Всё быстрее и быстрее менялась его форма. От человека уже не осталось почти ни следа. Всё больше белоснежной шерсти покрывало его кожу. Вытягивалось лицо с характерным клацаньем зубов. И только синие глаза остались прежними и смотрели на меня настороженно, но спокойно.

Когда хруст косточек закончился, а сам волк застыл передо мной с опущенной головой, я, наконец, осмелилась оторвать руки ото рта. Боясь до дрожи во всем теле, сделала неуверенный шаг к нему, не понимая, отчего он застыл и не шевелится. Может, что-то пошло не так и ему нужна моя помощь? Хотя, чем я могу ему помочь?! Но и стоять тут истуканом тоже не вариант.

Преодолевая собственный страх, шагнула еще немного и потянула дрожащие пальцы к белоснежной шерсти, что, казалось, сияла под лунным светом. Едва подушечки пальцев коснулись шерсти, как вол резко поднял голову и встал на все четыре лапы. Не ожидая того, что он окажется настолько крупным и грозным, отпрянула и зацепила ногой сухую ветку, упав на задницу. Но рот так и не закрыла.

— Ого! — вырвалось из меня восхищенное придыхание. — Ты очень большой! Очень!

Волк Ханта приблизился ко мне, опустил голову и ткнул носом в руку.

— Что? — не сообразила я, часто моргая. Нос снова ткнулся в руку, словно поднимая её. — Погладить тебя?

Волк фыркнул.

— Это, типа, нет?

Какой-то неопределенный жест головой.

Нахмурилась.

— А! — дошло до меня. — Ты хочешь помочь мне подняться? — короткий кивок. — Спасибо.

Долго примерялась с тем, за какое место можно ухватиться. За шерсть? Так и клок выдрать можно. За уши? Сломаю или вовсе оторву их. За нос? Мне потом мой откусить могут. В итоге, обхватила шею, зарывшись носом в мягкую шерсть, которая пахла… Хантом, конечно же. Его особый запах свежести и свободы невозможно спутать ни с каким другим.

Так тепло, спокойно и уютно стало от того, что я просто уткнулась носом в шерстку парня, которого еще пока не могу называть своим. Или могу?…

— Кхм, спасибо, — откашлялась, когда Хант помог мне встать и убедился в том, что я полностью стою на ногах без риска куда-нибудь неожиданно грохнуться. — Ты очень мягкий.

Волк снисходительно покачал головой. Я закатила глаза.

— Я знаю, что несу чушь, но знай, что я говорю правду, — ткнула в его сторону пальцем и заложила пряди своих волос за уши, не зная, что делать дальше.

Диалог — точно не наша сильная часть, пока Хант в образе волка. Тут, либо мне одной болтать, продолжая нести всё то, что первое приходит в голову, либо…

— Можно я тебя еще раз обниму? — странная просьба, из-за чувства неловкости от которой, захотелось немножечко провалиться под землю. Прям, немного. Всего-то настолько, чтобы выпасть с другой стороны земного шара.

Но еще более неловко и стыдно стало, когда Хант качнул головой и немного отошел от меня. Чувство обиды кольнуло в груди, но я не подала виду.

Тоже мне, обнимашки пожалел…

Пф, переживу!

Но когда задняя лапа волка поднялась, а на ней оказались висящие боксеры, то всю обиду убило наповал одним моим резким смешком, в момент, когда Хант деликатно этой же лапой положил боксеры на стопку своих вещей.

— Прости, — махнула рукой и спрятала губы в воротнике куртки. — Я не смеялась. Оно само.

Судя по прямому взгляду синих глаз, моя легенда была слаба. Либо мне просто не стоило продолжать тихо хихикать, снова и снова прокручивая в голове картину того, как волк скидывает трусы с задней лапы.

Возвела глаза к небу, пытаясь успокоиться, и хоть немного начать смахивать на адекватную девицу. Хотя, человек, который гуляет ночью в лесу с волком, уже никогда не назовется адекватным.

Неожиданно подбородка коснулось что-то теплое и немного шершавое. Медленно опустила взгляд и наткнулась на синие-синие глаза, которые смотрели на меня столь умиротворенно и с такой мудростью, что от детского веселья не осталось ни следа.

— Как мы будем общаться? — спросила я аккуратно.

Еще полшага ко мне и волк подставил свой лоб, явно чего-то ожидая.

Не зная наверняка, правильно ли поступаю, уткнулась лбом в его лоб и прикрыла глаза, почувствовав с каким облегчением выдохнул Хант.

Именно Хант. Так дышит Хант. Так глубоко, размеренно и ровно.

Неловко подняла руки и погладила его в районе ушей.

— Плюшевый такой, — шепнула, скорее, сама себе.

Волк тихо фыркнул, а я продолжила его наглаживать, потому что отказать себе в таком удовольствии было бы преступлением.

— Если бы я тебя встретила раньше где-нибудь у дороги, то приютила бы у себя, — шутливо потерлась носом о его лоб и поцеловала.

О, боже!

Очередная волна смущение захлестнула меня с головой. Я чувствовала, как горят уши и щеки, но что сделано, то сделано — я поцеловала Ханта. И пусть он в обличии волка, но реакция его была вполне человеческой, о чем говорил не менее удивленный, чем мой, взгляд.

— Прости, — почесала лоб. — Не могу сдержаться, когда вижу что-то милое и плюшевое. Больше не буду. Обещаю.

Волк издал какой-то странный звук, похожий на стон разочарования.

Подняла на него взгляд и вопросительно посмотрела в сапфировые глаза.

— Что? Я опять что-то не то сказала?

В следующую секунду зверь по имени Хант буквально врезался в меня и уронил на траву, навалившись сверху.

— Тяжелый! — смеялась я, чувствуя, как пальцы утопают в густой длинной шерсти.

Приятная тяжесть давила на грудь. Приподняла подбородок и попала в омут небесных глаз. Таких обманчиво спокойных.

Голова волка покоилась на моей груди. Так уютно и так удобно, словно мы это делали уже миллион раз.

— Но удобный, — решительно кивнула я, не переставая наглаживать его шерсть. Мяла уши, пропускала длинные волоски между пальцами и просто чувствовала себя комфортно. — Кстати, если Дороти узнает, чем я занимаюсь ночами, где и с кем, то она точно закроет меня в чулане. И это я сейчас не шучу. Она моего папу так сотни раз закрывала, когда они маленькие были.

Хант приподнялся на передних лапах и мягко ткнулся своим носом в мой нос. Неуклюже отошел назад и прихватил со стопки вещей боксеры.

Аккуратно так, зубами.

Приподнялась на локтях и непонимающе пронаблюдала за тем, как он скрылся в кустах.

— Не пугайся так, — пошутила в сторону шуршащих кустов. — Дороти закроет только меня, если узнает.

— И всё-таки, — вышел он из-за кустов уже почти приличным человеком, если не считать того, что он в одних трусах. — Мы не можем так рисковать тобой. Я еще много раз буду тебя похищать ночами из дома, но если тебя закроют в чулане, то с этим могут возникнуть проблемы.

Парень спешно накинул толстовку, натянул джинсы, носки и кроссовки.

— Просто скажи, что боишься мою тётю, — усмехнулась я, принимая его руку, чтобы встать с помятой травы.

— И это тоже. Она у тебя немного странная.

— Сказал человек, который умеет становиться волком.

— У каждого свои маленькие фокусы, — ответил он таинственно и приобнял меня за талию. — Замерзла?

— Нет. Ночью, оказывается, даже теплее, чем утром.

— Это потому что туман еще не упал.

Хант пробежал немного вперед и помог мне перелезть через поваленное дерево. Не дожидаясь момента, когда я снова спрячу руки в карманы куртки, переплел наши пальцы и повел за собой через лес, четко зная, куда идет.

— А почему тогда в первый раз мне показалось, что ты перекинулся за секунду? — не удержалась я от вопроса.

— Потому что, когда зверь подпитывается злобой, он гораздо сильнее. А в такие моменты как сейчас он спокоен и ему даже немного скучно, потому что для него ничего интересного не будет. Даже клыками впиться не в кого.

— Какой-то он неромантичный, — укоризненно посмотрела в широкую грудь, словно зверь и Хант — это два разных организма в одном.

— Волк — это зверь, охотник. Утипути для него не так интересны, как запах погони и чьего-то страха.

— Звучит увлекательно, но за утипути обидно, — притворно надула губки и ловко перепрыгнула через небольшую ямку. — Разве волки не отличаются особой романтичностью? Говорят, что у них, как у лебедей, — одна пара на всю жизнь. Это так?