— Видите ли, добрые люди, армия тьмы всегда нападает на Монастыри, в этом весь смысл. Да, многие после этого приходится восстанавливать, мы сами успели немало камней стаскать на фундамент святой обители, когда были молоды. Всё это в порядке вещей.

— Вам больше ничего не велел передать Настоятель? — спросил Уильям, видя, в каком замешательстве находятся гости.

— Он велел предупредить вас! — громко повторил безрукий, зыркая на давящих лыбу мужиков. — Вы что, совсем ничего делать не будете? Вас всё устраивает? — внезапно безрукий получил толчок под столом от своего товарища, поэтому понизил тон голоса и не стал поднимать шум.

— Мы вас услышали, добрые люди. Спасибо за то, что проделали такой путь. — мэр уважительно кивнул, и сквозь смех все остальные мужчины за столом сделали то же самое подавляя желание пошутить над серьёзностью двух послушников. — У вас будут ещё какие-то вести из Монастыря? Быть может, прольёте свет на то, когда мы вновь сможем принести в обитель пожертвования чтобы задобрить удачу? Мы все были сильно обеспокоены, когда Отец Мартин вдруг запретил посещения жертвователей. — слова Уильяма сопровождались крайней озабоченностью. Послушники огляделись и поняли, что все затаив дыхание ждут ответа.

— Это для вас сейчас так важно? Несмотря на то, что Монастырь в паре дней пути отсюда сражается с ордами нежити? — чуть было не сорвался на крик послушник-калека. Уже мэр заметил, как товарищ пинает того под столом.

— Конечно. Как иначе нам ещё восполнить свою удачу? — Полностью серьёзно спросил мужчина, на что все остальные закивали, подтверждая сказанное.

— Если долго не делать подношения одних добрых дел не хватит чтобы вырос хороший урожай. Наш посёлок уже пережил полосу неудач, поэтому мы всем сердцем надеемся, что по возвращению в Монастырь вы уговорите Настоятеля пересмотреть решение. — старик заискивающе пододвинул свою тарелку с нетронутой едой к послушникам. Все остальные одобрительно посмотрели на старшего и подняли кружки. Мэр поддержал людей в этом.

— Давайте выпьем за вас, добрые люди! Чтобы по возвращению в святую обитель Настоятель вновь разрешил нам нести пожертвования!

— Да! — подхватили присутствующие всем посёлком, отчего послушники вздрогнули, медленно прикладываясь к кружкам с мёдом. Старик услужливо поднёс кружку к губам калеки, убеждаясь, что тот выпьет всё до капли. Второй опасливо озирался по сторонам, понимая, что придётся выпить минимум несколько кружек.

— Не сочтите за грубость, но нам уже пора идти. Мы должны выполнить наставление Отца Мартина. — Осушив кружку сказал мужчина покрупнее, но мэр жестом остановил его.

— Как так можно? Оставайтесь на ночь, дорогие гости. Если мы позволим таким добрым людям уйти в ночь не отдохнувши, удача отвернётся от нас навсегда! — все присутствующие закивали, соглашаясь с главой посёлка. — Давайте я провожу вас. В моём доме как раз достаточно места.

— Что же, если от этого зависит ваша удача, благочестивые люди. — сдался послушник готовый задержаться в этом месте ещё на какое-то время. — Мы останемся на ночлег.

— Замечательно! Просто замечательно! — искренне обрадовался Уильям. — Идёмте за мной, дорогие гости. — послушники быстро встали из-за стола и направились вслед за главой посёлка.

Уильям провёл гостей в свой большой дом, где не было совершенно никого, кроме мышей, скребущихся в подполе. Взяв подсвечник, мужчина зажёг пламя с помощью огнива после чего проводил гостей на второй этаж.

— Здесь раньше жил мой сын, кровать большая, места должно хватить. — указал мэр на широкую деревянную койку, сделанную весьма просто, но добротно.

— Должно быть в посёлке живёт очень талантливый плотник, раз вы располагаете подобным имуществом. — сказал Ричард, ссылаясь на дом, мебель и всё остальное что окружало их в данный момент. В его деревне никто не смог бы изготовить подобное.

— Разумеется, и даже не один. — улыбнулся Уильям, оставляя свечу на краю тумбочки. — Если что-то понадобится, я буду внизу.

— Благодарим за гостеприимство. — заметив, что Генри не находит слов в сложившейся ситуации Ричард взял на себя инициативу поблагодарить хозяина дома, который хоть и не прислушался к ним, но за то напоил, накормил и обеспечил ночлегом. После обмена любезностями мэр удалился, закрыв за собой дверь. Генри устало расположился на краю кровати снимая капюшон с головы.

— Что это сейчас было? Они вообще в своём уме?!

— Тихо, не заводись. — усмирил товарища Ричард, закрывая входную дверь поплотнее. — Разве ты ожидал другую реакцию от крестьян?

— Конечно. Так сложно к нам прислушаться? — недоумевал Генри.

— Где, говоришь, ты жил перед тем, как попасть в Монастырь? — в пути почти не было времени для отстранённых разговоров. Перед тем как с комфортом лечь спать можно было наконец обсудить второстепенные вещи.

— В Столице. — коротко ответил Генри. По его немногословию и тону Ричард понял, что товарищ не хочет разговаривать на данную тему.

— Тогда всё ясно. — за свою жизнь Ричард успел пожить в городах, пусть и меньших, чем столица королевства. Городские были куда более прагматичны, ведь каждый день нужно было бороться за выживание и зарабатывать деньги чтобы поесть, либо сражаться за кусок хлеба с кем-то другим. Удача для людей в городах была скорее чем-то вдохновляющим и возвышенным, тогда как деревенские буквально сплетали с ней свои жизни и свою веру.

— Чего ты на меня там взъелся? — припомнил Генри пинки под столом.

— Для твоего же блага. Ты бы сейчас много лишнего наговорил, а я ещё немного прожить хочу. — пояснил Ричард. Для него ситуация была совершенно понятной и нужно было объяснить её Генри чтобы в следующий раз он принял всё как должное. — Крестьяне воспринимают удачу как высшее благо, они буквально сплетают её воедино со своей жизнью всеми силами.

— И что с того? Лучше рискнуть жизнью, но остаться и ничего не делать? Так что ли? — недоумевал Генри. Он не мог взять в толк почему крестьяне не побросали всё и не побежали как можно дальше от одной только вести об армии зла. К тому же новость принесли не абы кто, а сами послушники, которых по легенде они отыгрывали.

— Что, по-твоему, является самым ценным для крестьянина? — спросил Ричард, также сев на кровать и вытянув усталые ноги.

— Не знаю, деньги? Семья? Его жизнь? — выдвинул предположение Генри.

— Земля. — подняв палец вверх сказал Ричард. — Земля есть высшая ценность крестьянина. Она даёт им всё для существования: еду, воду, жильё, даже деньги. Крестьяне ничего не умеют кроме как возделывать землю и собирать. Если и получится каким-то чудом прогнать их, то уже через месяц они погибнут от голода или по другим причинам. Другие крестьяне не будут делиться с пришлой своей землёй, иначе им самим не хватит. Земля не принадлежит этим людям, всё находится в собственности у Лорда. Они лишь арендаторы, отвечающие за арендуемое имущество головой. В городе крестьянам делать нечего, вот и получается, что кроме как на своей земле людям больше нигде не выжить. — объяснил Ричард, после чего Генри начал немного понимать. — Если бы ты по неосторожности ляпнул что-то про их землю, которая сейчас бесполезна и которую необходимо бросить во имя своего спасения нас бы тотчас избили, не посмотрев на то, что мы послушники Монастыря.

— Но ведь они все умрут. — находясь в смятении сказал Генри. — Толку им от земли, когда придёт армия зла?

— Тише. — зашипел Ричард, прикрыв рот Генри ладонью. — Я же сказал, с нами могут разделаться за подобное. Видимо зря мы сказали, что прибыли из Монастыря Святого Мартина. Они верят, что если Монастырь ещё не взят, то не стоит даже помышлять о беспокойстве.

— Ха, если бы мы сказали, что Монастырь Святого Мартина пал, то нас бы приняли за трусливых дезертиров. За подобное в городе нам грозит публичное повешение. — Сказал Генри основываясь на личном опыте.

— Нам необходимо изменить легенду и избавиться от этой одежды, когда доберёмся до города. — констатировал Ричард, укладываясь на кровать.