В 701 (1252) году армянского летосчисления появилась саранча, и было ее так много, что, когда она поднималась, от тени ее мерк свет солнечный. Прилетев из областей персидских, она съела в Армении все: не только молодую поросль, но и пожирала землю и мусор; она забиралась в дома /360/ через ердики и двери, если они оказывались открытыми.

Страна впала в ужас, я стало мало хлеба. А когда наступила зимняя пора, [саранча] отложила яйца в землю и сдохла. По стране распространилось зловоние. Весной 702 (1253) года земля породила молодую саранчу в таком обилии, что вся почва и камни на земле были покрыты ею. По вечерам они собирались в кучи, напоминающие холмы. И начала [саранча] поедать молодую поросль и почву.

Люди задумали оставить свои дома и в поисках пищи уйти в чужие края. Но так как [саранча] еще раньше опустошила окрестные области, начав с Исфахана, [распространилась] по Азии, Персии и Междуречью, [люди] были в замешательстве и не знали, как быть. Тогда они возложили надежду только на всесильную десницу и могущественную длань, которая создает твари из ничего и благодаря милосердию своему всегда печется о них, для которой я невозможное становится возможным. И со слезами и обетами просили избавить страну от бедствия.

А милосердный бог скоро послал лекарство против жестоких ран, и «тот, кто поразил, тот и исцелил»[875]. Прилетело множество мелких пестрых птиц, которых обычно из-за многочисленности их называют тарм[876]. Они, начав с самой границы, понемногу уничтожили дотла все огромное множество са/361/ранчи, так что не осталось ни одного [насекомого]. И надо было видеть, как все уста восхваляли бога, все умы восхищались [им]. Однако рассказ об этих птицах достоин изумления.

Говорят якобы в каких-то краях Персии, называемых Керманом, есть вода, и [люди] отправляются туда, набирают воду в стеклянные бутылки и несут, не оглядываясь назад; [бутылку] с той водой на землю не кладут, а привязывают к шесту и втыкают его [в землю]; это и есть место отдыха птиц. За водой, которую несут, летят птицы, [числом равные] числу пришедших [за водой], и также птицы летят вслед за саранчой. Но мы-то веруем в то, что все делается по промыслу божьему, который позволяет беде настигнуть страну за грехи ее, но снова исцеляет благодаря милосердию своему, как того желает. Так, он послал как кару саранчу эту и дал как лекарство и облегчение множество птенцов, уничтоживших [саранчу].

Итак, в 703 (1254) году армянского летосчисления Мангу-хан н великий военачальник Батый послали востикана по имени Аргун (получившего еще повелением Гиуг-/362/хана должность главного сборщика царских податей в покоренных странах) и еще одного начальника из рода Батыя, которого звали Тора-ага, с множеством сопровождающих их лиц провести перепись всех племен, находившихся под их властью.

И те, получив такой приказ, отправились во все страны исполнить [поручение]. Добрались они до Армении, Грузии, Агаанка и окрестных областей. Начиная с десяти лет и старше всех, кроме женщин, записали в списки. И со всех жестоко требовали податей, больше, чем люди были в состоянии [платить], [народ] обнищал. [Сборщики налогов] притесняли их невообразимыми требованиями, пытками и муками. И того, кто прятался, схватив, убивали, а у того, кто не мог выплатить подать, отнимали детей взамен долга, ибо странствовали они [в сопровождении] персов-мусульман.

Даже князья — владетели областей ради своей выгоды стали их сообщниками в притеснениях и требованиях. Но этим они (монголы) не довольствовались; всех ремесленников, будь то в городах или селах, они обложили податью. И рыбаков, промышляющих рыбной ловлей на морях и озерах, и рудокопов, и кузнецов, и красильщиков[877] — [всех обложили податью]. Да нужно ли мне подробно рассказывать? Были закрыты /363/ людям все пути к получению доходов, и лишь сами они получали доходы. Все соляные копи как в Кохбе, так и самых разных местах были отняты.

Нажились они и на торговцах и собрали огромное богатство — золото, и серебро, и драгоценные камни. И так, обобрав всех, повергнув страну в горе и бедствие, они оставили злобных востиканов в тех странах, чтобы они взыскивали то же самое ежегодно по тем же спискам и указам.

Однако ими был возвеличен один богатый купец, по имени Умек[878], которого сами они называли Асилом. Человек этот любил делать добро, и мы уже упоминали о нем, рассказав, как он во время разорения татарами города Карин спасся вместе с сыновьями Иованном и Степаносом и своими братьями. А в это время он уже обосновался на жительство в городе Тифлисе, считался названым отцом грузинского царя Давида и был почтен грамотой хана и [уважаем] всей знатью. Он заплатил щедрую дань Аргуну и спутникам его, и те оказали ему большие почести.

Но с духовенства не взыскали никаких податей ибо не было у них на то приказа от хана. Точно так же и с сыновей Саравана: Шнорхавора[879] и Мкртыча — людей богатых и знатных.

О том, как благочестивый царь армянский Хетум отправился к Батыю и Мангу-хану[880]

Набожный и христолюбивый армянский царь Хетум правивший в Киликии, восседал в городе Сисе. Сначала он отправил брата своего Смбата, который был его полководцем с подарками и подношениями к Гиуг-хану, и тот с честью возвратился с грамотой о признании.

А когда воцарился Мангу-хан, великий военачальник Батый, носивший титул царского отца, расположившийся и живший с бесчисленным войском в северных областях на берегу великой и бездонной реки, называемой Етиль[881] что впадает в Каспийское море, послал [людей] к царю Хетуму с [приглашением] приехать повидать его и Мангу-хана И тот боясь его (Батыя), пустился в путь, но тайком и переодетый из-за страха перед соседями своими, тюрками, [главу] которых называли ромейским султаном по имени Азадин[882] ибо они [издавна] таили против него злобу за то, что он протянул руку татарам. И, быстро, за двенадцать дней, пройдя через его страну, прибыл в город Карс. Там он повидался с Бачуноином, военачальником татарских войск, расположенных на Востоке, и другими вельможами, был почтен ими Остановился он у подножия Арагаца, против /365/ горы Ара, в селении Варденис, в доме ишхана, которого прозывали Курдом, армянина по происхождению и христианина по вере Сыновей его [звали] Вачеи Гасан, а жену — Хоришах; [последняя] была из рода Мамиконянов, дочь Марзпана, сестра Асланбега и Григора. [Он пробыл здесь], пока не доставили ему из дома все, что нужно было в качестве подарков и приношений которые отправили ему его отец ишханац-ишхан Константин тогда уже старец, сыновья его Левон и Торос, которого он оставил своим наместником, ибо [к тому времени] благочестивая царица по имени Забел, т. е. Елизабет, что означает неделя божья, уже преставилась ко Христу. Поистине она согласно имени своему была покоем воли божьей: благотворительница, милостивая и любящая нищих, дочь великого царя Левона — первого венценосца[883].

А когда великому католикосу Константину стало известно, что он (царь) благополучно проехал и остановился в Великой Армении, он отправил [туда] великого вардапета Иакоба — мужа разумного и мудрого, еще до этого посланного к греческому царю Иоанну[884], который владел азиатскими странами и в те дни возвеличился, и к их патриарху для установления дружбы и союза. И [Иакоб], поехав туда, предстал перед греческим собором и полными глубокого смысла изречениями из божественного Писания опроверг их в споре о едином естестве Христа /366/ и клевете относительно того, что мы якобы евтихейцы[885]. И он глубокомысленными речами доказал по Писанию соединение в неисповедимое единство двух [начал] во Христе — бога и совершенного человека, без утраты божественного, без смешения человеческого; [доказал], что [Христос] прославился в одном естестве, действуя по-божески и по-человечески.