— Проклятые отступники! — выругался ихелур, видя быстро приближающиеся силуэты всадников. — Сейчас вы получите!

Он развернулся в седле, взялся за лук и выпустил во врагов подряд пять стрел. С такого расстояния он точно не промахнётся даже в галопе.

Стрелы снесло в сторону резкими порывами ветра.

«Маг?» — подумал Мелан, видя, как огненный шар от артефакта Мирона так же сдувает ветром с пути врадур. Больше ничего сделать ихелур не успел. Какая-то невероятная сила выдернула его из седла и с размаху ударила о землю.

Сознание вернулось вместе с сильнейшей болью. Болело всё тело, по лицу стекало что-то тёплое, горло пережал ремень сдвинутого на бок шлема, а в глазах стояла серая муть. Нужно было вставать, но Мелан не мог заставить себя это сделать. Тело отказывалось ему подчиняться. С огромным трудом парень смог повернуться на бок, потом — на спину. Локоть левой руки обливался жидким огнём дикой боли, рука не слушалась.

Через шум в ушах пробился яростный крик на незнакомом языке — Мирон сражался в плант врадур.

«Нужно помочь …» — пришла ленивая мысль, но он всё так же лежал, глядя в ночное небо. Сил не было даже для того чтобы сесть. Что-то твёрдое давило в левую подмышку чуть выше кирасы.

«Что там ещё?» — Мелан слабой рукой нащупал рукоять Брауд-Хин, именно она упиралась увенчанным камнем-отражателем навершием в его тело.

«… Держи, вижу, тебе он понадобится! …»

Перед глазами появилось бледное лицо баруна Брана.

«… Защищай её даже ценой своей жизни! …»

Лицо баруна сделалось суровым, а взгляд наполнился презрением.

Душа Мелана сгорала в пламени стыда.

«Отец … я сдержу слово! — шептал парень, поднимая себя на колени. — Я не опозорю Вашего имени!»

Опираясь на меч как на посох, Мелан встал на ноги. Его мотнуло в сторону, и он упал на колени. Голова кружилась, перед глазами плавала серая хмарь, но Мелан упрямо поднимался и снова падал …

— А-а-а-а!!! — ночь прорезал девичий голос полный боли.

«Асталиэн!» — мысль подбросила тело ихелура на ноги, боль исчезла, остался лишь страх. Страх не успеть!

Как он преодолел расстояние до места схватки, Мелан не помнил, перед ним возникла спина стоящего на коленях врадура и придавленное лошадью тело Асталиэн пронзённое его мечом.

«Я не успел!»

От отчаяния в свой удар ихелур вложил все силы, что у него были. Добрый меч баруна Брана, как бумагу проткнул облачённое в броню тело врага насквозь. Врадур молча завалился вперёд.

Мелан упал на четвереньки и пополз к Асталиэн. Глаза его ничего не видели, по щекам бежали слёзы, он повторял только одно слово: «Прости … прости …»

Он не успел, он не сдержал слово, он …

Глаза Асталиэн открылись, на белом как мел лице появилась слабая улыбка.

— Жив, братишка! — прошептал Мирон.

Мелан, размазывая грязь по лицу здоровой рукой, опустился на землю. Он успел.

***

Остаток ночи мне запомнился плохо. Мы оказывали друг другу ПМП, собирали свои и трофейные вещи, падали без сил и просто валялись на холодной земле, а потом опять бродили по округе, убедительно изображая привидений. К рассвету, наконец-то удалось собраться, кое-как оттащить тела врадуров подальше от дороги и двинуться в путь.

Вокруг расстилалась холмистая равнина, далеко на северо-востоке виднелась тёмная полоска леса. Вблизи же даже паршивого кустика не случилось, а это означало, что если за нами выслана ещё хоть одна группа, то мы даже спрятаться не сможем — негде. Об оказании активного сопротивления я и не задумывался. Сейчас на двоих у нас было две здоровые руки (Мелан вывихнул левую руку при падении, а у меня в предплечье зияла немаленькая такая дыра), мы оба основательно побились при падениях, да и кровушки потеряли изрядно. Да что там говорить о сопротивлении, если мы даже убежать не можем. Стоит только лошадям перейти на рысь, и мы посыплемся из сёдел, как спелые груши с дерева. Поэтому мы медленно двигались по дороге на север, доверившись своей судьбе.

К полудню наши силы полностью иссякли и мы, спешившись, развалились прямо у обочины. Ни расседлать лошадей, ни хотя бы ослабить подпруги у нас сил не нашлось. Не обращая внимания на редких путешественников, мы лежали, тупо уставившись в небо и, иногда, выпадая из реальности. Если бы кто-то из проезжающих мимо решил нас ограбить, мы, наверное, не стали бы тратить крохи сил на то чтобы хотя бы обругать негодяя.

***

Моральные силы Асталиэн были на исходе. Слишком много испытаний выпало на её долю за эти несколько дней. Нападение плант врадур, гибель отца, трудная и опасная дорога, предательство одного из самых близких вассалов сильно отразились на душевном состоянии девушки. Ночное же нападение полностью осушило колодец её духовных сил.

«Наверное, было бы лучше, если бы я умерла тогда в лесу вместе с Эйрвином и Бринном — пришла в голову усталая мысль. — Тогда мне не пришлось бы терпеть все эти боль и унижение… Если бы Мирон тогда немного помедлил…»

Мысли о Человеке-в-её-голове, неожиданно вызвали в груди тёплое чувство. Этот бывший дух-слуга однажды чуть не покинул её из-за их глупой ссоры, но в самые тяжёлые минуты, не колеблясь, всегда приходил на помощь. Как и Мелан. Теперь Асталиэн с уверенностью могла назвать этих двоих своими друзьями. Вместе они прошли через многое и всегда помогали друг другу. Мелан мог уйти сразу же после известий о передаче герцогства под управление бренина, ведь теперь он не являлся её вассалом. Он вполне законно мог дать оммаж эрлу Гераллту и остаться в Дивио, но ихелур даже не подумал об этом. Точно как и Мирон, который после прибытия в столицу герцогства должен был отправиться обратно в свой мир. Хотя с этим человеком было всё не так просто. Между Асталиэн и Мироном существовала какая-то странная связь.

Тогда на постоялом дворе Мирон повёл себя не как дух, получивший долгожданную свободу, а как человек, который потерял нечто очень для него важное. Когда он запел, ей показалось, что его душу переполняет тоска и это чувство как-то связано с ней. Именно поэтому она решилась остановить Мирона, когда тот всё же решился вернуться домой. И этот её поступок только укрепил их связь. Они теперь были настолько близки, что девушка иногда не могла сообразить, чьи мысли приходят ей на ум и чьи эмоции испытывает, свои или Мирона.

Сейчас же Асталиэн чувствовала лишь апатию, что переполняла их всех. Ничего не хотелось, только лежать, смотреть в небо и ждать когда придёт долгожданны покой. Вечный покой.

Асталиэн представила, как её тело распадается на светящиеся искорки и развеивается на ветру, а её душа поднимается всё выше и выше. Она в последний раз опускает взгляд вниз и видит на земле два поросших травой тела. Одно покрыто истлевшими доспехами, на груди лежит длинный меч без ножен, а в крылатом шлеме птицы свили гнездо; рядом лежал молодой мужчина в очках одетый в истлевшую рубашку и мешковатые штаны, через которые проросли тонкие зелёные травинки.

Мелан и … Мирон? Но почему они лежат в таком странном виде?

«Мы умерли… — пришла откуда-то отстранённая мысль. — Слишком много сил было отдано чтобы спасти тебя…»

Ужас сковал всё существо Асталиэн. Ужас и стыд. Они спасали её, тратя все свои силы до последней капли, а она бросила их в тот миг, когда её помощь была им так необходима.

Чистое небо неожиданно потемнело, скрывшись в иссиня-чёрных тучах. Сильный порыв ветра приподнял Асталиэн, а потом резко бросил вниз, прямо к мёртвым телам её друзей.

— А! — рванулась Асталиэн, открывая глаза.

Над головой розовело вечернее небо, былой черноты как не бывало.

Девушка села и оглянулась. Всё было по-прежнему: дорога, пыльная трава обочины, грустные брошенные лошади. Слева от неё неподвижно лежал с закрытыми глазами Мелан, сжимая рукоять лежащего на груди Брауд Хин. Внутренне сжавшись, девушка медленно повернула голову направо, ища глазами тело Мирона. Справа никого не было.

«Это был сон, — догадалась девушка, вытирая холодный пот со лба, — но нужно действовать, пока он не стал явью!».