Данное воззвание является самым примечательным из всех, выпущенных Яковом II в период эмиграции. Фактическим ее автором был граф Мидлтон. И по тону, и по содержанию этот документ принципиально отличается от всех прежних заявлений низложенного монарха. Не случайно поэтому, что многие специалисты по якобитизму отмечают буквально шокирующее впечатление, которая она произвела как на сторонников, так и противников Якова II. Основную часть документа предваряет детально продуманная преамбула. Поскольку граф Мидлтон только что прибыл из Англии, при составлении декларации он постарался учесть влияние на население пропаганды, которую вело британское правительство против Якова II и его приверженцев. В тексте документа говорится, что в связи с «лживой и злонамеренной клеветой», изгнанный монарх желает прояснить подлинные цели своей политической деятельности. Прежде всего, в документе в случае реставрации Якова II гарантировалось сохранение личной свободы, имущества и свободы религиозных убеждений подданных. Далее по пунктам граф Мидлтон пытался исправить все оплошности предшествующей декларации Мелфорта. Во-первых, объявлялась полная амнистия безо всяких исключений всем, кто не окажет сопротивления реставрации, вне зависимости от их действий в отношении Якова II прежде. Во-вторых, гарантировалось сохранение привилегированного положения англиканской церкви. Решение вопроса о религиозной веротерпимости предоставлялось парламенту. В-третьих, обещалось, что король впредь не будет нарушать «Тест-Акты» и позволит парламенту наложить ограничения на «разрешительную власть» монарха. Гарантировались «регулярные созывы парламента, свободные выборы и честный подсчет их результатов», а также «беспристрастные судебные расследования». Памятуя о прошлогоднем выпаде Якова II и Мелфорта против британского законодательства, принятого в ходе и после «Славной революции», Мидлтон отдельно оговорил, что парламенту будет позволено ратифицировать все законы, «принятые в период нынешней узурпации». В-четвертых, в отношении Ирландии провозглашалось возвращение к положению, существовавшему при Карле II. Всем, кто считал себя пострадавшим в результате решений Патриотического парламента, гарантировалась компенсация. Документ заканчивался высокопарным заявлением: «Мы возвращаемся, чтобы отстоять наши права и сделать наш народ свободным от притеснений тирана»[1755].
По сравнению со всеми предшествующими заявлениями Якова II, начиная со «Славной революции», этот документ был блестящим политическим манифестом. Новая программа эмигрантского правительства привела в недоумение католиков и многих «высоких тори», но привлекла в лагерь якобитов новых сторонников, в том числе радикальных вигов, разочаровавшихся в «Славной революции»[1756]. По мнению историков М. Голди и К. Джексон, данная декларация «ознаменовала решительное, хотя и временное, принятие вигских принципов» эмигрантским правительством Якова II[1757].
Однако у декларации был большой недостаток, существенно ограничивший ее пропагандистский эффект. Практически все обещания данные британцам Яковом II в 1693 г. к этому времени уже были реализованы Вильгельмом III[1758]. Единственным исключением явилось частное положение об отмене ряда введенных правительством Вильгельма Оранского налогов[1759]. Дж. Х. Джоунс признает декларацию Мидлтона удачным, но запоздалым политическим манифестом[1760].
В течение почти двух лет граф Мидлтон и герцог Мелфорт занимали пост государственного секретаря совместно. Однако последний не собирался сдаваться и отчаянно продолжал борьбу. Его прочное положение при Сен-Жерменском дворе основывалось, с одной стороны, на личном влиянии на Якова II, с другой — на том, что большая часть якобитов-эмигрантов во Франции были его единоверцами-католиками[1761]. Однако граф Мидлтон также успел добиться прочных позиций при дворе. Его главными союзниками стали герцог Берик, имевший огромное влияние на Якова II, и личный секретарь Марии Моденской Дж. Кэрилл[1762]. Мощную поддержку Чарлзу Мидлтону оказывали его друзья в Британии. Британские якобиты в 1694 г. отправили во Францию к Якову II две миссии, целью которых было добиться отставки Мелфорта: в январе в Сен-Жерменский дворец прибыли Дж. Монтгомери и полковник Т. Оглторп, в апреле — лорд Гриффин.
Пользуясь тем, что в его руках находилась якобитская агентурная сеть, герцог Мелфорт пытался сорвать планы сторонников лорда Мидлтона и в январе 1694 г. подстроил арест Дж. Монтгомери британскими властями, однако тот смог бежать из-под стражи[1763]. Борьба за первенство при Сен-Жерменском дворе приняла столь ожесточенный характер, что граф Мидлтон в одном из частных писем признавался, что опасается подсылки партией Мелфорта наемного убийцы[1764].
27 мая 1694 г. Яков II под давлением Людовика XIV согласился на отставку герцога Мелфорта. Впрочем, французские власти не были удовлетворены до тех пор, пока тот не был удален из Сен-Жермена[1765].
С 1694 по 1703 г. эмигрантское правительство возглавлял граф Мидлтон[1766]. Ревизором при нем был назначен также протестант — Бевил Скелтон, опытный дипломат, представлявший в период правления Якова II интересы Британии в Гааге, а затем в Париже[1767]. Политическая стратегия Чарлза Мидлтона заключалась в том, чтобы обеспечить переход власти в Британии к прежнему монарху парламентским путем. Для этого якобитам было необходимо заручиться поддержкой ключевых фигур в окружении Вильгельма III[1768]. В отличие от герцога Мелфорта новый государственный секретарь Якова II прекрасно понимал, что восстановление его господина на британском престоле зависит прежде всего от того, получит ли эта попытка поддержку в Англии. Главную ставку граф Мидлтон сделал на графа Мальборо, с которым он близко сошелся во время их совместного заключения в Тауэре в 1692 г., лорда Годолфина, который уже не раз принимал участие в якобитских интригах, и государственного секретаря Вильгельма III (с 1694 г.) графа Шрусбери. Глава якобитского эмигрантского правительства в течение нескольких лет упорно добивался перехода на сторону Якова II адмирала Э. Расселла, от которого зависела поддержка якобитов в британском военно-морском флоте[1769]. Граф Мидлтон также рассчитывал на поддержку своего давнего соратника графа Сандерленда[1770].
Политическая линия Мидлтона в большей степени отвечала британским политическим реалиям 1690-х гг., чем его предшественника герцога Мелфорта, однако, в конечном счете, она также потерпела фиаско. Графы Сандерленд и Шрусбери попеременно склонялись к поддержке то одной, то другой стороны, в зависимости от того, у кого было больше шансов на успех[1771]. Граф Мальборо «вел игру на нескольких досках», пытаясь обеспечить себе безопасный тыл при любом повороте политической борьбы[1772]. Э. Расселл в беседе с посланным к нему Мидлтоном якобитским агентом прямо заявил, что не поддержит реставрацию Якова II[1773].
