— Ага, маскируюсь, — выдохнула я скучающе и надвинула очки обратно на переносицу. Снова прислонилась затылком к стволу дерева и скрестила лодыжки и закрыла глаза. — Только, видимо, плохо. Если даже ты смог меня разглядеть.

— В смысле, даже я? — возмущенно поинтересовался парень, и по шороху травы под его кроссовками я поняла, что он приблизился ко мне.

— Ну-у, — протянула я задумчиво и сдвинула очки на кончик носа. Хант оказался сидящим передо мной на корточках. — Ты не похож на наблюдательного интеллектуала. Ты больше… спортсмен.

— То есть, согласно твоему мнению, спортсмены не отличаются высокими интеллектуальными способностями? — изогнул он вопросительно левую бровь и синие глаза, словно стали темнее.

Красиво, чёрт!

— Заметь, не я это сказала, — сохраняя маску бессмертной стервы, снова надвинула очки на переносицу.

— Предлагаю устроить интеллектуальное состязание, — уголки его губ медленно поползли вверх в плутовской улыбке. — Обещаю, что вопросы буду простыми, если ты, конечно, уже умеешь читать.

— Даже если я выиграю, а я точно выиграю, то ты скажешь, что поддался мне, чтобы маленькой девочке не было обидно. Так что не вижу смысла в бессмысленном состязании, которое ты, в любом случае, проиграешь.

— А в чем ты видишь смысл? — спросил Хант и с моей головы пропала панамка. Волосы рассыпались по плечам и их тут же подхватил ветер, закидывая тонкие пряди мне в лицо. Запах волос шампунем как у жвачки бабл-гам после любимого шампуня ненавязчиво витал в воздухе.

Хотя, нет…

Волосы с запахом бабл-гам навязчиво лезли мне в нос, так как ветер не давал мне ни малейшего шанса заправить их за уши так, чтобы они там и оставались.

Сняла очки и злобно воззрилась на Ханта. Крылья его носа едва заметно шевелились, словно он принюхивался к чему-то.

Запах жвачки донесся и до него? Маловероятно: ветер не в его сторону.

— Смысл я вижу в том, чтобы отобрать у тебя свою панамку и пойти на занятия, — потянулась за своей вещью, желая ее отобрать, но парень одернул руку.

Видимо, с этого дня панамка принадлежит ему. Я бы, конечно, вступила с ним в бой за клочок ткани, но сомневаюсь, что мне будет под силу, чтобы помять хотя бы его прическу.

— Что насчет пирожного? — изучая моё лицо, спросил Хант и надел на свою макушку мою панамку.

— Можешь поесть, — безразлично пожала плечами. — Я тебе не мамочка, запрещать не стану.

— Смешно, — произнес он, даже не улыбнувшись при этом.

— Не задохнись от смеха, — сыронизировала я.

— Ты мне должна пирожное и новую футболку, — произнес он чуть строже, чем обычно. — Вместо футболки согласен на эту панамку, но с пирожным, будь добра, постарайся. Сама испеки.

— Не боишься, что после моих кулинарных вывертов сам вывернешься наружу? — изогнула бровь в той же манере, что и он.

— Не боишься, что я за это и тебя могу вывернуть наружу? — повторил мимику.

— Не боюсь, — уверенно ответила я.

Между нами повисло молчание. Вместо словесных колкостей началось состязание взглядов. Мне приходилось щуриться от полуденного солнца, в то время как Хант смотрел на меня спокойно и уверенно.

Несколько мгновений мне казалось, что его синие глаза, то становятся темнее, то светлеют. Черные как бездна зрачки, тоже вели свою странную игру, едва заметно увеличиваясь и уменьшаясь.

Интересно, а мои зеленые так умеют?

— Жду завтра пирожное, — лукаво улыбнулся он и выпрямился в полный рост, надвинув панамку на лоб, как настоящий ковбой из фильмов про Техас.

Оставила его ожидания без внимания и снова надвинула очки на глаза, чтобы незаметно наблюдать за тем как его фигура медленно отдаляется от меня.

Жаль, что у меня нет с собой дедушкиного арбалета. Всегда мечтали пострелять из него, а тут такая мишень пропадает…

После колледжа и долгого рассказа Дороти о ее знакомстве с первой и единственной любовью всей ее жизни — мистером Брауном, наконец, смогла принять душ и устроиться на широком балконе своей комнаты.

Впервые в жизни обратила внимание на то, что шум леса, в котором, казалось, всегда царил ветер, в последних лучах закатного солнца действует на меня подобно уютной колыбели.

Взъерошила влажные после душа волосы, стянула со своей постели плед и завернулась в него. Устроилась на подоконнике открытого нараспашку окна и положила на колени ноутбук, чтобы уделить внимания самостоятельным занятиям по тем дисциплинам, на которые преподаватели посоветовали мне обратить внимание.

Не хотелось бы вылететь из колледжа в первый же год обучения.

Когда огромные четыре статьи, на усвоение которых мне понадобиться вечность и еще несколько лет, были дочитаны, периферийное зрение уловило какое-то движение на окраине леса.

Резко повернула голову, но ничего, кроме силуэтов кустарников и деревьев в темноте не увидела.

Сославшись на усталость, открыла следующую статью, мысленно решив для себя, что на сегодня она станет последней.

И снова это неприятное, щекочущее нервы чувство, что за мной кто-то наблюдает, отвлекло меня от чтения.

Вгляделась во тьму и чуть не свалилась с подоконника, когда она посмотрела в ответ.

Снова эти яркие синие глаза, что несколько дней назад показались мне галлюцинацией.

Не сводя с них взгляда, потянулась за спину, пытаясь нащупать бинокль на одной из полок близ окна, но ничего не нашла.

Но сегодня он мне и не пригодился бы. Сапфировые глаза стали медленно приближаться к дому, а моё сердце стало отбивать всё более сумасшедший ритм о ребра.

Чем ближе были глаза, тем очевиднее становилось, что они принадлежат волку. Абсолютно белому волку, чьи синие глаза отражали свет луны.

Разве существую белые волки?

Его взгляд был сосредоточен на мне. Он приближался медленно, словно подкрадывался.

По мере его приближения взвешивал все «за» и «против» того, чтобы завопить на весь город о том, что на дом хочет напасть волк. Но вместо этого, словно завороженная наблюдала за приближением хищника, не смея даже шелохнуться.

Я боялась его спугнуть.

Я боялась спугнуть волка, серьёзно?!

А не мешало бы и спугнуть! Возможно, он прямо сейчас охотится, а я весьма легкая добыча, запертая в клетке в виде дома тетушки Дороти.

В какой-то момент волк остановился, сел, но не свел с меня взгляда неземных глаз. Он был действительно огромным. Не таким большим как лошадь, но и не таким маленьким как обычная собака.

В голове промелькнула максимально странная и психически ненормальная мысль: «Его надо покормить. Он голодный».

Если мозг так решил, то не смею ему возражать.

— Сиди тут, — прошептала волку, отчего он повел ушами в мою сторону.

Услышал. Хороший мальчик.

Наверное, мальчик…

Спрыгнула с подоконника и, ступая через ступеньки, спустилась в кухню, где из холодильника достала самую большую жареную куриную ножку. Тем же маршрутом и той же скоростью вернулась в свою комнату и внутренне обрадовалась, когда увидела волка, сидящего на том же месте, что я его оставила.

— Держи, — шепнула ему, боясь разбудить Дороти, и бросила ножку почти к его лапам.

Зверь даже не шевельнулся, когда рядом с ним упало лакомство. Он лишь на мгновение опустил взгляд, чтобы проверить, что я ему дала, а потом вновь посмотрел на меня.

Он закатил глаза или мне показалось?

Нужно было подать куриную ножку на блюдичке или разжевать ее, прежде чем, угощать столь привередливое создание?

Безмолвно развела руками и покачала головой, как бы сообщая волку, что отдала ему лучшее, что было в холодильнике. Ягнят не держим.

Синие глаза выдавали очень человеческие эмоции. Казалось, что его веселит моё внезапное и, совершенно точно, неуместное гостеприимство. Возможно, он, действительно, вышел из леса, чтобы поживиться мной, но вместо этого я решила откупиться от него куриной ножкой.

Но каким бы сильным не был мой страх перед зверем, любопытство оказалось гораздо сильнее. Я не смогла найти в себе силы, чтобы оторвать от него взгляд и спрятаться внутри дома, наглухо закрыв все окна и двери.