«Дано в Опатове в самый день святого славного мученика Лаврентия (10/VIII) в год господень тысяча четыреста девятый».

Еще до получения великим князем литовским Александром от короля Владислава известия о заключении этого перемирия или приостановке военных действий упомянутый князь Александр тайно отправил своего брата, князя Сигизмунда,[156] со значительным войском литовцев в прусские земли; вступив в них и предав огню и разграблению множество селений, Сигизмунд опустошает и сжигает также города Дзядлов, Тамов и Неверке и уводит в Литву большое число людей обоего пола. Это вторжение великий князь Литвы Александр предпринял, не зная о перемирии; однако это обстоятельство не помешало крестоносцам обвинять великого князя Витовта в несправедливости и злокозненности. Поэтому они поджидали лишь удобного времени, чтобы по своему обыкновению, в свою очередь, отплатить ему.

Итак, тайно собрав войско, они посылают его через безлюдные места, расположенные между Гродно и Бельском, через местечки Жебно, Стоки, Яскер и реку Нетупу; застигнув и перебив около Яскера людей князя, которые в безлюдном месте несли караульную службу, ибо их [присутствие] выдал дым, крестоносцы врываются в воскресенье на вербной неделе в Волковыск, где собралось немало литовцев прослушать богослужение; затем нападают и захватывают в плен всех жителей обоего пола, литовцев и русских; после этого, разграбив и предав огню это местечко, поспешно возвращаются с пленниками той же дорогой, какой пришли. Взволнованный этим неожиданным известием и охваченный сильным страхом, великий князь Александр, который находился в Слониме, на расстоянии семи миль от этого места, тотчас же, взяв с собой только супругу свою Анну, укрылся в густые леса, в окруженные водой и болотами убежища около Здитова; там он пребывал, пока не удостоверился в уходе крестоносцев.[157] Места же, по которым шло в Волковыск и возвращалось назад войско крестоносцев, обратились в этом захолустье в большую дорогу; и, как памятник этого события, эта дорога еще заметна и сохраняется и до сего дня. С тех пор принято было следить, чтобы караульные, дабы не быть обнаруженными, складывали костры только из дубовой коры, которая не дает дыма [...]

По заключении перемирия (которое все же вызвало большое недовольство и огорчение простого люда и неосведомленных людей, которые клеветали на советников, будто те заключили перемирие, будучи подкуплены) Владислав, король польский, распустив войско, выезжает из Быдгощи и через Жнин направляется в Познань; оттуда, объявив о созыве общего сейма в селении Неполомицы, король следует в Краков, и в день святого Мартина (11/XI) проводит общий сейм в Неполомицах. Перед собранием епископов и вельмож королевства учреждается грозный суд над Варциславом из Готартовиц, который, поступая как предатель, не будучи вынужден к этому никакой крайностью, сдал замок Бобровники крестоносцам. Варцислав в оправдание своего преступления ссылался на то, что передачу упомянутого замка он произвел с ведома Миколая Куровского, архиепископа гнезненского, и по его поручению; было представлено для тщательного рассмотрения письмо по этому предмету; в конце концов, однако, открылось, что этот Варцислав действовал нечестным образом и обвинен по заслугам. В силу этого, как виновный и преступник, заслуживающий наказания, он был передан королю Владиславу, который распорядился отправить его на вечное заключение в замок Хенцины; в следующем же году, когда была одержана победа над крестоносцами, король освободил его, как и всех других заключенных. Этот Варцислав прожил, однако, недолго после освобождения.

На этом же сейме были намечены и выбраны знатные послы, епископы и вельможи, для поездки в Прагу к воскресенью первой недели великого поста (9/II), чтобы заслушать третейское решение о споре между Владиславом, королем Польши, и крестоносцами; и им были даны тогда все указания но этому делу [...]

Покинув Неполомицы, Владислав, король польский, спешит в Литву, чтобы провести свидание в Бресте-Русском[158] с Александром, великим князем литовским, о котором король известил князя заранее. Справив праздник святой Екатерины (24/XI) в Люблине, король прибыл ко дню святого Андрея (30/XI) в Брест, где литовский князь Александр принял его величество с должным почтением, выехав навстречу за милю. Там король Польши Владислав с Александром, великим князем Литвы, в строжайшей тайне определяют весь ход будущей войны против крестоносцев при участии одного только Миколая Тромбы, подканцлера королевства Польского. На помощь себе в предстоящей войне они привлекают даже татарского хана[159] с татарским племенем, которого Александр, князь литовский, привел в Брест. Здесь же они, кроме того, устанавливают, в какой день и в каком месте польским и литовским войскам соединиться и каким способом перейти Вислу. Кроме того, они решают построить никогда еще не виданный навесной мост на лодках; сооружение этого моста поручено было королем Владиславом Доброгосту Черному из Одживол, старосте радомскому, шляхтичу герба Наленч. Строился же этот мост в Козеницах на королевские средства тайно неким искусным мастером Ярославом, потратившим на его постройку всю зиму. Распорядившись обо всем нужном для ведения будущей прусской войны, Владислав, король польский, направляется из Бреста в Каменец-Русский[160] в сопровождении великого князя литовского Александра [...] Из Каменца король Владислав отправляется на охоту в Беловеж, на другую сторону реки Льсны; между тем Александр, великий князь Литвы, отъезжает в Литву с татарским ханом, которого всю зиму и почти до праздника святого Иоанна Крестителя (24/VI) удерживал в своей стране со всеми его людьми и женами. Владислав же, король Польши, занимаясь охотой и пребывая у Беловежа в продолжение восьми дней, добыл много лесных зверей и, засолив в бочках, переслал их по Нареву и Висле в Плоцк про запас для будущей войны. Прибыв через Каменец, Кобрин и Ляски в Холмскую землю своего королевства, день рождества Христова он проводит в Любомле, где сооружает всего за один день деревянную приходскую церковь для проживавших там католиков, обеспечивает ее содержанием и поручает освятить ее Григорию, епископу владимирскому, иначе луцкому,[161] брату Ордена проповедников. Потому-то в ту зиму Владислав, король Польши, и отложил свою обычную поездку в Литву, так как Александру, великому князю Литвы, было бы затруднительно заботиться об устройстве помещений для короля и распоряжаться отправкой всего необходимого для войны; но и королю Польши Владиславу нужно было позаботиться в своем Польском королевстве о многом, и это не позволило ему, как обычно, направиться в Литву [...]

Справив праздник рождества Христова в Любомле, Владислав, король польский, отъезжает в Любохню, Тур, Шацко и Ратно и возобновляет занятия охотой, запасая мясо настигнутых зверей для прусской войны. Из Холмской земли король проследовал в Парчов, затем в Люблин, Казимеж, Сецехов, и в четверг перед мясопустом (30/I) прибыл в Козеницы, чтобы встретить приехавшую туда из Кракова королеву Анну;[162] а из Козениц к мясопусту (2/II) уехал в Едльню. Туда к нему прибыл двоюродный (по отцу) брат королевы Анны, Герман, граф килийский,[163] чтобы посетить короля Владислава и сестру свою, королеву Анну. В его присутствие, соответственно своему достоинству и достоинству королевства, Владислав назначил придворное празднество и распорядился устроить различные рыцарские состязания, развлечения и пляски. Упомянутого же Германа, графа килийского, Владислав, король польский, содержал при своем дворе, обильно снабдив его всем необходимым; при отъезде же из Едльни в Ильжу, Опатов и Сандомеж отпустил графа, обласкав и одарив в Сандомеже по-королевски подарками большой ценности. При этом посредничество и уговоры этого графа убедили и побудили короля провести вместе с двоюродным братом своим, великим князем литовским Александром, личное свидание с Сигизмундом, королем Венгрии,[164] в Кежмарке.