Среди прочих аристократов Балкэррес упоминает графов Мара (первого по старшинству графа Шотландии), Пэнмюра, Саутеска и Хьюма, виконтов Стормонта и Оксенфурда, лордов Бойна и Синклера, а также двух нетитулованных дворян: Генри Мола, приходившегося родным братом графу Пэнмюру, и Джеймса Огилви. Позднее к работе Конвенции присоединились прибывшие из Англии герцог Куинсберри и сын маркиза Этолла — граф Данмор[977]. Герцог Куинсберри остался на стороне Якова II, даже несмотря на то, что был им лишен высокого поста лорда-казначея Шотландии. По всей видимости, главным мотивом, из-за которого опальный герцог примкнул к партии якобитов заключался в том, что, начиная со смещения герцога Лодердейла[978] в 1680 г., Куинсберри был тесно связан с политикой короны и крайне непопулярен среди шотландских пресвитериан, которые в ходе «Славной революции» стали доминирующей политической силой в стране. В списке, поданном пресвитерианской партией Вильгельму Оранскому, из пяти наиболее ненавистных им министров Якова II, отставки которых они требовали, герцог Куинсберри был отмечен первым[979].
Таким образом, анализ источников позволяет установить имена 20 депутатов-якобитов. Многие сторонники Якова II не явились на заседания Конвенции, считая ее созыв незаконным и опасаясь, что в случае реставрации король может «обвинить их в государственной измене»[980]. На них не оказало влияния даже специальное разрешение на участие в работе Конвенции, направленное Яковом II в Шотландию накануне выборов Конвенции[981].
Если оранжисты отличались внутренней сплоченностью и единодушно выступали за свержение Якова II, то их оппоненты не смогли сориентироваться в быстро меняющейся политической обстановке и к моменту решения вопроса о престолонаследии 16 марта пребывали в растерянности. У якобитов не было единого плана действий, и, по сути, немногими активными членами их фракции были виконт Данди и граф Балкэррес, которые действовали на свой страх и риск[982].
Во время работы Конвенции в Эдинбурге присутствовала еще и третья сила, которая оказала существенное воздействие на последующий ход событий. Это были ковенантеры, в большом количестве прибывшие из юго-западных графств Шотландии и наводнившие улицы, переулки и подвалы столичных домов. Ковенантеры решили воспользоваться нестабильной политической ситуацией в королевстве, и путем давления на Конвенцию Сословий добиться максимального удовлетворения своих требований. Второй целью собравшихся в шотландской столице вооруженных отрядов ковенантеров была месть тем представителям прежнего режима, которые были, по их мнению, наиболее повинны в правительственных репрессиях против сторонников Ковенанта в 1670-е — 1680-е гг. Согласно сведениям ряда источников, в качестве одной из своих главных жертв ковенантеры наметили виконта Данди[983].
Ситуация в Эдинбурге осложнялась тем, что в конце 1688 г. вигская группировка в шотландском Тайном совете, возглавляемая виконтом Тарбетом и сэром Джоном Далримплом[984], настояла на роспуске столичного ополчения, которое могло стать опорой быстро терявшего почву правительства графа Перта[985]. С помощью этого хода виги надеялись лишить сторонников Якова II последней поддержки и использовать экзальтированные толпы вооруженных ковенантеров в своих политических интересах. Кроме того, с целью укрепить свои политические позиции крупные магнаты западной Шотландии герцог Хэмилтон и сэр Джон Дарлимпл привели в Эдинбург отряды вассалов. Учитывая то, что к виконту Данди стекались ранее служившие под его началом ветераны[986], становится очевидным, что весной 1689 г. шотландская столица была наводнена вооруженными людьми, представлявшими интересы различных политических сил, и переход парламентской борьбы в вооруженный конфликт был практически неизбежен.
На первом заседании Конвенции Сословий 14 марта 1689 г. главным вопросом стало положение Эдинбургского замка. Для оранжистов особая важность замка заключалась отчасти в том, что это «была единственная британская крепость, которая не сдалась» принцу Оранскому, что вызывало явное раздражение их патрона[987]. Но больше всего сторонников Вильгельма Оранского беспокоило то, что в замке находилась артиллерия, которая угрожала зданию парламента[988], поскольку цитадель занимал католик герцог Гордон с верным Якову II гарнизоном[989].
Еще до начала работы Конвенции Сословий виконт Данди и граф Балкэррес посетили герцога Гордона, который собирался капитулировать. В ходе переговоров якобитам удалось достигнуть договоренности, что губернатор не сдаст замок, пока Конвенция не примет окончательного вопроса о государственной власти в Шотландии.
В этой ситуации оранжисты пошли на хитрость и 14 марта отправили в качестве депутации к коменданту цитадели графов Лотиана и Туиддейла. Последний был близким другом герцога Гордона, к которому тот питал глубокое доверие[990]. Лотиан и Туиддейл от имени Конвенции предложили губернатору Эдинбургского замка условия сдачи, согласно которым в случае передачи крепости оранжистам герцог Гордон мог рассчитывать на сохранение гражданских прав для себя и всех католиков гарнизона. Герцог Гордон заявил, что примет условия, если на следующий день они будут предоставлены ему в письменном виде[991]. Герцог знал, что почти все крепости в Шотландии уже перешли в руки оранжистов и вследствие отсутствия контактов с партией якобитов потерял «вдохновение к дальнейшему сопротивлению»[992].
Узнав об этом, якобиты немедленно послали к герцогу Гордону гонца, который напомнил коменданту о его прежних обещаниях. Тогда герцог потребовал, в свою очередь, и от якобитов письменных гарантий, что они намерены предпринять решительные меры, и он не окажется жертвой «неумелой политической игры»[993]. В ночь с 14 на 15 марта на переговоры в замок отправился сам Данди. Виконт потребовал от герцога Гордона, чтобы тот продолжал удерживать цитадель, и открыл ему тайну, что Яков II объявил Конвенцию, собравшуюся в Эдинбурге, незаконной, и шотландские якобиты собирают собственную Конвенцию в г. Стирлинг. Гордон вновь согласился держать сторону якобитов. Поэтому, когда 15 марта в 10 часов утра к нему прибыли представители оранжистов, губернатор выставил им невыполнимые условия сдачи.
После долгих дебатов Конвенция в третий раз отправила графов Лотиана и Туиддейла к воротам Эдинбургского замка. Однако гонцы вернулись с вестью о решительном отказе герцога Гордона капитулировать. Тогда предприимчивый виконт Данди, доселе предпочитавший оставаться в стороне, вмешался в ход дебатов и, пытаясь сыграть на возмущении депутатами колебаниями герцога Гордона, предложил передать команду над гарнизоном замка из рук католика протестанту. В качестве наиболее подходящего на этот пост кандидата Данди предложил своего давнего однополчанина и главу клана Огилви — графа Эрли. С помощью этого хода якобиты, опасаясь, что после столь резкого отказа католического гарнизона в капитуляции Конвенция может потребовать захвата цитадели силой, надеялись оставить Эдинбургский замок в своих руках. Граф Эрли мог стать для них гораздо более «надежным союзником, чем нервный Гордон»[994]. Однако большинство депутатов Конвенции отклонило это предложение. В конечном счете, герцог Гордон был объявлен изменником, а замок осажден[995].
