Легкая дрожь снова пробежала по ней, и она пробормотала: «Вероятно, это был ветер. . или вы, — добавила она, подняв глаза на Валериана Маккензи и сузив их на нем.

— Я и близко не был в лесу, — торжественно заверил он ее. — «Я как раз подошел к кару, когда услышал, как ты взвизгнула, и увидел, как ты выбегаешь из-за поворота от восемнадцатой лунки. Я не знал, что происходит, но ты казалась немного расстроенной, поэтому я направился к тебе как раз в тот момент, когда ты упала в водяную ловушку. Я вытащил тебя и принес сюда. Меня не было в лесу и уж точно я не называл тебя ангелом.

Натали молча смотрела на него, не зная, верить ему или нет, но ее головная боль мешала думать. Она перестала волноваться и оторвала взгляд от мужчины, чтобы посмотреть на маленькую статуэтку, прежде чем снова поднять голову, чтобы спросить Эмили: «Ты дала это Мии?»

Эмили обожала дочь Натали и всегда приносила Мии маленькие угощения или недорогие игрушки из магазина за доллар, когда приходила на работу. Но девушка покачала головой. «Нет. Это было на твоем столе.

«На моем столе?» — удивленно спросила Натали.

«Да. Я видела это там, когда сажала Мию, чтобы она не мешала, пока убираю ее игрушки и книги с дивана, — объяснила она, а затем виновато поморщилась. — «Мне жаль. Я должна была переместить фигурку на книжную полку или куда-то еще, где она не могла бы до нее дотянуться, но я просто запаниковала, чтобы расчистить путь, чтобы мистер Маккензи мог тебя уложить.

— Все в порядке, — успокаивающе сказала Натали, зная, что девушка думает, что злится на нее. Она не злилась, конечно. На самом деле она чувствовала замешательство и беспокойство. Она понятия не имела, как статуэтка оказалась на ее столе. Она ее точно не видела. Но один только взгляд на нее напомнил ей о преследователе и панике, которую она почувствовала, когда это слово прозвучало из темноты этим рычащим голосом.

Скривившись от отвращения, она протянула статуэтку Эмили. — Избавься от этого, пожалуйста.

«Избавиться от этого?» — удивленно спросила Эмили, глядя вниз на статуэтку, когда она взяла ее. — Типа выбросить?

«Да. Выбрось это, — четко сказала Натали. — «Я не знаю, откуда она взялась и как попала на мой стол, но она не моя. Выброси это.»

«Но. . разве я не должна положить это в ящик для находок или что-то в этом роде? Я имею в виду, Джен или Тимоти должно быть положили это на твой стол, если ты этого не делала, — заметила она.

Натали нахмурилась при такой возможности. Она знала, что Тимоти не мог этого сделать. Она была здесь весь день, пока он не ушел косить поле, и он даже не приближался к холлу, не говоря уже о ее кабинете. Что касается Джен, она предположила, что женщина могла положить статуэтку на ее стол. По крайней мере, у нее было бы больше возможностей сделать это, чем у Тимоти, но Натали не понимала, зачем ей это.

Едва она подумала об этом, как ей пришло в голову, что она не видела статуэтку на своем столе, когда заходила за кредитной картой для Джен, и после этого Джен не покидала столовую до тех пор, пока они обе не ушли, Джен, чтобы отправиться домой, а она, чтобы пойти за бензином, чтобы заправить гольф-кар и вернуть его. Итак, статуэтка появилась после того, как она отправилась к семнадцатой лунке. . где кто-то прошипел «Ангел» сквозь темноту, напугав ее настолько, что она попала в водяную ловушку.

— Я пока просто положу ее в коробку для находок, — сказала Эмили, возвращая себе ее внимание и направляясь к двери. — «В конце концов, это может быть чей-то счастливый талисман. Вероятно, он выпал из кармана во время игры в гольф, а Джен или Тимоти нашли его и принесли».

Натали открыла рот, намереваясь настоять на том, чтобы выбросить эту чертову штуку, но затем закрыла его со вздохом. Эмили просто выбросила бы его в мусорное ведро рядом с ее столом, и, честно говоря, Натали не хотела, чтобы статуэтка находилась рядом с ней, даже в мусоре. По крайней мере, коробка с находками была под прилавком, где стоял кассовый аппарат. Как можно дальше от ее офиса.

Раздраженная тем, что маленькая дешевая пластиковая статуэтка так беспокоила ее, она попыталась выбросить ее из головы и взглянула на Мию. Маленькая девочка спала, прижавшись к груди, и это зрелище заставило Натали расслабиться, когда любовь заполнила ее. Она была такой драгоценной маленькой девочкой, такой милой и прекрасной. «Сахар, специи и все такое прекрасное», — подумала про себя Натали с легкой улыбкой. Это была ее Миа, все хорошее в мире, ее единственный яркий свет и единственная причина, по которой она все еще жива.

Валериан наблюдал за Натали с ребенком, который, как он теперь понял, был ее дочерью. Он предполагал, что девочка была ребенком Эмили, пока она не закричала: «Мама» и не бросилась на его спутницу жизни. Но теперь он узнал, что Эмили на самом деле была няней, а Миа — дочерью Натали. Шок от этого знания заставлял его молчать с тех пор, как очнулась Натали. И это был шок. Не из приятных. Не то чтобы Валериан имел что-то против детей. Честно говоря, это был очаровательный маленький ангелок. Но уговорить смертную согласиться стать спутницей жизни и в лучшие времена было трудной задачей. Единственным козырем в рукаве, который бессмертный держал в руках, был секс со спутником жизни, который, как говорили, был безумно горячим, чертовски захватывающим и ошеломляющим до такой степени, что в конце оба теряли сознание. У Валериана не было бы ни малейшей вины за то, что он использовал это, чтобы убедить Натали стать частью его жизни. . если бы не Миа. Она была слишком маленькой и нуждалась в постоянном присмотре. Натали никогда бы не простила ему, если бы он соблазнил ее, они оба потеряли сознание, и оставленной без присмотра Мии причинили вред.

Он даже не рассматривал такой вариант. Ни один сценарий о том, как найти и заявить права на свою спутницу жизни, не включал в себя наличие у его спутницы жизни ребенка. Однако сейчас Валериан обдумывал это, и его разум говорил ему, что секс со спутницей жизни не будет обсуждаться до тех пор, пока он не найдет способ обеспечить ее безопасность. А пока ему придется ухаживать за Натали старомодным способом, придерживаясь политики невмешательства.

Валериан все еще боролся с этим, когда понял, что Эмили вышла из комнаты. Он сосредоточился на лице Натали как раз вовремя, чтобы увидеть, как оно начало почти светиться любовью, когда она посмотрела на свою дочь, и с удивлением почувствовал укол ревности. Он хотел, чтобы она так смотрела на него, что было нелепо. Они только что встретились. Но когда-нибудь она посмотрит на него именно так. . если он ничего не испортит.

Поморщившись от этой последней мысли, Валериан перевел взгляд на ее лоб и нахмурился. — «Кровь не останавливается.»

Натали взглянула на него, как будто удивившись, что он все еще здесь, а затем потрогала свой лоб. Слегка поморщилась, поскольку легкое прикосновение, очевидно, причинило ей боль. «Насколько плохо?»

Валериан подошел ближе и слегка наклонился, чтобы осмотреть рану. На ней и вокруг было много засохшей крови, а свежая кровь все еще сочилась. Область вокруг разрыва на ее коже также начала опухать и покрываться синяками.

Зная, что Натали ждет ответа, Валериан выпрямился. — «Не так плохо, как я сначала подумал. Но травмы головы коварны, — указал он и повернулся к двери. — «Я заберу ключи и отвезу тебя в больницу на осмотр».

— О, это не обязательно, — возразила она. — «Я в порядке.»

Валериан остановился и обернулся, чтобы ответить, как раз вовремя, чтобы увидеть, что хотя она начала подниматься с дивана с Мией на руках, она поднялась только наполовину и теперь снова опускалась, чтобы сесть на диван. Выражение ее лица было немного ошеломленное.

Подозревая, что ее попытка подняться вызвала у нее головокружение, он указал: «Ты сильно ударилась головой и потеряла сознание. Тебе действительно нужно показаться врачу, чтобы убедиться, что все в порядке, и ты не получила травму, которая может стать проблемой позже».