Ещё немного и упустила бы! А ещё хотела к оркестру свернуть, чучело… — Попеняла я сама себе. И ускорила шаг.

Из тёмного нутра экипажа вынырнула рука в кожаной перчатке и приняв ладонь графини, помогла забраться внутрь. Мужская рука. Явно мужская рука.

А граф этой неделей занят во дворце. Уходит лишь поздно вечером.

Я перешла на бег. Вдалеке старались музыканты, сорвавшись на мелодию, быструю до сумасшествия. Экипаж будто в унисон ей развернулся и покатил в другую сторону.

С площади четыре выезда. Ближайший — прямо перед ними. Оттуда на Зеркальную улицу, самую широкую в городе. Свернут влево, или вправо!? Если вправо — не догоню. Но особняк левее. Сделаю ставку на лево.

— Держите эту сволочь! Ах ты, гад! — Напоказ рявкнула я, чтобы никто не решил, будто я сама чего стащила, потому и бегу. Ещё погонятся сознательные граждане.

Свернула в узкий проход. Перемахнула через груду пустых коробов, у чёрного входа кухни едва не поскользнулась на разлитом масле, пролетела сковзь ряды верёвок, увешанных бельём из прачечной. Выскочила на Зеркальную и быстро завертела головой.

Движение плотное: повозки, телеги и простые всадники смешались в два потока. Экипаж Трелии показался не сразу, за другими каретами. И вот-вот должен был миновать мой переулок. Что оставалось делать?

Я бросилась между крайними повозками, пробежала по пустой телеге и спрыгнув на землю, метнулась вперёд.

Истошно заржали лошади. В тон им ругался кучер, осаживая животных. Я увернулась от копыта, что с гулом пронеслось у плеча, и напоказ прихрамывая, обошла лошадей.

— Ох нелепость-то какая, незадача! Как же я хромой теперь почту буду носить? — Захныкала я, подбираясь все ближе и ближе к открытому окну. Рука сжала нитрановый нож. Волнение отступило.

Сейчас… ещё немного и увижу…

На меня уставилось два недовольных лица. Я расплылась в заискивающей улыбочке и на бис затянула жалобу о службе и голодных братьях-сестрах. Графиня обернулась к спутнику. Тот поджал губы и нехотя полез за кошельком.

Этого мужчину я видела в первый раз. И это была не личина.

Две серебряных монетки вылетели из окна. Ничего себе расточительность, даже для вельможи! Реакции хватило, чтобы их поймать, и бормоча благодарности я раскланялась, чтобы убраться с дороги. С головой накрывало разочарование и злость на саму себя.

Знаю, что надеяться на внезапную встречу было глупо. Знаю, он не станет днём разгуливать по улицам. Но не удавалось отделаться от чувства, что в очередной раз проиграла.

Утешала монетка, сунутая мною в завитушку на карете. И это была вовсе не сдача. К вещице привязана «следилка», а её копия лежит у меня в кармане. Теперь хотя бы знаю, где находится карета Трелии. Может, пригодится?

А на этом закончу. Пора собираться на встречу с королём.

— Соболезную вашей утрате.

— Благодарю.

Я ответила спокойно, дав понять, что не убита горем.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома. — Вежливо предложили мне.

— Благодарю. — Беззаботно повторила я, ухитрившись не пустить в голос сарказма.

— Вина?

— Лучше чаю.

— Что ж, как вам пришлась жизнь за границей? — Любезно поинтересовался мужчина, встретивший меня ещё у лестницы и проводивший под локоть до самого кабинета.

— Побывать там было познавательно. — Я улыбнулась и поправила юбки, чтобы ткань красиво лежала на скрещенных ногах. Собеседник ослепил меня ответной улыбкой. Которая, впрочем, не затронула глаз.

Вся эта беседа была формальностью, во время которой ко мне присматриваются. Я и держала нужный образ: молодая вдовушка, скромница, но не без огонька, любит поболтать.

Однако уже с первой минуты поняла, что встреча будет не такой простой, как думает Сайяна. Потому что беседовал со мной не король.

В приемной меня встретил первый советник Его величества, граф Адеон. Не ленивый старик, уставший от забот и желающий отдыха для глаз в виде молодой собеседницы. А средних лет мужчина с очень умным взглядом, выправкой военного и улыбкой акулы.

— Давайте не будем затягивать разговор, и перейдём сразу к сути. — Предложил Адеон, подаваясь вперёд и опуская руки на подлокотники. — Дайте угадаю. Ваш свёкор не дает ни шагнуть, ни вздохнуть, и превратил поместье в подобие тюрьмы, а слуг в надзирателей?

— Вы проницательны. Мне, пожалуй, и добавить нечего. — Я в смущении прижала ладонь к груди. — Разве, что господина Эона легко понять: он сохраняет честь собственной семьи.

— Да неужели вы угрожаете этой чести? — Легко рассмеялся мужчина. На вид он был беззаботно-ленив, как добродушный кот.

Я взяла чашку горячего чая и устроила в ладонях, согревая пальцы о бока. И печально вздохнула.

— Возможно, дорогой свёкор решил, что угрожаю. Сожалею, что произвела на него такое впечатление. Не думаю, что такое общество ему было приятно. И моё возвращение на родину не должно его уязвить.

— Оно может только порадовать. Нас с вами, разумеется. — Кот бы на его месте довольно прищурился, а человек лишь блеснул глазами. Я начала подозревать, что молодая вдова, приехавшая обустраиваться и в будущем найти нового мужа, заинтересовала его ещё и лично.

— Позволите вопрос? — Я смущённо опустила глаза. Советник догадался сам.

— Вас беспокоит отсутствие в этом кабинете нашего мудрейшего короля? Не примите на свой счёт. Его величество сегодня не очень хорошо себя чувствует. Потому попросил меня принять вас, и от Его имени приветствовать молодую госпожу на исторической родине. Он сообщил, что рад такому решению, но соболезнует его причине.

Я лишь снова приложила руку к груди, безмолвно выражая восхищение его прозорливостью. Мужчине польстило.

— Как вам возвращение? Будто вечность здесь не были?

Эта гарпия почти угадала мои недавние мысли.

— Признаться, именно так и есть. Словно очутиться в другом мире, где, однако, осталась частичка души, которая и позвала меня. — Мечтательно выдохнула я.

— Поэтично. Госпожа не пробовала себя в сложении стихотворений?

— К сожалению, нет. — Я коротко рассмеялась. — Я вышиваю, и только.

— Тоже прекрасное качество для дамы. Мне, пожалуй, было бы интересно взглянуть на ваши работы.

«Граф, осадили бы коней, в самом деле. Вдовушка только мужа проводила, а вы едва не в постель напрашиваетесь».

— Я… как-то позабросила. — Призналась я с опущенным взглядом. — Последние события… ну вы понимаете. Было не до того, когда ушёл супруг.

— О, могу понять. Но надеюсь, наш воздух исцелит вас. Столица невероятно красива осенью.

— Я никогда не забывала этого.

— Могу я поинтересоваться вашими планами на будущее?

— Я бы тоже хотела узнать о них у самой себя. — Я вздохнула и осторожно отпила из кружки, следя за каждым движением. — Боюсь, моё будущее размыто. Могу сказать лишь, что сейчас моё сердце желает быть здесь. С моей семьёй и на земле, где я родилась.

— Стало быть, далеко вперёд не заглядываете?

— Пожалуй, что нет. — Я опустила глаза на чашку. — Всё это так сложно…

— Я понимаю. — Он «отзеркалил» мой жест с ладонью, прижатой к сердцу. — Жизнь сложная штука, и бывает невозможно спланировать.

Я лишь кивала.

— Но — Он убрал руку и снова улыбнулся. — Будем надеяться, что судьба всё же оставит вас здесь. Не смею больше задерживать. Желаю приятно провести время на завтрашнем вечере.

И это всё? И ради этого я тряслась в экипаже почти полчаса!?

— Большое спасибо, господин Адеон. — Я вежливо поклонилась, постаравшись соблюсти все формальности.

Спрашивать «А будете ли там завтра вы» будет откровенным заигрыванием, а с таким человеком я бы не хотела играть. Потому на взаимных пожеланиях всего хорошего, собеседование кончилось.

***

Следующим днём, с раннего утра меня уже не было в особняке. Поднявшись вместе с солнцем, я быстро собралась и ушла до завтрака, чтобы наверстать упущенное вчера.