— Это подсудимый? — спрашиваю я.

— Уже осужденный за преступление. Его ждет смертная казнь, но она будет исполнена необычным путем. Мы околдовали его разум, стерли почти всю память и оставили всего одну установку: нанести самый мощный удар и вылить яд в рану, как только этот человек окажется проглоченным Клоакой.

Я могу оценить задумку как оригинальную, ведь приговоренный однозначно не выживет. Но члены Духовных Клинков являются одними из лучших воинов, которые могут вытворять удивительные вещи своими мечами. Этот человек в глотке Клоаки действительно сможет поразить драконицу ядом, а потом все равно окажется в желудке, где и будет исполнена казнь. А околдованный разум не позволит ослушаться приказа.

— Тогда как насчет того, чтобы не ждать нападения Клоаки, а самим нанести удар? — предлагаю я. Ждать прихода драконицы можно целую неделю, а то и больше.

— А ты сильно уверен в силе своего яда?

— Абсолютно уверен! Ошибки быть не может.

— И как быстро Клоака сдохнет?

Тут я не могу сказать точно. Может занять час, день или агония растянется на месяц. Крец верно понимает причину моего молчания и пожимает плечами.

— Сколько бы времени это ни заняло, чем быстрее начнем, тем быстрее всё закончится. Ты же имеешь тут определенную власть и влияние? Так помоги закончить всё как можно скорее. От этого выиграют все.

— Хорошо, я попробую.

И Крец действительно помог, хотя на это ушел целый день. Принято не провоцировать драконицу лишний раз, но нужные слова, аргументы и люди найдены, поэтому рано утром я отдаю флакон, который будет доставлен к месту появления Клоаки. При этом понимаю, что хочу присутствовать, чтобы хотя бы издалека увидеть смерть монстра.

Вместе с Крецем мы отправляемся к месту, куда выманили чудовище. Это первый раз, когда я лично вижу Клоаку, и от увиденного дух захватывает. Такая туша больше не может летать, ни какие крылья не поднимут в небеса, поэтому драконица научилась рыть подземные ходы, в которых проводит большую часть времени, переваривая всё проглоченное. Сейчас впереди в земле появляется яма, куда оседают пласты земли и исчезают в гигантской пасти, которой плевать, что именно глотать.

Конь подо мной сильно нервничает и пытается сбежать, а до носа доходит вонь из ямы, откуда поднимается Клоака, закрывшая пасть. Она медленно выползает, уже напоминая большой холм по сравнению с людьми. Пускай шкура гниет, прочность в ней все равно невероятная. А вот лапы и туловище в куда более плачевном состоянии: всё раздутое и малоподвижное. Это совсем не похоже на стройную драконицу, что сто лет назад рассекала небеса вместе с ветрами и тучами.

Прямо перед Клоакой вдруг открываются портальные врата, из которых сыпятся коровы, которых было решено пожертвовать для нанесения удара. Чудовищная пасть неожиданно резво открывается до таких размеров, и все падающие животные окажутся в ней, но там же находится один человек, который должен нанести удар.

Приговоренный к смерти Духовный Клинок оправдывает название своей школы, создав из магической энергии сияющее оружие огромных размеров. Но каким бы большим ни было оружие, драконица все равно проглотит целиком, что в целом и нужно. Я не знаю, что происходит сейчас в глотке монстра, но представляю, как мощный взмах меча разрубает плоть чудовища изнутри, как льется кровь, а приговоренный засовывает руку в рану до плеча, где и выливает из флакона яд, а потом срывается вниз, исполнив предназначение.

Первое время ничего не происходит, но никакой яд не сможет убить Клоаку так быстро. Нужно время, чтобы яд начал оставлять следы в организме, а потом запускать алхимическую реакцию проклятых металлов в алхимическом балансе крови драконицы. Моя формула гениальна тем, что яд является по большей части катализатором неизбежного процесса отравления, а ресурсами для реакции служит сама кровь дракона. Продукты слияния и распада будут перезапускать реакцию, пока вся кровь не станет слишком густой, а также неспособной переносить полезные вещества. Для любого живого существа с кровеносной системой — это смерть.

Похоже, какое-то недомогание Клоака все же чувствует, так как замерла на месте и не пытается вылезти из ямы до конца. Моя надежда на лучший исход постепенно превращается в уверенность в победе, когда монстр вдруг начинает забираться обратно, наплевав на голод. Только более сильное негативное состояние могло переплюнуть необходимость пожирать.

Крец говорит что-то радостно, но я не вслушиваюсь, наслаждаясь предвкушением чувства победы. Триумф мысленно возвышает меня над всеми, и свет этой победы мог бы ослепить, не будь я рад его видеть. Даже кажется, что во мне что-то меняется, словно я получаю дар богов, который сразу проглатываю. В течение всего дня Клоака не подавала признаков активности, а через неделю разведчики никакими способами не смогли растормошить монстра. Через две недели отряды спустились в яму и подтвердили, что Клоака мертва, тело холодно, биения сердца нет.

Великий праздник пришел в королевство, которое не было готово к противостоянию с таким чудовищем. А я стал народным героем, которого чествовали куда бы я ни пришел. Подарки лично из рук короля, внимание богатых незамужних дам из аристократии, приглашения от ученых и академий: я оказался в центре внимания, и это поначалу мне это нравилось.

Но каплей яда во всем этом было то, что я просыпался посреди ночи со страхом из-за того, что мог все же допустить ошибку в расчетах. Не в силах успокоиться, я вставал и шел в лабораторию, где продолжал перепроверять формулу и основные шаги синтеза яда. За рецепт последнего один орден ассасинов предложил мне сумму, на которую можно купить пять замков с прилагающимися землями и рабами, но я отказался. В очередной раз я проверяю формулу, а потом спускаюсь в подвал, где лежат тела людей, на которых ставлю эксперименты.

Я хочу остаться в мировой истории как творец величайшего яда, но постоянные сомнения отравляют мою жизнь. А вдруг формула несовершенна? А вдруг я что-то не учел? Что если однажды другой ученый найдет мои ошибки и всем про них расскажет? Это главная причина, по которой я не хочу раскрывать рецепт приготовления яда.

Забота о жителях королевства уже отошла на второй план, поэтому я просто купил рабов, которым ввожу заново приготовленный яд. Эффект всегда один: отравление крови, загустение, смерть. Яд исправно выполняет свою роль, но почему один из рабов еще дышит? Это человек с диких земель словно борется с моим ядом и побеждает! Да, я влил ему в жилы всего пять капель, но этого точно должно было хватить!

Скованный раб в клетке поднимает на меня глаза и смотрит противным взглядом. Это не взор больного или сошедшего с ума человека. Нет, в глазах читается понимание и даже какое-то злорадство. И если этот человек смог выжить после яда, то что говорить о Клоаке? В отражении глаз раба я вижу самого себя: нервного, с растрепанной прической и в грязной одежде.

А потом понимаю, что на самом деле это я сижу в клетке в цепях и смотрю на своего мучителя по имени Амодей Литферрел. Или это сон? Сознание не может дать ответ на этот вопрос, так как постоянно находится в бреду. Кто такой Амодей Литферрел? И что значит Клоака? Да и не в клетке я, а в какой-то пещере.

Я открываю глаза, осознавая последние события лишь как галлюцинацию на фоне действия яда пойзонера. Да, точно, я — Марк Богов, синкер в глубокой заднице во всех смыслах. Вот только связан я был не только в глюках, но и в реальности. Рядом сидит отец Григорий, внимательно на меня смотря.

— Скажите мне, что связали только потому, что я как лунатик ходил.

— Увы, не поэтому, хотя ты был в бреду и общался с несуществующими людьми. Яд пойзонера может вызывать очень реалистичные галлюцинации, но проблема в не этом. Ты неосознанно лечил себя и, похоже, смог выкарабкаться, но опасность не миновала. На самом деле ты только подходишь к ней, ведь скоро можешь стать зомби.

Факт № 221Статистика по причинам гибели синкеров:1. 34 % от рук других синкеров2. 21 % из-за болезней вследствие приема вапориума3. 25 % из-за несчастных случаев4. 20 % из-за нападения монстров