— Хорошо… А есть запреты? Есть такие, кого даже не станут проверять?

Я набрала воздуха для ответа, но не произнесла ни слова. Мы как раз проходили широкий перекресток.

Меня прервала мелодия, что родилась на площади, просочилась сквозь толпу как вода, и заструилась вокруг. Услышать здесь скрипку, так скоро, было настолько неожиданно, что я застыла на месте.

Но обернувшись, ещё не увидев музыканта, уже поняла, что ошиблась.

Все дело в характере мелодии. Она была лёгкой и беззаботной, как щебечущая птичка. Сразу можно догадаться, что скрипку держит девушка. Хрупкая, темноволосая и стройная как тростинка, она танцевала на узком пятачке. Уровень мастерства похож, но…

Рен играет не так. В его музыке напряжение, сила, страсть и что угодно кроме игривости. Она не просто звучала в воздухе, чтобы вскоре угаснуть, а оживала и продолжала жить. Даже после того, как замер смычок.

Я не сразу услышала, как меня окликает Дориан.

— …сли это жуткая тайна, то ну и ладно. Просто интересно же. А тут надежный источник…

— А? — Обернулась я. — Ах, точно. Нет, это не тайна. И запретов тоже нет. В охотники может пойти кто угодно.

— Серьёзно!? — Он не поверил. — Я вот слыхал, что в ордене если и есть женщины, то все они маги. Или вообще не люди. Разве не потому, что женщин не берут?

Усмехнувшись, я погладила Янтаря по морде, поудобнее перехватила повод и сменила направление. Несущаяся следом музыка оказалась некстати; она вытаскивала наружу не те эмоции, что мне нужны. Не время.

— Простых женщин и вправду нет. Может, потому, что им нечего противопоставить врагу. Физически, даже после обучения девушка будет слабее многих мужчин.

Конечно, в нашем деле важней ловкость, скорость и реакция. И если девушка без способностей пройдет проверку, она станет охотницей. Ее снабдят амулетами, обучат всему что нужно. Но такая мысль еще ни одной девушке в голову не пришла.

Так что это не условие. Не обязательно в охотнике должно быть что-то выдающееся, вроде физической силы, магии или иной крови. Так сложилось.

Он собрался вывалить на меня ещё ворох вопросов, но я остановила его вскинутой ладонью.

— Довольно. Мы пришли.

Дориан поднял глаза и молчал почти минуту, изучая искомое здание.

— «Три весёлых кружки»!? Так бы и сказала, что рвёшься горло пивом промочить.

Его манера задавать вопросы, маскируя их подколками, забавляла меня всё больше. Я ведь и сама так часто делаю.

— Не люблю пива. Пойдём, оставим коней. Здесь есть толковый лекарь.

— Здесь, наверное, много кого можно отыскать под столами, кроме лекарей. Да только в нужном ли состоянии. — Пробурчал он, будто отказываясь верить, что человек ордена держит жильё не только для охотников, но и для всех подряд.

Поиски конюшни много места не заняли, а за лошадьми присматривал знающий человек, готовый за лишнюю монету позвать лекаря с соседней улицы. С Янтарём проблем не возникло, а вот шкер заартачился. Некроманту долго пришлось его успокаивать и скормить весь запас подслащенных сухарей. После чего конь величественно занял своё место, клацнув зубами на любопытного соседа.

— Зато и ночлег искать не нужно, и с питанием никаких проблем. А постояльцы приличные и не шумные. Удобно же со всех сторон! — Я пожала плечами и толкнула дверь, проходя в зал.

— Ага, вон как раз приличных подвезли. — Поддакнул спутник, кивая на компанию, оккупировавшую стойку. В центре сидел оратор со щёгольской бородкой, собравший аудиторию из остальных клиентов. Умудряясь перекрикивать всех разом, он с уверенным видом, тыча пальцем в потолок, доказывал, что лучше знает, как вести себя с начальством, заказчиками и бабами.

Мол, подход один — говори то, что они хотят слышать! Подавалась сия мысль с невероятно мудрым видом, словно уже была вписана в летопись и продавалась за деньги.

Я снова пожала плечами. Зато крыша над головой, и постель не на земле.

— О! — Мой путь к лестнице не остался незамеченным: оратор даже вскочил на стол, дабы возвышаться над остальными и разглядеть меня с головы до ног. — И далеко ходить не надо! Красавица, не торопись! Присядь да отдохни, дай собой налюбоваться! Маков цвет так ярко не горит под солнцем, как ты! Освети мрачное место!

— Во плетёт! — Завистливо вздохнул кто-то.

— Не по адресу. — Я поудобнее перехватила сумку, прикрывая ладонью зевок. Скорей бы прилечь хоть на полчаса! Но мне до покоя ещё далеко.

Следом доносились окрики и заверения в том, что я не пожалею, если выберу эту компанию. Насколько не хватает женщин, что прицепились даже ко мне?

***

— Дело серьёзное… — Растерянно повторил человек уже в который раз за время моего рассказа. На лице у него было написано желание проснуться и понять, что моё появление было всего лишь кошмаром. То ли лень, то ли усталость, а может всё сразу, но энтузиазмом он не пылал.

— Но в городе тихо. — Легат задумался. — Он наверняка притаился. Ведь если высунется, это сразу станет известно… Угоститесь?

Я обратила внимание на тарелку, заполненную орехами и сушками.

— Почему вы думаете, что его заметят?

— Так донесут же сразу, и найдется кому. Соседи, да прохожие.

Я взяла в ладонь два орешка и сжав, расколола скорлупу.

— У него на лбу не написано «отступник», а особые приметы сообщали только в городскую стражу.

— Эк вы недооценили скорость слухов! — Мужчина весело икнул, и я наконец догадалась, отчего помощник ордена, Харут Залежный, с утра такой обмякший. — У стражей ведь родня имеется, знакомых полно, и этих… шпионов на городском дне. Особые приметы давно всем известны. Как увидят, сразу сообщат: народ хоть и привык к заезжим, а все ж таки внимательный.

Я с сомнением ковырялась в скорлупе, выбирая извилистые ядрышки.

— Люди бросят дела и побегут доносить?

Он снова икнул и расплылся в улыбке, предвкушая как будет рассказывать мне нечто, чего я ещё не знаю.

— Тут ведь дело какое — недавно в городе устроили разгром. От имени ордена, и это каждая собака знает. Ещё недавно все о том судачили. Особняк на реке, преступниками занятый, порушили до основания. Все полегли, и убийцы, и самоучка-чернокнижник, и даже по слухам, демон призванный сгорел. Туда и дорога, конечно. А вот как от камня круги по воде идут, так и в народе ещё долго бурлило, и по сей день не забыли. Так что вы только метку покажите. Всё как на духу выложат, ещё добавки сверху положат.

— Надо же? — Удивилась я. — А кто из наших так повеселился?

— Да охотница, как вы, только с косою белой. Голос ещё звонкий был, ух как она им командовала тут…

Я отложила в сторону пустую скорлупу. Отчего-то кольнуло в сердце. Неосознанно провела пальцем по белёсому шраму на ладони, словно проверяя, на месте ли. Это была единственная рана, оставшаяся после перерождения.

— И чем дело кончилось?

Он запнулся и помрачнел лицом.

— Ну… не нашли её под завалами. А вода, ей оставленная, кровью обратилась. Так что я вещи собрал и на родину отправил.

Я откинулась на спинку стула, не показывая дрожащих рук.

— Вы потом о ней что-нибудь слышали?

— Ну, приказа про расследование не поступало? Не поступало. И вроде, кто-то её видел. Значит же жива? — Пожал он плечами.

Нестерпимо захотелось ударить это лицо о стол.

Если охотник погиб и не вернулся, расследование должно проводиться в срочном порядке. Ни одна смерть не остается неизвестной. Но ведь здесь убийцы тоже мертвы, а дело раскрыто.

Спокойно. Он сказал, что её видели.

— Кто видел? Давно это было!?

— Да говорили приходящие люди, что встречали белокурую в то же время. Место, куда она говорила отправить вещи, больно уж далеко, у самого побережья. Уже не упомню, кто это был, новых людей каждый день хватает…

Ах ты ленивая скотина! Даже не понимает, какая ответственность на нём лежит! Конечно, что ему. Место не глухое, нечисть и охотников, соответственно, видят редко. Вот и не привык.