В его взгляде полыхала неприкрытая страсть, а еще нежность. Такая отчетливая и понятная, что меня окутывало ею как пушистым пледом во весь рост. Задержав взгляд еще раз на моих губах, он поцеловал и нехотя пошел к аппаратуре у телевизора.

Через минуту комнату заполнила медленная композиция. Леша улыбнулся и протянул руку.

— Иди ко мне, детка. Сегодня новогодний бал, и я не хочу оставлять тебя без танца.

Скажи мне кто-то, что парень устроит «романтик» — засмеяла бы. Правда. Подобные жесты выглядят всегда наигранно и неестественно, особенно когда понимаешь, с какой целью делаются. Сейчас же, от его низкого хриплого голоса, прямого взгляда и этого томного «иди ко мне», все мое тело покрылось мурашками, и в груди защекотало, запуская волны огня к щекам.

Это был настоящий танец: красивый, бережный и чертовски медленный. Мне казалось, что любить сильнее уже невозможно, но… втягивалась в Антипова все больше и больше. Отчетливо понимала, что у меня нет пути назад. Нет вариантов избавиться от чувств. Сердце подсказывало, что это навсегда. Он тот, кто может либо сделать меня безгранично счастливой, либо окунуть в пучину самой невыносимой боли.

Не знаю, сколько мы танцевали, наслаждаясь музыкой и близостью друг друга. С Лешей очень хорошо. Я никогда до этого ничего подобного не ощущала. Каждое касание, поцелуй, взгляд, шепот, улыбка — все идеально. Лучше не придумаешь, о большем не мечтаешь.

— Скажи, чего ты хочешь, Маш?

— В смысле? — подняла на него глаза, пытаясь сообразить: вопрос абстрактный или ограничен конкретным «сейчас».

— Погулять сегодня не сможем, ты легко одета, — объяснял Антипов. — Мы можем: танцевать до утра, посмотреть киношку с попкорном, поиграть в приставку или настолки, снова поесть, целоваться лет сто, почитать, поговорить, а дальше мои мысли уходят в более горизонтальную плоскость, кукла.

— Все… — я осипла и прокашлялась. — Все, что захочешь.

— Детка, того самого сегодня не будет, — Леша провел тыльной стороной ладони по моей щеке и поцеловал. — Так что выбери сама, чем хочешь заняться. До утра я тебя не отпущу, ты же понимаешь?

Отчего-то его слова задели. Вспомнилась раздевалка и Соболева на коленях, а еще фраза, что я не интересую Лешу как девушка. Каждый парень стремится затащить любимую в кровать, а Антипов сейчас демонстрировал обратное.

— Ясно… — я опустила глаза. Обидно.

— Эй, в чем дело? — он наклонился, стараясь поймать мой взгляд. — Ты о чем подумала?

— Ни о чем, — не хотела глядеть на него. Неловко и неуютно.

— Машка, ты же понимаешь, что я держусь изо всех сил только ради тебя?

— Угу…

— Так дело не пойдет, — Антипов взял мою руку и положил себе на пах. От неожиданности и осознания того, что именно отдавалось пульсацией под моей ладонью, я дернулась. — Хочу тебя, Маш. У меня кровь в ушах шумит от желания.

Он нагнулся ниже и втянул носом запах моих волос, как настоящий дикарь. Я попыталась убрать руку с его ширинки, но он не позволил.

— Все во мне стремится взять тебя и оттрахать на всех поверхностях этой квартиры. Для начала. Твои соски постоянно в возбужденном состоянии, и я их чувствую. От тебя пахнет невинностью, детка, а я хочу, чтобы пахло мной, — сбивчиво шептал он мне над ухом, а я, вцепившись в его плечи, старалась не упасть. — Но ты не готова. И я пока не готов делать тебе больно.

— Тогда… может, кино посмотрим? — не могла сдержать улыбки.

Антипов приглушенно засмеялся и покачал головой, прижимая меня к себе.

— Завела и кинула.

Мы устроились на диване в гостиной. Про попкорн Леша не соврал — принес целую бадью. Поставили для просмотра новогоднюю комедию. В платье неудобно, да и завтра еще дома надо появиться в приличном виде, так что я попросила у Антипова футболку. Едва вышла из ванной комнаты, как он прикрыл ладонью глаза, откинулся на спинку дивана и застонал:

— Детка, это контрольный в голову…

— Не выдумывай, — я залезла с ногами к нему на колени и поцеловала родинку в виде звездочки на виске, а следом коснулась языком нежной кожи умелых губ.

— Какая же ты красивая, кукла, — ответил мне на поцелуй Леша. — И сладкая.

— И твоя, — прошептала ему на ухо.

— Моя. И я тебя все же трахну прямо сейчас…

— Ты этого не сделаешь.

— С хуя ли такие выводы?

Наш поцелуй наращивал накал и страсть вспыхивала с новой силой. Теряя голову, я теряла нить разговора.

— Я люблю тебя, Леш…

— И я люблю тебя, — его руки залезли мне под футболку, оголив бедра, и не пропускали ни одного миллиметра кожи.

— Если ты хочешь… — я заметно напряглась, принимая то, что должно произойти дальше.

Тело горело от возбуждения, но страх тоже присутствовал. Я не боялась лишиться девственности. Просто не хотела стать девочкой на один раз.

— Не провоцируй, — Антипов убрал руки и одернул на мне футболку. — Давай смотреть фильм.

Мы так и уснули на диване, изрядно измотав друг друга не спадающим желанием.

Утром он обводил подушечками пальцев мои скулы, брови, нос, губы… Трогал ресницы и снова обрисовывал лицо по всем черточкам. Я улыбнулась и открыла глаза.

— Прости, что разбудил, — хриплым ото сна голосом, тихо сказал Леша. — Уже соскучился по тебе…

— А я по тебе, — придвинулась к нему ближе, уткнувшись носом в его грудь.

— Пока ты будешь в душе, сделаю кофе и бутеры. Потом заедем к тебе, переоденешься и двинем гулять. Как тебе план?

— Замечательный…

— Тогда вперед.

До Нового года оставалось десять дней, которые мы с Лешей почти не расставались. Много гуляли, сидели в кафе, зависали у него дома, даже в кино сходили, где он мне раз пятнадцать припомнил «свидание» с Андрюхой. В свою тусовку меня не водил, словно прятал ото всех. Может стыдился наших отношений? Хотя на улице, да в любом месте, Антипов проявлял чувства настойчивыми поцелуями и бесконечными объятиями.

Двадцать девятого декабря Леша пригласил меня к себе на новогоднюю ночь. И я очень хотела пойти, но не могла оставить родителей одних. Мы всегда отмечали этот праздник в кругу семьи, да и стыдно пренебречь уютом, который мама и папа создавали для меня.

— Машк, как я буду без тебя? — прижимал меня к себе Антипов.

— Я правда не могу…

— Давай я тебя после полуночи украду? Ребята соберутся. Скучно не будет, — пытливо заглянул мне в лицо.

Он предупредил, что каждый год с тридцать первого декабря на третье января друзья тусят у него.

— Я тебе напишу, если смогу вырваться.

— Ты помни, что я люблю тебя и буду все время думать только о моей кукле, — вздохнул Антипов.

— И я буду думать о тебе каждую секунду. Люблю тебя безумно, — обняла сильно-сильно, прижавшись всем телом.

Папу с Лешей не удалось пока познакомить. Не получалось состыковаться. В общем, не торопилась. В наших чувствах я не сомневалась, и не видела острой необходимости бежать впереди паровоза. Убеждала себя, что шанс сам найдется и все сложится так, как надо. А мама точно против моего парня не будет.

Вечером тридцать первого позвонила Кира. Пока я гуляла с Антиповым, подруга уезжала к родственникам в деревню. Смысл сидеть в городе, если нас отпустили на каникулы сразу после бала?

— Прикинь, мы сегодня собираемся у твоего Леши дома, — пропищала мне радостно в ухо Золотарева. — Вся компашка. Меня Ежик позвал. Ты будешь?

— С приездом. Не, я дома. Ты же знаешь, как мои предки отмечают Новый год. Леша говорил, что у него будет вечеринка.

— Может, отпустят после двенадцати?

— Я спрошу. А кто будет-то?

— Точно не знаю. Понятное дело близнецы, мой, а еще кто-то не из нашего лицея и, кажется, Соболева со свитой хотят нагрянуть, но это я узнала от Насти, она мне звонила. Странно, да? Не общались особо, а тут прорвало. Компания мажоров способствует поднятию рейтинга, Маш.

Никогда не думала, что я могу ревновать до ярких всполохов перед глазами. На миг готова была наплевать на семейные традиции и ехать к Антипову немедленно. В последний момент взяла себя в руки. И если я склонялась к варианту встретиться с Лешей днем первого числа, то теперь твердо решила после полуночи поехать к нему. Причем без предупреждения. От добра добра не ищут, но я хотела увериться, что никакая Марина перед Антиповым на коленях стоять не будет, а уж о большем вообще старалась не думать, потому что могла слететь с катушек.