – мотнул он головой в адрес мивакуков. – Они или темнят, или… Лучше бы темнили. Тогда я знал бы, как действовать.

Иван впервые с момента обретения уверенности, что он повелевает временем, столкнулся с трудностью пробить людей сквозь него. То есть его воле оказались недоступными какие-то объекты или явления, протекающие во времени. К ним, по-видимому, относится накруз. Двинуть он его по оси времени не может, и то, что связано с ним, хотя и создано Временем, повелителем которого он, КЕРГИШЕТ, якобы является.

– Почему? – опять спросил Жулдас.

– Поверь мне… Они сказали, что твоих детей не отпускает накруз

– Почему?

– Вот и хочу разобраться. А сейчас… Иката отойди от них… Иката! Я всё-таки попробую их пробить. Ну, прошу тебя!

Его призыв не доходил до неё.

– Я тебя понял. Попробуй! Иката, слушай КЕРГИШЕТА! Отпусти! – вмешался Жулдас.

Иката поцеловала детей в лоб и отошла.

Иван вызвал облако. Оно, слегка мерцая, услужливо колыхнулось рядом с ним.

– Ербаш. Инда. Дайте мне ваши руки. Смелее! Жулдас, пусть они…

– Дайте ему руки и не бойтесь.

Дети, не сводя глаз с Икаты, робко протянули Ивану руки, до того заведённые за спину: Иван для них – чужой, пришедший из иного для них мира.

Крепко зажав ладони детей, Иван накрыл их и себя облаком… но дети остались вне облака, его сфера исказилась и даже вмялась, чтобы не впускать инородные для него тела, а желание Ивана двинуться во времени тут же привело к тому, что руки его оказались свободными, а дети остались там, где и были.

Иван вернулся, сердито сказал:

– Не могу! Они не соврали. Но… такого быть не может!