Сын от отца и дух от них, говорит святой Епифаний, сын исходит от отца, а дух исходит от отца и сына. Сын сотворен отцом, точно так же и дух сотворен сыном. Сам господь говорит: «От моего возьмет и возвестит вам»[848], и сын от духа возьмет согласно следующему: «Ибо родившееся в ней есть от духа святого»[849]. Три солнечных света, все по одному образцу — непостижимые, неизреченные, не имеющие ни формы, ни качества, ни количества, ни предела. Но один [из них] принял нашу природу и проявляется в нашем слове — через него и познается отец и дух. Сын называется рожденным, что толкуется как «произошел от кого-то», и говорится «изошел», что толкуется как «ни от кого произошел», ибо нет у него личности отца, нет личности духа, а [есть лишь] своя /342/ [личность] сыновняя. Говорится, что дух изошел из отца и сына, ибо нет у него личности отца и личности сына, а есть лишь его духовная личность. Эти три имени — единый признак трех лиц, и не выше один другого, и не ниже один другого, а все они равны друг другу во всем. Не три образа единого естества — может быть, кто-либо так подумает, — а образ трех лиц в одном естестве: некий отец, ибо не от другого отца он, и некий сын, ибо он от отца, и некий дух, ибо он от отца и от сына. Отец называется нерожденным, ибо он не произошел ни от кого, и сын рожденный, ибо он произошел от отца; дух не называется ни сыном, ни рожденным, дабы не казалось, что это два брата, и не является близнецом сына, дабы не казался дочерью, и не говорится «от сына лишь», дабы не считали его внуком.

Почему же ты, о мудрый и справедливый верующий, так стремишься узнать две причины? Василий спрашивает своего брата Григория: «Что является началом начала?» И тот говорит: «Первая причина второй причины. О возлюбленный, кому могла быть причиной отец и сын, если не своему духу?» Григорий Богослов заимствует слова Платона, который писал: «Если говорить — превращенный в жертвенную чашу, наполненную, смешанную, истекающую — он отвергает, если же говорить — первая и вторая причина — он соглашается». Почему же ты, исповедующий две причины, возмущаешься, если порядок названий отмечает одну сущность, а также является другим признаком трех лиц в одном естестве, дабы установление и порядок исповедания веры остались бы несмешанными и цельными: одно божество, рас/343/положившее все стройно по порядку, дабы не заронить в мысли исповедующего беспорядка и мешанины. Спрашиваю тебя, о внемлющий, почему мысль твоя остается в тебе и зарождает мысль в другом? Если ты не знаешь этого, то как же ты рассуждаешь о боге и противишься Писанию? Если ты не можешь видеть света, возникшего в твоем уме, и мудрости, которая совокупна со словом твоим, того, что исходит из сердца твоего и свивается в голос, не старайся узнать что-либо, противное богу и Писанию.

И повторяю: откуда слово твое — из ума или из души? Если из ума твоего и без души, следовательно, слова твои бездушны; а если из души и без ума, следовательно, слова твои бессмысленны; если же они из души и из ума — слова твои имеют душу и смысл, как это и есть; а если слова твои воодушевлены смыслом — сущны они.

Единство сущности бога и разделение личности не рассматривай по образу вещественному, дабы не обольщаться; дух, если скажешь, что он исходит и происходит от одного лишь отца, то дух этот бессмысленный; а если скажешь — от одного лишь сына, то это иное начало; а если скажешь — от отца и сына, это верно, так это и есть. И подобно тому как отцовство бога не есть телесное, а также и сыновство, точно так же и происхождение. Он — слово, как принято говорить в народе; это имя целиком произошло из того-то и выделилось целиком из вот того-то, не осталось на своем месте, и не привнесло с собой иного, и не отсекло от другого, и не отрезало от другого: хочешь — говори целое, хочешь — говори чистое, хочешь — говори простое.

/344/ Итак, дух от отца и от сына, и не то, чтобы ему не хватало чего-либо или же был он отсечен от них. Полный, совершенный бог — отец, полный, совершенный бог — сын, полный, совершенный бог — дух святой: одно совершенное божество в трех лицах, равных во всем.

Таково исповедание православной[850] церкви. Святой Дионисий[851] равно называет «исхождением» всю троицу — отца, сына и дух, говоря следующее: «Название "исхождение" — образумляющее, усиляющее, оживляющее» — и далее в этом же роде, и снова: образумление, усиление, оживление и другое тому подобное.

И опять умоляю тебя, не представляй себе имя божье по сущности, а [представляй] по попечению о нас. А если нет — богом будут называться свет и жизнь. Что ты хочешь сказать, что свет и жизнь такие же, какие мы видим и в которых мы живем? Или же можешь ты познать имя и сущность своей души? Это — обетование готовящихся в тот час, когда стало ясно, что «не видел того глаз, и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил бог любящим его»[852].

Так не требуй большего, дабы тебя не оттолкнули все[853].

Угодный богу великий вардапет Ванакан достиг благополучной старости и на склоне дней своих, убеленный сединой, преставился, подобно патриарху Авраа/345/му, к господу, завершив свой жизненный путь и сохранив веру свою и православное исповедание, т. е. [исповедание] святой троицы и страстей христовых. С отроческих лет жил он, служа господу, много пота пролил и трудов вложил в дело проповедническое, многих сынов [духовных] довел до славы, подвергал себя покаянию на разные лады, умерщвляя плоть мирскую согласно заветам апостольским распять тело на кресте по принуждению и желанию. Ибо божий человек сей был подобен легкокрылой летунье-пчелке, облетающей множество разнообразных цветков и собирающей с них полезное и важное для своих нужд и питания, а также для исцеления царей и простых людей. Точно так же и он, вобрав в свою личность черты характера и добродетели всех святых, начал вырабатывать мед на свои личные нужды и на пользу другим, поскольку обладал справедливостью Авеля, красотою Сифа, упованием Еноса, верой Еноха, совершенством Ноя, верой и действенностью Авраама, покорностью Исаака, боговидением Израиля, скромностью Иосифа, терпением Иова, кротостью Моисея, ревностью Финееса, девственной святостью Иисуса, невинным чистосердечием Самуила, /346/ смиренным сердцем Давида, мудростью Соломона, отвагой Исайи, мстительностью Илии, сострадательностью Иеремии[854]; по примеру Даниила и Иезекииля пошел он в плен с народом божьим, по примеру Зоровавеля и Иисуса стал обновителем храма божьего, по примеру Птолемея[855] собрал множество книг разных народов и языков, подобно Иоанну[856], жил в пустыне и по велению господа проповедовал покаяние, вкушал Ветхий и Новый заветы. Как Петр, исповедовал он господа нашего, сына божьего, и стал главою церкви. Вместе с сынами Громовыми[857] духовно возгремел он и занялся богословием, вместе с Павлом сеял во всех слово сущее и подтверждал это писанием, вместе с учителями церкви сражался и изгонял волков[858], вскармливая часть [прихожан] молоком, а остальных — твердой пищей[859].

Так вот, тот, кто обладал всеми этими добродетелями, сам творил [добро] и других учил тому же, преставился к господу, воздав долг природе. И кончина его произошла таким образом. В монастыре, им же самим возведенном, который называют Хоранашатом (так как там много церквей, откуда и пошло название его[860]), что находится против крепости Ергеванк, позади Гардмана, возвел он великолепные строения, /347/ соорудив из тесаного камня паперть у врат большой церкви, построенной им же самим, и там обучал делу проповедническому [людей], собравшихся к нему из всех гаваров. В дни святого великого поста он заболел, от этой болезни и умер. И прежде чем отдал святую душу свою богу, как написано, призвал он братию, ласковыми и приятными словами утешал их и умолял оставаться твердыми в обрядах, вере православной и благочестии. И затем с легким вздохом испустил пречистый дух свой из тенет плоти десятого числа месяца арег по новому способу счисления и восемнадцатого марта по [календарю] римлян, за два дня до наступления весны, в субботний день — день поминовения блаженного Кирилла, патриарха иерусалимского, который составил катехизис, написал книгу «Присвоение имени»[861] и [описал] мученичество святого Орентия и шести его братьев, которые были мученически умерщвлены богохульником Максимианом[862]. [Вардапет Ванакан] вел такой же образ жизни, как и они, поэтому и сподобился того, что они помянули его.