– С тобой? – спросил смотритель.

– Да.

Миша задвинул заслонку обратно. поднял опорные штыри для ворот и отворил сезам. Ничего, раз появился звонок, то когда-нибудь появится и система автоматического открытия ворот. Казначеев махнул Альберту, и шеф медленно заехал в периметр площадки. Смотритель автоутиля оперативно закрыл за ним ворота.

С момента последней встречи Степана и Миши внутри площадки установили дополнительные прожекторные лампы для уличного освещения. Слева от места остановки машины все также стоял крытый тент с какими-то ящиками и накрытой машиной, чуть дальше – вереница из боксов с автомойками, шиномонтажом, гаражами, складами из запчастей прочими обслуживающими помещениями с обеих сторон. Вдалеке располагался тот самый крытый могильник для машин, где наверняка еще покоились останки стальных детищ «Ночных всадников». Справа же от входа располагался жилой оборудованный вагончик, где Миша коротал свободное от клиентов время.

Смотритель площадки хотел было укрыться в нем от продолжающейся мороси, но Меркулов окликнул его:

– Парниш! Постой! Подь сюда! – смотритель подошел к «Элантре» со стороны водителя. – Дружище, скажи, а где водитель этой машины?

Альберт показал в сторону припаркованной у гаражных боксов красную «Мазду RX-7».

– Не знаю, ушел в ту сторону, – Миша показал рукой в сторону гаражных рядов.

– А как выглядел?

– Молодой парень, в очках, в сером поло с логотипом.

Егор как раз пришел сегодня на работу в таком виде.

– С девушкой был?

– Да.

Начальник отделения поблагодарил парня и отпустил его.

Пока Меркулов осматривал из «Элантры» периметр в поисках своего сотрудника, к машине вернулся Казначеев.

– Пойдемте со мной, – сказал Степан.

– Зачем?

– Кое-что покажу.

Меркулов нехотя покинул сухое и теплое кресло водителя. Про себя он думал – если причина выхода из зоны комфорта не устроит его, Степану снова выпадет честь принимать экзамены в субботу.

– Звони ему, где он? – спросил Альберт насчет Егора.

– Абонент не доступен, – не поворачиваясь, ответил Степан.

Казначеев с Меркуловым подошли к «Мазде», и начали осматривать машину. Альберт Сергеевич попробовал открыть ее, но машина оказалась ожидаемо заперта. Дверные стекла были затонированы, и разглядеть что-то внутри не представлялось возможным.

– Хочешь сказать, это она? На видео у него другая была – серая, с татуировками этими, со спойлером…

– Антикрылом, – поправил его Казначеев.

– Да хоть хвост ослиный! Степ, это другая машина, – Меркулов непроизвольно показал рукой на «японку».

Старший лейтенант справедливо парировал тем, что винил можно было легко перекрасить, показал на место спила, где раньше стояло антикрыло. В том месте не падал свет уличных фонарей, и он подсвечивал фонариком своего телефона.

– А как я определю, что он спилил тюнингованное антикрыло, а не заводское?

– Заводское монтируется по краям багажника, а не по середине.

– Ну, это ты в курсе, а не я, – Меркулов отнекивался, как ребенок.

– Хорошо, идем сюда, – Степан возбужденно подошел к правому заднему колесу «Мазды» и присел на корточки. – Родные диски у таких моделей в большинстве случаев идут звездообразные, тускло белого цвета. Здесь они идут ярко-белой «паутинкой».

– Так?

Степан не сдавался – у него был припрятан еще один козырь.

– Альберт Сергеевич, у Вас какие тормоза на передних колесах?

– В смысле?

– Барабаны, диски…

– А, конечно, диски! – при этой фразе Меркулов чуть приободрился, будто дисковые тормоза были предметом экзотики в его кругах общения.

– А сзади?

– Ну…барабан. На кой мне диски сзади?

– Глядите, – Степан подсветил ярко серые колодки и керамический тормозной диск за колесом. – Зачем на обычную «Мазду» ставить тормоза, как на «Феррари» …?

Альберт не выдержал прессинга от следственных мероприятий, проводимого его же сотрудником, и прикрикнул:

– Ты к чему это все сейчас? Намекаешь, что я тебе нап***ел!?

– Я намекаю, что машина, которую Волк должен был отправить 3 года назад под пресс, стоит прямо перед нами! Как так получилось, скажите мне!? Ради чего другие «всадники» пожертвовали свои тачки?

– Да насрать мне на твоих «всадников»! – осознав, что он немного переборщил с децибелами, Меркулов непроизвольно посмотрел в подсвеченные окна и балконы соседних жилых домов. Их конспирацию частично обеспечивала листва деревьев, растущих за периметром. – Насколько нужно быть валенком, чтобы не осознавать опасность во время езды по таким улочкам? Твой Тихон…

«Почему он приписывает всех членов клуба к МОИМ?», – негодовал про себя Степан.

– …сам болван, что не послушал меня тогда…

– О чем Вы говорите?

Меркулов был еще тем ужом – выпрыгнет из любой сковородки.

– Я говорю про… маршрут. Я пытался тогда отговорить его, чтобы по Сиреневому не гонял, но он настоял. И теперь с нами нет Лешки. И твоей мамы. А это… – Меркулов показал на машину и поводил ладонью так, будто взбалтывал коньяк в снифтере15… – гаденыш меня облапошил, скачал видео из интернета и прислал мне…

При упоминании матери ярость начинала окутывать Казначеева, но тот пока не давал ей волю.

– К слову о гаденыше, – Степан начал разгуливать вдоль машины, поддерживая с ней контакт кончиками пальцев. – Мы с ним как-то посидели после работы, решили выпить. И под действием хмеля в кое-чем признался, – старший лейтенант наклонился чуть ли не к уху Меркулова, и прошептал. – Что это он прикончил Киру.

Альберт сделал искренне удивленное лицо.

– Ты что несешь такое, Степка? – усмехнулся Альберт. – Да он же трутень, он и первоклассника завалить-то не сможет.

Степан ехидно улыбнулся.

– И он мне даже поведал, по чьей просьбе…

Пока Меркулов выжидательно смотрел на Степана, дверные замки машин разблокировались. Пассажирская дверь открылась, и оттуда вышла девушка.

– По твоей, ублюдок ты плешивый, – сказала Кира. – Пришла с приветом с того света!

***

Меркулов более не мог держаться на ногах – чудесное воскрешение Киры и ее явление на площадке автосервиса повергло испуганного начальника отделения в перманентный ужас. Он облокотился об машину, и с одышкой пытался поверить своим глазам. Кира! Жива и невредима.

– Что вылупился? Думал, зомби не могут так прекрасно выглядеть?

– Кирочка! Дорогая! Я так рад тебя видеть, – с видом безумца Альберт направился в сторону девушки с распростертыми объятиями. Та инстинктивно спряталась за спиной Степана.

– Не подходи ко мне, убийца, – зашипела девушка, как кошка, загнанная в угол.

– Почему это я убийца?

– Альберт Сергеевич, расскажите-ка, зачем Вы ходатайствовали главврачу нашего госпиталя о переводе Алексея?

– Как зачем – там лечат наших сотрудников! Там для этого есть все!

– И как же так получилось, что нашим сотрудникам умышленно поставили переливание неверной группы крови?

– Откуда я знаю? Люди каждый день умирают в больницах!

– Особенно, если эти люди хранят такие секреты, о которых не следует рассказывать Следственному комитету.

– Ты слышишь себя, идиот? По-твоему, я влез к нему в палату, через охрану и камеры, и подменил мешок с кровью? – Меркулов уподоблялся рявкающему тойтерьеру, которого дразнила дворовая ребятня.

– У тебя есть или был какой-то знакомый врач, который специально переклеил мешки, чтобы Лешка невзначай не проснулся и не сболтнул лишнего, – сказала Кира.

– Степка, ты веришь этой дуре? Она придумает что угодно, лишь бы найти крайнего в этой трагедии.

– Зная Вас, Вы не станете делать грязную работу своими руками… Хотя, – Степан сделал какие-то манипуляции на своем телефоне. – Порой обстоятельства могут вынудить.

Старший лейтенант взял свой телефон и включил запись разговора с Тихоном, любезно предоставленного Камилем.

– Откуда это у тебя…? – прорычал Меркулов.