Толпа и правда двинулась туда, где Гарди еще недавно было так тепло и уютно, но тут страшный, хриплый вой ворвался в какофонию града, наведя ужас не только на разбушевавшихся мужиков, но и на Грязную Гарди, которая вернулась так быстро, будто никуда и не исчезала. Выли со стороны кладбища. Страшный голос неведомого зверя раздавался еще минут пять — до тех пор, пока решимость мужиков окончательно не сломалась. Толпа побузила некоторое время на дороге и начала расходиться. Гарди и не заметила, что все это время не дышала.

Кровавый дождь не переставал, и она вернулась в кровать, умывшись в тазу на кухне и тщательно закрыв занавески на окнах. Правда, убедить себя, что в ставни барабанит обычный дождь так и не удалось. Заснула Гарди только под утро. Сознание уплывало в сновидения медленно, затихая по мере того, как утихал кровавый град, неведомо кем посланный на несчастное село и его жителей.

Последней мыслью, не желавшей утихать в ее сонной голове, было понимание того, что ей совсем не хочется уезжать из Голубого Ключа. Но еще больше ей хотелось убедиться в том, что у Кира все будет хорошо.

Утром Гарди проснулась с тяжелой головой и в третий раз подумала о том, что в чае Кира был не только чай. В глаза будто насыпали песок, а ноги ощущались так, будто к подошвам сапог, которые она натянула по привычке, приклеились камни.

Первым делом она распахнула шторы. Никакого кровавого дождя не было и в помине. Моросил легкий дождь, а тяжелые плотные тучи, застелившее небо до горизонта многослойными одеялами обещали хмурую погоду. Если кровавый град и был явью прошлым вечером, то его следы смыл ливень, который, вероятно, разошелся к утру. Деревья, которые еще недавно утопали в цвету, поникли мокрыми зелеными головами, а заросшие дорожки сада покрывал ковер из опавших лепестков — розовых и белых. Кое-где вода собралась в лужи, которые пузырились под утренним дождем, напоминая о мрачной примете — пузыри на лужах к плохой погоде надолго.

В доме было тихо, лишь шелестел за окнами дождь, да недалеко громко капала вода — что-то протекало. Гарди поймала свое отражение в стекле и поняла, что стоит у окна голая в одних сапогах. Платье ведьмы, которое подарил ей Кир, лежало в изголовье кровати, ее дорожная одежда непросохшим комом валялась на стуле, а на вешалке за дверью поник костюм, в котором она ходила на сельский праздник — юбка и блуза усопшей Алисии. Даже не думая, Гарди выбрала голубое платье, но прежде чем облачиться, внимательно пригляделась к своему отражению. Увиденным она осталась довольна. Несколько месяцев отсутствия тренировок не сказались на фигуре. Подтянутый живот, крутые бедра и длинные ноги — ей было, чем выделиться среди мягкотелых селянок. Правда, грудь и задница местным уступали, но, похоже, ее декольте Киру понравилось.

Поймав себя на преступной мысли, Гарди замерла, а потом сердито взъерошила короткие волосы. Да ей плевать, что там нравится этому Киру, и что задница у нее меньше, чем у Хризеллы или у той красотки Моны. Она сюда за другим приехала.

Утро прошло в необычных хлопотах. Гарди вспомнила, что жила в Голубом Ключе уже третий день, а до сих пор не осмотрела дом. Дождь усилился, отбив всякое желание идти к Титу-лавочнику за продуктами, и Гарди решила обойтись старыми запасами, что имелись на кухне.

Заставив себя сходить за водой к колодцу, Гарди потратила около часа на растопку камина, который прошлым утром у Кира горел превосходно, а у нее отчего-то дымил и плевался искрами, не желая разгораться. С пятой попытки разведя огонь, она повесила на вертел котел, налила в него воду и принялась рыться на полках в поисках съестного. Нашлось не так уж и мало. Две банки крупы, пачка слипшегося, но еще годного сахара, немного соли, бутылка масла и подозрительная консерва, которую Гарди решила выкинуть. Сегодня она будет питаться кашей, а завтра, скорее всего, уедет в Альбигштайн и от души наестся в самом дорогом ресторане города. Некстати вспомнился пирог Кира, и сглотнув, Гарди отправилась изучать дом.

Особняк тетки выглядел каким-то уставшим и понурым. Возможно, все дело было в отсутствии света, и Гарди пообещала себе скорее найти лампы-ракушечники и зарядить их на солнце. Оставлять свечи зажженными она не решалась, поэтому свет уходил вместе с ней, перемещаясь из комнаты в комнату. Первый этаж закончился быстро. Все было пыльным, опустелым и безжизненным — как и полагалось заброшенному дому. Следов призраков Гарди не нашла, разве что поцарапанный косяк двери, ведущей в подвал, вызывал вопросы. Впрочем, отметки когтей были на уровне роста крупной собаки, которая встала на задние лапы, и Гарди подумала, что, вероятно, тетка была собачницей, а в подвале хранилось что-то для собак очень лакомое. Грязная Гарди попыталась было вставить про нечисть и зло, запертое внизу, но Новая Гарди быстро ее заткнула. Кир — просто странный парень, мыза — просто заброшенный дом, а вчерашний кровавый дождь — просто природная аномалия.

На двери в подвал висел замок, который Гарди легко сломала ломиком. Она нашла его под крыльцом, когда ходила за водой и взяла с собой на осмотр — так, на всякий случай.

Подвал, очевидно, был затоплен. Мокрые ступени, уходящие в темноту, пористые каменные стены, сочащиеся влагой, и глухая капель, раздающаяся там, куда не достигал свет свечи — вот и все, что увидела Гарди, замершая со свечей на пороге. Решив, что лезть в воду и смотреть, откуда течет, ей совсем не хочется, она закрыла дверь и задумалась, нужно ли вешать замок обратно. Собак у нее не было, а запертых дверей Гарди не любила с детства, поэтому замок был брошен в угол — до ближайшей приборки.

На втором этаже ломику пришлось потрудиться изрядно, потому что каждая комната была заперта. Гарди нещадно поломала косяки и кое-где попортила полотна дверей, отчего ей стало казаться, что дом смотрит на нее с неодобрением. Ничего интересного второй этаж не продемонстрировал. Пять комнат были либо гостевыми, либо спальными. В каждой стояло по кровати, закрытой белой простыней, в одной она нашла занавешенное зеркало, которое оказалось разбитым, в последней комнате по коридору еще имелся комод — тоже пустой. И зачем Алисии понадобилось запирать эти скучные, никому не нужные помещения?

Постояв в коридоре и поглядев на изувеченные двери, Гарди пожала плечами, решив, что будущий владелец все равно будет делать ремонт. В конце концов, раскуроченные косяки были ничем не хуже бетонного пола, который устилал первый этаж.

А вот чердак ей понравился. Во-первых, обнаженные стропила крыши — эти гигантские мрачные балки с повисшей на них паутиной и какой-то ветошью, навевали настоящую атмосферу прошлого. Во-вторых, огромное витражное окно, которое она не заметила снаружи, выглядело изумительно даже в пасмурную погоду. Синие и зеленые стекла были выбиты, зато красные уцелели, отбрасывая на пол ало-багровую световую мозаику. Несколько птиц — то ли ворон, то ли голубей, взметнулись с потолочных балок и недовольно выпорхнули наружу, когда Гарди забралась на какой-то ящик и высунулась в разбитое окно. Ей на секунду показалось, что кто-то хочет подкрасться к ней сзади, чтобы столкнуть и выкинуть вслед за птицами, но, конечно, то было лишь разыгравшееся воображение. Вид же открывался потрясающий.

Голубой Ключ оказался маленькой деревушкой, со всех сторон зажатой массивными сопками, покрытыми кедрачами, соснами и дубами. Белой лентой вилась по долине река, исчезая среди леса также внезапно, как и появляясь. Станции так вообще видно не было. Гарди разглядела административный дом, у которого не так давно веселились селяне, огороды с согбенными точками человеческих фигур, ровные ряды домов, поляну с кладбищем и даже крошечную избу, в которой вчера ей было так уютно. Кажется, из трубы вился легкий дымок, но с такой высоты она могла и ошибиться.

Гарди почувствовала, что на нее смотрят, почти мгновенно. Воображение уже нарисовало руку недруга, толкающую ее в спину, поэтому медлить она не стала. Боковой прыжок в сторону вышел неудачно — сказывалось отсутствие тренировок. Она порвала голубое платье, поранила локоть и разбила какую-то вазу, пылившуюся в углу. Зато опасное окно осталось в стороне.