— Буду иметь в виду, — кивнул, наблюдая за тем, с каким усердием взялся адамант за врачевание рассеченного бока Игоря. — Интересно, есть хоть что-то на этом свете, в чем ты не разбираешься?

— Пожалуй… — выдержав небольшую паузу, протянул Константин, —…я не очень хорошо разбираюсь в женщинах.

— Так эта сила никому неподвластна, — усмехнулся я. — Иногда и самим женщинам.

— Благодарю за поддержку, господин.

Как только с перевязкой было покончено, мужчина выпрямился. Довольно колоритно он смотрелся на фоне заката в своем неизменном черном костюмчике и с пачкой килограммового сухого собачьего корма в руках.

Команда по спасению человечества еще никогда не выглядела настолько нелепо, как мы. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Первым в стае ест вожак, — подошел Константин к краю крыши и воззрился на прогуливающихся внизу демонических псов. — Никто не притронется к пище, пока альфа-самец не насытится и не подаст остальным сигнал приступать к трапезе. За это время его можно будет увести на почтительное расстояние. Мы сможем остаться один на один.

— И как ты планируешь его… убрать? Не при помощи взрыв-кристаллов ведь.

— С детства меня обучили множеству бесшумных техник убийства.

— И многих ты успел убить с помощью них?

— Я не люблю убивать, — честно признался мне Константин. — Но лучше быть воином в саду, чем садовником на войне… Что бы ни произошло, берегите себя, господин. И будьте счастливы.

После этих слов он отсалютовал мне двумя пальцами, шагнул вперед и вновь растворился в воздухе.

Я закусил губу.

Однажды я уже чуть было не потерял своего верного ассистента в ночь Прорыва. Не догадываясь, правда, что он и Пересмешник — одно и то же лицо. Сейчас меня терзало еще большее беспокойство. Была лишь одна надежда — на то, что он понимает, что делает. И даже если у Константина ничего не выйдет, мы обязательно найдем другой способ. Да блин… в лобовую пойдем, если потребуется!

Главное, чтобы все остались целы. Или… или хотя бы живы. Зачем мне эта новая Москва, если в ней не будет Константина, Полиночки, Романа, Ульяны и Ксении? Я даже Дамьеном успел проникнуться. Славный малый. Не собираюсь терять никого из них.

Еще никогда прежде я настолько сильно не сближался с людьми. В родном мире и вовсе не было ничего кроме работы и редких посиделок с коллегами.

«Ну-у-у… Распустил тут сопли, жалкий смертный! — не остался Царь в стороне. — Лучше приглядись повнимательнее к тому, что внизу происходит!»

«Во-о-от это зрелище, муа-ха-ха-ха! Нам надо на передний ряд, а не на галерке жопу просиживать!»

Да, собачки внизу, действительно, активизировались. Одна из них так вообще хаотично забегала по площади перед предполагаемым логовом. Эта, кстати, была покрупнее остальных. А поскольку именно она и бросилась на угощение, разбросанное Константином, можно было идентифицировать ее как вожака. Альфа-самца стаи церишей. Поедающего корм для пекинесов. И как ему только в голову могло прийти, что это сработает?..

«Адаманты обучены мыслить нестандартно в самых экстремальных ситуациях», — впервые за долгое время подал голос Якомару. И верилось ему охотно.

Вот псина отделилась от остальных и одна засеменила в темный переулок. За новой дозой сухих и пахучих катышков. Теперь вообще не уверен, что этой дичью можно кормить домашних собак, если ее с удовольствием лопают даже твари из Преисподней.

Затишье. То самое, что возникает перед бурей. Остальные псы замерли в ожидании, навострили уши. И я тоже задержал дыхание в ожидании того, кто именно вернется сейчас из переулка. Секунды превращались в минуты. Появилось желание спуститься чуть ниже, чтобы рассмотреть всё внимательнее, но не хотелось бросать здесь Якова. Во-он как удобно устроился, аж причмокивает во сне.

Где-то вдалеке снова полоснула яркая вспышка, и до ушей донеслось утробное рычание грома. Даже природа обстановку нагнетает, будь она неладна!

Наконец обладатель лоснящейся черной шкуры и горящих в полумраке глаз вышел на свет. Зыркнул в нашу сторону, задрал голову к небу и протяжно завыл. Остальные псы подхватили похожую ноту, Игорь подскочил с места, как ужаленный, а Яков, вынув палец изо рта, сонно захлопал глазами.

План наш был жесть каким странным, и я сам не вполне в него верил с самого начала. Но всё же… получилось! Охренеть можно…

Члены стаи бросились в переулок за долгожданным кормом, а вожак снова поднял голову и уставился на нас красными глазищами. Даже альфа-самец церишей не смог бы учуять нас с такого расстояния, а значит, Константин отчетливо подает мне невербальный сигнал, что дело сделано. Дело сделано и можно выдвигаться к гвардейскому корпусу.

Мда… состав нашей «армии» Шлейфер не приснился бы даже в самых страшных кошмарах. Ну, что тут сказать? Наверное, выкуси, стерва.

Оглушительный вой вожака, то бишь Константина, поднял на уши, казалось бы, всю округу. Цериши вторили ему, подключаясь к своеобразной «опере» по-своему, на различные тона и в определенной последовательности. Наверное, по той самой лестнице жесткой иерархии, о которой я читал в охотничьих справочниках.

— Чё там творится-то? — подскочил ко мне Игорь, свесившись с крыши и во все глаза взирая на происходящее.

— Ухваченный волчком бочок больше не болит? — поддел я охотника, на что тот возмущенно фыркнул.

— Да будет тебе, Гордеев. Получилось у него, что ли?

— Как видишь, — повел плечами. — Осталось только стаю собрать и можно двигать отсюда. Присоединяйся, если вдохновился так.

— А выманил-то он его как?

— Даже если правду скажу — не поверишь.

— А ты попробуй.

— На корм для мелкопородных собак.

— Гонишь!

— Ну, я же говорил…

Краем глаза заметил, как зашевелился Яков, протирая заспанные глаза. Эх, были б мы с Игорем вдвоем, было бы куда проще. А тут еще и мелкий, за которым в оба смотреть нужно. И почему он не сохранил старческий рассудок, раз уж дожил до преклонных лет? Кряхтел бы где-нибудь в сторонке, как раньше — цены бы ему не было.

Зато сколько уже раз Гадес успел промыть ему мозги? Психика ребенка ведь куда гибче и пластичнее, нежели психика взрослого и состоявшегося человека.

Я рассчитывал, что мы двинемся к месту назначения сразу после сигнала альфа-самца, то есть Константина. Но, видать, между делом мой, сменивший обличие, масть и породу, ассистент, решил потратить еще некоторое время на социализацию.

— Во, — неожиданно вручил мне Игорь бинокль в руки.

— И всё это время у тебя была эта штука⁈ — живо возмутился я с болящими от продолжительного прищура глазами. Но быстро сменил гнев на милость, как только сумел разглядеть новых приятелей Константина во всех подробностях.

— И что там? — вопрошал охотник. — Знаешь, из чисто исследовательского интереса. При мне раньше никогда такой херни не было, чтобы человек под тварь косил. Да и при отце моем, наверное, тоже.

— Они… — осекся я на полуслове, увлекшись занимательной картиной.

Подкрепившиеся псы выползали из подворотни, облизываясь и держась на почтительном расстоянии от вожака. Короче говоря, от Константина. Однако было и одно исключение. На флаге готов был присягнуть, что это и есть альфа-сука стаи. Как только она ни крутилась, чтобы привлечь к себе внимание своего самца… И о бока его потрется, и под хвост носом залезет, и между ушей облизнет. Вот оно и сказывалось, неумение адаманта с женщинами общаться. Косится на нее непонимающе, глазами горящими хлопает, хвост к себе прижимает, оторвут как будто. Зрелище увлекательное.

«Порно, порно! Весело, задорно, муаха-ха-ха!»

«Аха-ха-ха-ха!»

—…знакомятся, — выдавил наконец я, сдерживая порыв прыснуть от смеха.

У нас серьезная вылазка намечается, между прочим. Но, блин… бедный Константин. Да воздастся ему потом за все полученные в ходе неоднозначной роли неудобства! Надеюсь, он не затаит на меня зла.