— Всегда счастлив служить вашему высочеству, — так же тихо ответил лорд Гладиолус. Посол выпрямился и с поклоном удалился.

Майоран объявил следующего гостя.

Вереница вельмож шла через Тронный зал. Все склонялись перед принцессами, приветствовали их, исчезали, приходили другие.

Наблюдая за происходящим во все глаза, Шиповничек не переставала изумляться: герцоги, графы, маркизы проходили перед ней. Министры, послы иностранных держав. После английского посла — иранский дипломат, посланник шаха, после французского маркиза — немецкий барон, от громких титулов голова шла кругом.

А принцессы! Такие красивые, такие близкие, так мило всем улыбаются… А трон их отца на заднем плане отбрасывает на всё тень королевской власти — очень торжественную и величественную тень.

Да, такие красивые и такие… разные.

"Они, конечно, близнецы, — думала Шиповничек. — Но уж никак не одинаковые!"

Хотя обе сестры одного роста, Скарлет с её гордой истинно царственной осанкой казалась выше. Жгучая брюнетка, в платье с тёмно‑красным атласным лифом и рукавами из ярко‑алых полупрозрачных лепестков шифона. Верхняя юбка из светло‑красного узорчатого атласа, пышные воланы алого шифона ниспадали до пола.

Скарлет была ярче сестры не только по цвету герба. В рисунке красных полных губ, в решительных линиях тёмных бровей, во взгляде абсолютно одинаковых с Бьянкой глаз цвета морской волны, сквозил ум и яркая, может быть, слишком яркая для принцессы индивидуальность. Но в ней нет надменности, она смотрела на собеседников открытым смелым взором и слушала говоривших с постоянным вниманием. Любимая дочка короля Тонкошипа VII Багряного унаследовала его характер, сильный и даже упрямый; его взгляд, пронзающий собеседника насквозь.

Бьянка всего на несколько минут младше сестры, но казалась моложе на несколько лет. В своём платье со вставками атласа лимонных и перламутровых тонов, утопая в волнах белого шифона, она казалась хрупкой статуэткой, а ведь платья, подаренные отцом как именинный подарок, жемчужины последней парижской моды, были одного фасона и размера, учитывая сходные фигуры сестёр.

На бледном лице с тонкими фамильными чертами глаза Бьянки казались огромными и совсем прозрачными, как кристаллы аквамарина. Отец находил, что Бьянка унаследовала облик матери: рано умершей королевы Фоэтины с её воздушной лёгкостью, золотыми волосами, нежным и светло-грустным взглядом из-под длинных ресниц. Даже кокетливо-лукавая улыбка Бьянки и её озорной носик не могли развеять печати мечтательности с её чела.

Но, и увенчанную алой шёлковой розой смоляную гриву Скарлет, и белокурые локоны Бьянки с белой розой в причёске, украшали абсолютно одинаковые венчики корон из двадцати трёх жемчужин каждая, в усыпанной мелкими бриллиантами платиновой оправе. Взгляды придворных одинаково почтительны, а поклоны равно низкие для обеих принцесс, и, получив приветствие из уст Скарлет и нежную улыбку Бьянки, никто не уходил разочарованным.

Шиповничек изучала тонкости приёма и напряжённо следила за нескончаемым караваном гостей. И заметила, что, всё чаще переводя взгляд с лиц придворных на циферблат больших круглых часов над дверью, Бьянка ищет кого-то в толпе.

Шиповничек казалось, что принцесса смотрит прямо на неё, пока, повернув голову, она не поняла причины. Розанчик стоял рядом и вёл со своей госпожой немую беседу, отвечая на её взгляды непонятными знаками. Паж кивал, умоляюще смотрел на принцессу, как бы прося её не беспокоиться, и с пониманием поглядывал на часы. В другое время поведение брата показалось бы странным и требующим объяснений, но в этот момент любопытную мадемуазель отвлекло одно обстоятельство.

Приём длился уже более часа, ряды придворных потеряли стройность: все свободно переходили с места на место и беседовали вполголоса. Семья Роз опять собралась вместе: мадам Розали оставила юных фрейлин и беседовала с генералом. Вдруг к этой мирной группе направился молодой вельможа в чёрной шляпе с роскошными лиловыми перьями. Шиповничек вначале обратила внимание на привилегию не снимать шляпу в присутствии принцесс, а миг спустя, переведя взгляд на лицо кавалера, узнала Чёрного Тюльпана. Он увидел её и шёл сюда.

Непринужденно поклонившись мадам Розали и Трояну, принц спросил у первой фрейлины, не знакома ли она с юной прелестницей, стоящей рядом? Он желает быть представленным ей.

— Это моя родственница, ваше высочество, племянница генерала Трояна, сводного брата моего мужа. Шиповничек, подойди к нам, дитя моё, — без особого восторга в голосе позвала мадам. Та подошла.

— Мадемуазель Шиповничек дю Рози`. Его высочество принц Чёрный Тюльпан, — официальным придворным тоном сухо произнесла мадам Розали.

Галантный поклон с улыбкой и смущённый реверанс знакомящихся сторонпрокомментировали её слова. Принц обернулся к Трояну:

— Генерал, я имел счастье познакомиться с мадемуазель Шиповничек сегодня утром и, должен сказать, я в восторге от вашей племянницы.

— Весьма польщён вниманием вашего высочества, — Троян предвидел грядущие осложнения от неожиданной чести.

— Полагаю, мадемуазель уже представлена принцессам?

— Ещё нет.

— Что я слышу? Позвольте мне взять на себя эту приятную миссию.

Голос принца переливался нектарно-медовыми интонациями. Мадам Розали не выдержала и вмешалась.

— Я как первая фрейлина их высочеств немедленно воспользуюсь советом вашего высочества и представлю свою племянницу принцессам.

— Не сомневаюсь, что она немедленно получит место в свите одной из них, — елейно пожелал Чёрный Тюльпан.

— Всё зависит от милости их высочеств, — с достоинством ответила мадам.

Розанчик наконец заинтересовался происходящим и подошёл поближе.

— А, Розанчик, рад видеть тебя, мой юный паж. — Принц был сама учтивость.

— Прошу прощения, ваше высочество, но я состою в пажеском корпусе её высочества принцессы Бьянки и не имею чести служить у вас!

Что на придворном жаргоне означало: "Я вовсе не "твой юный паж", отвяжись!"

— Прелестная мадемуазель Шиповничек твоя сестра?

— Кузина. И я обязан защищать её от всех, кто может причинить ей хоть малейший вред!

Розанчик выразительно глянул на собеседника.

Улыбка принца не обещала "защитнику" ничего хорошего.

Шиповничек стояла рядом и не слышала ни слова. Она думала лишь о том, что этот господин пришёл сюда ради неё.

Взяв племянницу за руку, мадам Розали обратилась к Розанчику:

— Сынок, пора и нам поприветствовать принцесс. Позвольте оставить вас, ваше высочество.

Поклонившись принцу, они отошли. Мадам Розали шепнула что-то церемониймейстеру и исчезла в толпе. Майоран громко провозгласил имя следующего гостя:

— Мадемуазель Шиповничек дю Рози`!

С грохотом, подобным голосу набата, жезл опустился на пол.

"О, Господи!" — Шиповничек не смела поднять глаза на присутствующих и медленно шла к трону. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и убежать прочь.

"Смотреть спектакль — это одно, а быть его участником — совсем-совсем другое. Это, знаете ли, не так-то просто!"

Дойдя до тронного возвышения, она поставила ногу на ступеньку и низко поклонилась, по-прежнему не осмеливаясь взглянуть на принцесс. Голос мадам Розалии, появившейся неизвестно откуда, заставил её поднять голову.

— Вот та молодая особа, о которой я говорила. Она впервые в нашем дворце и счастлива засвидетельствовать вам своё почтение и поздравить ваши высочества со светлым днём вашего рождения.

— Мы рады видеть вас, мадемуазель, — ласково сказала Скарлет.

— И надеемся, что это не последний ваш визит во дворец, — добавила Бьянка. — Есть ли у вас какое-либо желание, исполнить которое в наших силах?

От приветливого тона юная карьеристка осмелела:

— Для меня огромная честь видеть ваши высочества, и я не смею просить о большем, но… — она собралась с духом и выпалила: — Моё заветное желание стать фрейлиной в вашей свите!