Мне не остается ничего другого, кроме как самому броситься в атаку, вновь достав монтировку. И пускай враг может разрезать её одним ударом, никакого другого оружия у меня нет. Сейчас я единственный, кто стоит на ногах, и если потерять драгоценные секунды, то Ли Дун убьет наших танков. «Ва-банк» активируется, повинуясь мысли, а телу вновь жарко и одновременно легко.
Кажется, противник не ожидал, что я ринусь в ближний бой против него. При этом целюсь концом оружия в глаз противника, надеясь, что он рефлекторно попробует его защитить и потратит немного времени. Так и происходит, когда Ли Дун чуть тормозит и отклоняет голову, из-за чего конец монтировки проходит по левой щеке, не оставив на стальной коже даже следа от удара. Но это позволило мне влететь в него и оттолкнуть на несколько шагов, чтобы у моих товарищей появилось время на то, чтобы встать.
Вы когда-нибудь пытались с разбега влететь в бетонный столб? Если нет, то вы точно не поймете, что я почувствовал, врезавшись в Ли Дуна. Кажется, что его тело до мозга костей пропитано несуществующей сталью, делая его невероятным танком, если мерить рамками ролей в командах синкеров. Его долбить придется бесконечное количество времени.
— Паршивец, я ведь могу передумать, — произносит противник.
Не сразу понимаю, что он имеет в виду, а потом вспоминаю, что меня он хотел оставить в живых для издевательств и пыток.
— Можешь передумать и валить отсюда на хрен.
Кристиан и отец Григорий уже стоят радом, значит, мое вмешательство было не напрасным, но Ли Дун не возобновляет атаку, а нагло поворачивается к нам спиной и что-то кричит тому самому Фрэнку со способностями к созданию и управлению льдом. Ли Дун потребовал кинуть ему какую-то вещь, но её название я не понял. Но тот ледяной сверхчеловек перестал лениво смотреть на ситуацию и из рюкзака под ногами вытащил какой-то темный округлый предмет и кинул главарю.
Ли Дун подкидывает предмет в руке, а потом разворачивает лицом к нам в буквальном смысле, так как в руке у него мумифицированный человеческий череп. Я не представляю, как на такое реагировать, а потом меня словно накрывает темной волной. Запоздало понимаю, что это тоже был артефакт, хотя не знал, что такие тоже бывают. Гораздо больше сейчас волнует то, что это наше поражение, так как я полностью теряю контроль над своим телом.
Я осознаю, что у меня есть руки и ноги, а грудь дышит, но на приказы мышцы не отзываются. Хорошо хоть, что биоконтроль по-прежнему работает, поэтому я начинаю концентрироваться на сигналах от церебро, которые постоянно генерируются, но если не обращать на это внимание, как на периодический шум в ушах, то жить не мешает. Сейчас вижу проекцию собственного тела, которое словно опутано каким-то черными червями или лианами. Это очевидно какая-то паранормальная сила, объяснить которую невозможно.
Но в окружающей тьме появляется фиолетовый свет, очерчивающий человеческую фигуру в вихре непонятных линий. Темнота при этом превращается в звездное небо, и теперь можно увидеть просторные черные одеяния и даже длинные волосы. Лица разглядеть никак не могу, лишь непонятный фиолетовый узор, но зато слышу тихий голос, словно говорят два человека одновременно:
— Почему у тебя частицы духа Лакримозы? Мы тебя спутали с ней.
— Мы? А с кем я говорю? Что вообще происходит? — сначала в подземельях я столкнулся с какой-то чертовщиной, но там можно было списать на аномальную зону. Но появление такого в центре Миноса маловероятно.
— Звезды-и-Отражение есть мы. Когда-то были братом и сестрой, и одними из лучших учеников известного человека, как и Лакримоза. На тебе след её слез.
Слез? Подождите…
— Девушка с зелеными волосами? Это Лакримоза? Я действительно встретил её не так давно. Точнее, её останки. Она передала мне что-то. Слушай, а ты не можешь тоже мне помочь? Не думаю, что тебе приятно, что твоя голова в руках Ли Дуна.
— Мы давно мертвы, нам все равно, что происходит с нашими останками. Память о нас все равно не должна была остаться в будущем. К тому же мы уже передали свой дух другому твоему современнику, поэтому тебе дать нечего. Но нам не хочется, чтобы силу, оставшуюся в наших костях, использовали против кого-то, кто несет в себе частицы духа кого-то для нас близкого. Мы поможем пробудить силы Лакримозы, но мы больше не несем ответственность за чужие жизни. Ты правильно поступаешь, не полагаясь на свет фонаря, но есть препятствия, которые нельзя пройти обычными силами.
Вокруг снова наступает тьма, а я вдруг вижу улицу и себя на ней, товарищей и врагов. Такое ощущение, что время застыло, так никто не двигается и даже не дышит. Если это действительно так, то очень даже кстати, ведь за время разговора Ли Дун мог успеть нашинковать наши тела в мелкую стружку.
[Суммаризация полученного опыта. Готово. Выдан 1 импульс развития]
Что-то знакомое. Звезды-и-Отражение действительно что-то сделали, что Deus Spiritus зарегистрировал как быстрое продвижение по эволюционной лестнице. Сейчас очевидно, что ситуация перед моими глазами одна из тех, где спасет только чудо. А если ставить на чудо, то это в треугольнике Фиша это вершина с надписью Mystic. Именно туда я отправляю импульс развития.
Принятое решение вызывает шум ветра, летнее тепло и запах свежей травы. У меня нет никаких предположений, во что выльется развитие мистических сил, поэтому остается смотреть на то, как по монтировке в моей руке ползут белоснежные линии, оставляющие загадочный рисунок он одного конца до другого. А потом я распахиваю глаза уже в реальном мире, где Ли Дун опускает руку с черепом и недоверчиво смотрит на меня, того, кто смог противиться влиянию жуткого на вид артефакта. Мои товарищи с глухим стуком падают на землю.
Опускаю взгляд на монтировку, но не узнаю её. На железе распускаются цветы и растут зеленые корни, которые полностью поглощают под собой металл. Вокруг сияет аура, где золотые солнечные лучи смешиваются с зелеными, а я понимаю, что это мой последний шанс для того, чтобы победить сегодня. Вместо монтировки теперь сжимаю диковинный деревянный меч.
Множество свидетелей изумленно смотрят на метаморфозу, включая Ли Дуна, и я пользуюсь моментом, чтобы сократить дистанцию и ударить мечом. Противник не стал уклоняться, привыкнув к преимуществами бронированного тела, но потом кричит от боли, когда меч пробивает стальную кожу!
Подобное словно выключает все предохранители в голове Ли Дуна, который превращается в вихрь стали. Вместе с мечом мне не перепало умение им пользоваться, поэтому со стороны всё должно выглядеть не так эпично, как могло бы показаться. Я орудую мечом больше как дубинкой, стараясь огреть врага по голове. Просто ору и наношу рубящие удары с разных позиций, пока силы полностью не покинут меня. Увы, но в ближнем бою противник разбирается намного больше, поэтому я скоро пропускаю несколько очень болезненных ударов.
Я выставляю меч перед собой, направив в грудь Ли Дуна, но это не мешает ему приблизиться с нырком и замахнуться для удара, который просто перерубит мое туловище на две половинки. У меня не выходит даже двинуться по непонятной причине, но необъяснимым образом замирает и враг. Вокруг этого места на улице теперь толпы синкеров, не сводящих взгляда с нас, а мы просто замерли на месте, не в силах пошевелиться.
Только после звукового сигнала из динамиков под потолком я замечаю нити, удерживающие каждый участок моего тела, Ли Дун тоже ими опутан. Кажется, я знаю, кто вмешался, и моя догадка оказывается верной. Толпа моментально расступается перед Мясником, который неспешно возвращается к месту событий.
— Ты что творишь? Я оплатил жизни этих синкеров. Администрация не имеет права вмешиваться! — орет Ли Дун.
— На этом всё, — глубоким голосом произносит синкер, возвышаясь над нами. Вблизи понятно, что в нем больше двух метров роста.
Мясник делает жест рукой, после чего нити меня и Ли Дуна раскидывают в разные стороны улицы, а потом исчезают.
