Валериан не стал ждать, пока она согласится, и продолжил свой путь из кабинета, чуть не столкнувшись с Эмили, когда вошел в холл. Молодая женщина от удивления отпрыгнула, а затем отступила на несколько шагов, прежде чем прошептать: «Ей нужно в больницу».

«Да. Да, — мягко согласился Валериан.

«Но она не поедет», — с несчастным видом предсказала Эмили и сказала ему: «Я думаю, что у нее какая-то фобия на больницу и врачей после того, как вся ее семья погибла».

Валериан напрягся. — Вся ее семья погибла?

«Да. Ее муж, трехлетний сын и родители погибли в автокатастрофе три года назад. Я слышала, что их сбил пьяный водитель, — сказала она. — «Миа родилась шесть месяцев спустя, и я, честно говоря, не думаю, что с тех пор она обращалась к врачу. Я знаю, что это так с тех пор, как я начала работать на нее. Да, конечно, она водит Мию на осмотры и прививки, но никогда не ходит на прием сама. Даже когда она очень сильно обожгла руку на кухне в прошлом году. Это определенно был ожог для обращения в отделение неотложной помощи, но она не пошла. Она просто продолжала мазать ожог мазью и заворачивать». — Ее рот сжался при воспоминании. — «На лечение ушли месяцы, но ей чертовски повезло. Я была уверена, что ей нужна пересадка кожи или что-то в этом роде, а ее рука заразится и отвалится. Но все зажило. Хотя остался неприятный шрам, — мрачно добавила она, а потом, вздохнув, сказала: — Так что я почти уверена, что она не пойдет в больницу.

— Ну, если Магомет не идет к горе, — пробормотал Валериан и, проходя мимо девушки, вытаскивая телефон. Он знал, что она неуверенно смотрит ему вслед, пока он выходил из холла, но ничего не объяснил и начал нажимать кнопки на своем телефоне, пересекая большую нижнюю столовую. Он прислушивался к гудкам, пока поднимался по трем ступеням к меньшему совмещенному обеденному залу и стойке регистрации.

«Ты должен отдыхать, а не звонить на работу», — таково было приветствие Мортимера.

— Да, — заверил его Валериан, проходя за прилавок, где игроки в гольф регистрировались и покупали закуски. — «Но произошло несколько вещей, и теперь мне нужен врач и, возможно, подстраховка».

— Что случилось? — с беспокойством спросил Мортимер.

«Ну, во-первых я встретил спутницу жизни», — почти рассеянно объявил он, быстро просматривая полки под кассой в поисках коробки с потерянными и найденными вещами. Потребовалось лишь быстро прочитать мысли Эмили, чтобы понять, где она хранится.

«Что?» — Мортимер чуть не задохнулся от шока. — Ты встретил свою вторую половинку?

— Да, — сказал Валериан с улыбкой. Он и сам с трудом мог в это поверить. Это должно было стать чудесным и удивительным событием, и так оно и было, но… . Его взгляд остановился на плетеной корзине среднего размера с коллекцией разных предметов, включая одну маленькую дешевую статуэтку ангела. Его улыбка исчезла. — «Но был инцидент, и она была ранена».

— Что за инцидент? — сразу же спросил Мортимер.

Валериан вытащил маленького ангела из корзины и поднял его, чтобы рассмотреть. — «Я не уверен, но возможно, что работа нашла меня здесь».

На мгновение наступила тишина, пока Мортимер, очевидно, пытался переварить то, что он сказал, а затем мужчина прорычал: «Объясни».

Сомкнув пальцы вокруг ангела, Валериан обошел прилавок и вышел из здания во внутренний дворик.

«Мама».

Натали вздрогнула от этого тихого шепота у ее уха и медленно открыла глаза, чтобы сонно посмотреть на миловидную девочку, стоящую рядом с кроватью.

— Ты проснулась, мама? — с надеждой спросила Мия, широко раскрыв сине-зеленые глаза.

«Да», — заверила ее Натали со слабой улыбкой, когда она полностью проснулась. «А ты?»

«Да.» — Маленькая девочка рассмеялась, как будто это был самый глупый вопрос в мире, а затем потянулась, чтобы схватить одеяло, накрывающее Натали, и попыталась забраться на кровать.

Посмеиваясь над ворчанием и фырканьем, когда Мия пыталась и не справилась с заданием, Натали поймала ее под руки и подняла. Затем она перекинула ее через свое тело и бросила Мию на спину рядом с собой в кровать, а затем перевернулась, чтобы подуть на животик, где верх ее пижамы задрался, открывая ее бледный округлый живот.

Миа завизжала, дергаясь от щекотки.

Смеясь, Натали одернула рубашку на место, а затем снова легла на кровать и прижала драгоценную маленькую девочку к себе. «Доброе утро.»

— Доброе утро, мама, — сказала Мия, извиваясь, пока не смогла наполовину лечь на грудь и заглянуть ей в лицо. «Мы встаем?»

— Думаешь, стоит? — весело спросила Натали.

Мия торжественно кивнула. «Син голоден».

— Он, да? — спросила Натали, соответствуя ее торжественности.

Вместо ответа Мия повернула голову и протянула руку, ее пальцы требовательно шевелились.

Натали повернула голову, чтобы проследить за ее взглядом, как раз вовремя, чтобы увидеть их собаку Синдбада, спешащую присоединиться к ним на кровати.

«О, нет. Нет! Синдбад. Боже!» — выдохнула она, когда он вскочил на кровать и наполовину упал на нее, чтобы лизнуть ее лицо. Только одеяло спасло ее от синяков и еще большей боли, когда его колени и локти вдавились ей в грудь, бедро и икру. Боже мой, собака была большая и тяжелая. Трудно было поверить, что когда-то он был всего лишь размером с ватный тампон не больше ее руки. Хотя это продолжалось недолго. Казалось, он увеличивался вдвое каждый раз, когда она смотрела на него в течение первых шести месяцев его жизни. Теперь, почти три года спустя, он весил сто пятьдесят фунтов (68 кг), и был более четырех футов (122 см) в длину от носа до ягодиц и добрых два с половиной (76 см) или больше в высоту в холке. Это делало его более чем на фут выше нее, когда он вставал на задние лапы и клал лапы ей на плечи. И все же он был самым нежным, самым милым, самым ласковым псом, которого она когда-либо встречала. По крайней мере, с ней и Мией. Но он мог быть чертовски оберегающим и с ними, и самым недружелюбным с любым, кого он считал угрозой для них. . против чего Натали совсем не возражала. Вот почему она выбрала крупную породу. Для защиты.

«Фу. Прекрати, — сказала она со смехом, когда Синдбад принялся решительно вытирать ей лицо. Однако ее смех оборвался, когда его язык коснулся повязки на ее лбу, и ее пронзила острая боль. «Ой. Хорошо. Хватит, — сказала она более твердо, потянувшись, чтобы оттолкнуть его голову. Когда его это не остановило, она в отчаянии сказала: «Кто хочет нум-номы?»

Синдбад замер от волшебных слов, и даже Мия заставила себя сесть и радостно завизжала. В следующий момент и ребенок, и собака зашевелились. Кряхтя от боли, когда Синдбад оттолкнулся от нее, чтобы встать с кровати, а затем Мия перелезла через нее, упираясь руками и коленями в ее грудь, Натали застонала, а затем поймала Мию, прежде чем она упала на пол. Помогая ей приземлиться на ноги, а не на голову, она села с гримасой, а затем оттолкнула одеяло и остановилась, чтобы посмотреть на джинсы и футболку Shady Pines, которые были на ней. В постели.

«Мама! Нумы! — требовательно взвизгнула Мия.

Натали повернулась и увидела, что ее дочь вцепилась в мех на боку Синдбада для равновесия, и нетерпеливо посмотрела на нее. Пес, казалось, не возражал и, казалось, просто спокойно ждал, но потом он часто выступал в качестве пушистой подпорки для ее дочери, когда она училась стоять, а затем ходить, казалось, никогда не возражал против того, чтобы она дергала и тянула его мех, чтобы стабилизироваться, несмотря на попытки Натали помешать этому. Он действительно был самым терпеливым псом, подумала она, а затем снова посмотрела на свою одежду.

«Мама!» — пожаловалась Мия.

— Да иду Я, иду, — заверила ее Натали и быстро встала с постели, зная, что, если Мия снова пожалуется, Синдбад начнет лаять, подгоняя ее. С трудом улыбнувшись дочери в вертикальном положении, она помедлила, ненадолго подумывая о том, чтобы переодеться в чистую одежду, но это казалось пустой тратой времени, пока она не примет душ, поэтому она решила оставить это на потом и подошла, чтобы взять свою малышку за руку. Как только она это сделала, Мия отпустила Синдбада, и собака повернулась, чтобы проложить путь к двери спальни.