— Давай доёдывай шустрее да вставай, будем тебе пузо наматывать, — поторопила она и принялась скручивать валик из ткани. — Вон как ешь, за двоих. Точно не с ребеночком? Али мужа радовать не хочешь раньше времени?

— Точно, — уверенно ответила Ула, отставила плошку на завалинку и отдалась в руки бабки. Та ее ощупала и начала наматывать тряпку, имитируя небольшое пузико.

Арлен на пару благостных мгновений представил Улу с животом и чуть не подавился. Отгонять надо от себя такие мысли, отгонять. Ничего же пока не понятно. Еще и Бренна в деревне осталась, а он тут… Мерзавец!

Поблагодарив старушку, они направились пытать удачу с путниками. Но почти все женщины тоже были на сносях и требовали комфорта и отдельной комнаты. А мужчины без женщин уж очень плотоядно на Улу смотрели, и Арлен сам отказывался. Ула не перечила и вообще сама почти не говорила, только если ее спрашивали.

— Ежели вам благодетель нужен, так вы в часовню идите. Там благодетелей и отыщете, — подсказал один мужик с обозом и улыбнулся не слишком приятной улыбкой. С такой мордой обычно издеваются, а не помогают.

Но Арлен решил, что в чем-то мужик прав. Если и просить где-то бескорыстной помощи, так у служителей божьих.

У часовни стояло не меньше десятка людей. Подойдя ближе, Арлен услышал громкий мужской голос. Он возвышенно вещал о священной борьбе с темными порождениями, что плодят грех на этой земле. Люди же ему поддакивали, одобряюще посвистывали, а пара особо рьяных слушателей хлопали в ладоши после каждой реплики. Голос этот был отдаленно Арлену знаком, но он никак не мог вспомнить, где слышал его раньше. Он обошел людей и увидел на сколоченном из досок постаменте мужчину.

Это был один из охотников на ведьм.

Арлен покрепче сжал руку Улы, развернулся к ней, но не успел ничего сказать. За ее спиной стоял второй охотник. Он пересекся с Арленом взглядами и застыл. Арлен потянул Улу прочь от толпы и быстрым шагом направился к ближайшему дому. Но как только они с Улой завернули за угол, сзади послышались шаги.

— Стоять! — окрикнул их второй охотник, пока первый продолжал разговаривать с людьми.

Арлен остановился и сразу завел Улу себе за спину. Он ее не отдаст, даже если придется самому помереть.

Она не сопротивлялась и ничего не спрашивала. И Арлен был ей искренне благодарен. Он бы не смог быстро и емко ей все объяснить.

— Ты же тот парнишка из деревни рядом с лесом, — сказал охотник, когда нагнал их за домом. — Тот самый, что умотал от Вильгельма. Что, трахнул ведьму и сбежал от нее? Умно.

Он расхохотался, и до того это было мерзко и отвратительно, что у Арлена зачесались кулаки. Но за его спиной Ула, а значит, действовать опрометчиво нельзя. Нужно держать себя в руках. Какую бы ерунду он не нес своим поганым ртом.

— Чего молчишь, беглец? Не важно, сбежал ты от ведьмы или нет. Ты принял ее помощь и должен быть казнен, — продолжал охотник. А потом достал из-за спины арбалет и начал его заряжать. Арлен сделал маленький шажок назад, аккуратно двигая Улу, но при следующих словах замер на месте. — Двое других не избежали своего наказания. Ни дровосек, ни тот пастух. Остался только ты.

Охотник навел арбалет на грудь Арлена. И в этот раз Арлен не боялся. Он сжимал кулаки и дрожал от ярости. Дей уже вышел из леса, он бежал к своей беременной жене, а они его догнали и убили. Они, а не Ула и не волки. Именно эти охотники. Какие же они служители Господа, коли так своевольно отбирают невинные жизни?

Дей был одним из немногих, кто с Арленом разговаривал.

Ула показалась сбоку совсем неожиданно. Она чинно шагала к охотнику, не обращая внимания на руку Арлена, который попытался ее придержать. Охотник будто только сейчас ее заметил и смотрел на нее, округлив глаза.

— Вы слуга бога, — говорила она медленно и мелодично. Она неотрывно смотрела на охотника, и тот смотрел в ответ. — Вы не откажете в помощи нуждающейся женщине на сносях и ее мужу. Вы же заплатите за нас в трактире?

Она подошла к охотнику вплотную, провела пальцами по его запястью, держащему арбалет, и охотник опустил его.

— Конечно, — заторможено ответил он.

Арлен пригляделся: зрачки у охотника неестественно расширились, почти полностью поглотив радужку, а губы скривились в странной полуулыбке. Ула привстала на носочки, опершись на его грудь ладошкой и почти коснулась его губ своими.

У Арлена снова сжались кулаки, еще сильнее, чем прежде, а зубы мерзко скрипнули.

— Тогда пройдите с нами до трактира и заплатите трактирщику за нашу комнату. Исключительно по доброте душевной, — прошептала она ему в губы.

Он вяло кивнул, и Ула отстранилась. Она сделала пару шагов к Арлену и посмотрела на него. Ее брови тут же нахмурились.

— Что ты сделала? — спросил строго Арлен. Она ведь почти…

— Околдовала, конечно же, — ответила она, будто так все и должно было случиться. — Взглядом. Я же говорила.

— Угу, — кивнул Арлен. Он посмотрел на охотника. Тот не отлипал дурным влюбленным взглядом от Улы.

«А меня ты так не околдовывала».

Мысль была настолько странно и ошарашивающей, но на мгновение Арлен потерялся. О чем он только думает? Ула же полностью затуманила разум этого охотника. Как пытались затуманить разум Арлена другие ведьмы. И как Ула ни разу не поступала с ним. Она приказывала только телу, но никогда не трогала его голову. И ему стоило бы ее благодарить, а не злиться и желать того же.

А может, Арлен пожелал другого?

— Пойдем, я нашла нам ночлег, — сказала Ула и аккуратно потянула Арлена за запястье.

До трактира дошли втроем. Охотник немного разболтался по дороге, и когда они вошли в помещение, он уже рассказывал какую-то историю из своей жизни и выглядел совершенно нормальным человеком. Он оплатил их комнату, рассказывая трактирщику, насколько он добродушный человек и как много думает об обездоленных. Трактирщик лишь кивнул им на лестницу в углу и принялся заниматься другими делами. Арлен и Ула дождались, когда охотник пристанет со своими рассказами к кому-нибудь из посетителей, и тихо поднялись наверх. Совсем маленькая комнатка с единственной соломенной лежанкой стала для них убежищем на эту ночь.

— Они убили Дея, — произнес Арлен, когда они уже улеглись вдвоем на лежанку и Ула удобно устроилась в его руках.

— Знаю, — ответила она.

Арлену больше нечего было сказать. Конечно, она знала. Она даже сказала, что он «стал жертвой Богу», но он, неразумный, не понял. Как и всегда. Наверняка он еще многого не понял из ее речей.

Ула поглаживала его по груди и плечу. Теплая и податливая, уже такая родная. А он все еще мерзавец, раз снова воспользовался ее доверием. Перед глазами снова всплыла картина, как она почти касалась губ этого мерзкого охотника. И снова внутри вспыхнула злость. Арлен крепче сжал Улу в объятьях и укусил за шею. Она ахнула и впилась ногтями в его плечо. Арлен разжал зубы и замер. Вдруг захотелось сделать совершенно бесстыдную вещь, о которой и думать нельзя. По крайней мере пока.

— Что с тобой? — спросила Ула, огладив его по щеке и закопавшись пальцами в его волосы.

— Злюсь, — честно ответил он, ткнувшись лицом в ее плечо.

— На что?

Ее голос был спокойным и почти ласковым. Она легкими движениями поглаживала его голову, будто успокаивая. Почти как мама, но немного по-другому.

— Ты почти поцеловала его, — выдал Арлен. Щеки обдало жаром, и он еще сильнее вжался лицом в Улу. Она бархатно засмеялась, но почти сразу успокоилась.

— Ревнуешь? — спросила она, добавив голосу лукавости.

Арлен не ответил. Он приревновал? Может быть. Он никогда раньше не ревновал, так что не знает, каково это. Если так… Получается, Бренну он ни разу не ревновал к другим? Получается, что так. Все-таки надо будет с ней разобраться, когда они вернутся.

Вышли они еще до рассвета и двинулись в путь довольно быстрым шагом. Жена трактирщика сказала им за завтраком, что охотники тоже скоро должны вернуться в деревню, а пересекаться с ними еще раз не хотелось. К полудню они снова зашли под кроны родного леса.