Даже не знаю, почему в первую очередь мне вспоминается именно этот пейзаж.

У Повелителей Молний мне нравилось. Не важно, что большую часть пути я старалась заглушить тоску по Тэану, не важно, что постоянно приходилось бороться с поселившейся в душе Тьмой – фиолетовые всполохи, разрывавшие небо с разных сторон, приносили странную, стихийную радость.

– Есть земли, – я продолжаю, – где воздух постоянно наполняет туман. Честно говоря, там мне не понравилось – сыро, холодно, противно. У Повелителей Дождей часто идут дожди, но иногда все же прекращаются. На их территориях есть прекрасный город, в небе над которым сияет множество радуг. Радуги эти, конечно же, волшебные – по ним можно гулять. Это захватывающее, ни с чем не сравнимое ощущение.

Ребята слушают, затаив дыхание и забыв о еде. Сидят, чуть подавшись вперед, с недоверчивым удивлением смотрят на меня.

– Но если хотите там жить и даже просто путешествовать, необходимо смотреть не только на красоту измененной магией природы, ведь Аль’ерханом управляют аллиры, – строго добавляю я, сменяя мечтательный тон на серьезный. – Не все они любят людей и не все заботятся о благополучии подданных. Чего только стоят пустынные земли Повелителей Огня, где утомительную жару сменяют жестокие пожары, уносящие сотни жизней, а Повелители Дождя предпочитают видеть людей в качестве рабов.

Предвкушение, восторг, недоверие, недовольство, отвращение, бурное возмущение – все эти эмоции на лицах близнецов быстро сменяют друг друга, вызывая улыбку.

– Люди не могут быть рабами! – восклицает Виль. – И уж тем более нельзя губить земли, на которых живут доверившиеся тебе подданные!

– А разве аллиров это волнует? – невесело усмехаюсь я и с вызовом смотрю на Альрайена. Он сидит, впившись напряженным взглядом в мое лицо. Поджатые губы превратились в тонкую полоску, пальцы настолько крепко стискивают ложку, что костяшки белеют. Однако он молчит, с трудом сдерживая возражения и предоставляя мне право рассказывать самой. – Некоторым плевать, что станет с их подданными. Однажды я стала свидетельницей того, как аллир поджег целый город ради собственного развлечения. Но не все аллиры такие. Некоторые действительно заботятся о своих людях. К сожалению, я видела слишком мало, но с уверенностью могу назвать как минимум двух аллиров, ставших справедливыми правителями, которые всегда думают, что будет лучше для их народа. Один из них – Дербиан, Повелитель Ночи. – Я улыбаюсь при воспоминании об этом аллире. – У него очень красиво. Вечная ночь, но такая волшебная! Солнца, конечно, порой не хватает, зато половину суток в черном небе сияет россыпь ярких звезд, их там действительно очень много.

Чем глубже я погружаюсь в воспоминания, тем яснее становится понимание, что мир аллиров мне нравится. Несмотря на нерадостные обстоятельства, забросившие меня в Аль’ерхан, несмотря на те события, что пришлось пережить, стоит признать, что сам мир обладает некоторым очарованием и странным образом привлекает.

Пожалуй, я бы не отказалась когда-нибудь провести там каникулы, путешествуя и останавливаясь в экзотически-прекрасных местах – оживших фантазиях аллиров. Кто бы мог подумать, что не будет ненависти, что останутся такие противоречивые впечатления.

– А с другим аллиром вы знакомы лично, – я киваю на Альрайена. – Помните городок магов? На его землях так везде. Уютные аккуратные домики, чистые улочки, довольные люди, жизни которых полны достатка и благополучия. Особых природных аномалий у Повелителей Ветров я не заметила, разве что парящие в воздухе замки, но там живут только аллиры.

Встречаясь глазами с Альрайеном, я невольно вздрагиваю. Куда как проще видеть на его лице маску невозмутимости и спокойствия, раздражение и даже злость, но не эту улыбку. Не издевательскую, не насмешливую, как бывает обычно – мягкую, теплую, наполняющую лицо ореолом света, а глаза – яркими искрами в бездонной синеве.

Аллир смотрит на меня и улыбается, довольный рассказом, в котором я показала свое отношение к Аль’ерхану. Не скрылось от него то, каким мечтательным был мой голос. Альрайен видел и чувствовал мои эмоции.

Да, если не обращать внимания на некоторых обнаглевших аллиров, их мир мне нравится. Сначала я теряюсь, чувствуя несвойственное для меня смущение, но потом приходит мысль: «А что это меняет? Это не меняет совершенно ничего». Беру себя в руки, коварно улыбаюсь и добавляю, заканчивая рассказ:

– Впрочем, если очень попросите Альрайена, думаю, он пустит вас погостить в свой летающий замок.

– Думаю, ты тоже имеешь право позвать гостей в НАШ замок, – не отрывая взгляда от моего лица, говорит аллир. Его улыбка наконец приобретает знакомый ироничный оттенок, но высказывание вызывает закономерное раздражение.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить нечто, способное выдать мои планы. Ему незачем знать, что в тот самый момент, когда близнецы окажутся в аллирском мире, Высшие разорвут брачные узы и я перестану быть женой Альрайена. Трудно предсказать, как он к подобному отнесется. В отличие от меня, ему Высшие не ставили никаких ультиматумов, значит, исход нашего дела для него не представляет особой ценности. Он наверняка найдет способ удержать меня, а так… пусть пребывает в счастливом неведении, считая, будто я теперь никуда не денусь.

– Уверена, ты еще пожалеешь о своих словах, – я многообещающе улыбаюсь.

– Что же такого ужасного ты можешь сделать? – весело интересуется Альрайен.

– Ну… – протягиваю задумчиво. – Например, позову к тебе на тусовку весь свой курс из универа!

– Ты не посмеешь! – неискренне ужасается аллир. Глаза сияют смехом, Альрайен буквально излучает хорошее настроение, освещая день вместо скрытого тучами солнца. Что ж, пусть радуется. Недолго ему осталось радоваться. Я его переиграю!

Мы еще немного говорим об Аль’ерхане – близнецы уточняют подробности, задавая вопросы, аллир на них отвечает – и вскоре двигаемся в путь. Дождь к тому времени успевает несколько раз утихнуть и снова начаться. Польза от него только одна – не приходится тратить запасы на мытье посуды. Хватает подставить под ливень тарелку – и дождь сам все делает за тебя.

Вылезать из большой, уютной палатки, подогретой зажженным возле входа костром и магией света, не хочется, но, к сожалению, выбора нет. Дожди могут беспрерывно лить целыми неделями. Пережидать их не имеет смысла, если мы не желаем застрять в этом мире надолго. А мы не желаем. Как ни странно, теперь и близнецы горят идеей побывать в Аль’ерхане.

Спустя пару дней мы добираемся до большой, богатой деревни, которую можно было бы принять за город, если бы не деревянные дома и дороги, представляющие собой хорошо утоптанную землю, изрытую колесами многочисленных повозок. Что неожиданно, так это бдительная охрана на въезде в деревню. Внимательно нас осматривая, особенно задерживают внимание на оружии, но умиляются при виде маленького Ахши и пропускают внутрь без вопросов.

– Хорошо, что путешественники нынче ездят с мечами, – раздается за спиной голос одного из стражников. – Неспокойное время, никакого спасу от проклятых служителей культа.

– Получается, наконец появилась охрана от сектантов? – удивляюсь я, когда мы отъезжаем от ворот на достаточное расстояние.

– Давно пора, – хмыкает Альрайен. – Я все ждал, когда до властей дойдет, что с этим что-то нужно делать. – Немного помолчав, с кривой усмешкой добавляет: – Только поздно спохватились. От Тэана их ничто не спасет.

– Не говори так! – восклицаю прежде, чем успеваю взять себя в руки.

– Так – это как? – насмешливо приподнимает бровь Альрайен.

– Так… будто Тэан – чудовище, способное уничтожить миры, – заканчиваю фразу почти шепотом, но Повелитель Ветров слышит.

– Разве это не так, Алиса?

– Нет, он не сделает этого. Мы не можем знать, чего Тэан добивается, но Вселенную он не уничтожит, – твердым голосом заявляю я, будучи совсем не уверенной в собственных словах. Тэан может. Он может все что угодно. Признавать это больно и… страшно.