Я знаю, что с ним все будет в порядке, доктор так сказал, но каковы будут душевные последствия того, через что он прошел? Через что нам всем пришлось пройти? Я знаю последствия ПТСР³⁶, я страдал от него. Я всегда хотел защитить свою семью от того, чтобы им никогда не пришлось пройти через подобное. И вот мы здесь, мой брат лежит на больничной койке, другие мои братья изрезаны и измождены, а моя девушка…

Черт, любовь всей моей жизни ранена, устала и истощена.

Нам всем нужно время, чтобы восстановиться, как физически, так и психически, но пока этого не произойдет. У нас есть дела, которыми мы должны заняться, когда выберемся отсюда, например, предотвратить, чтобы кто-то еще когда-либо спускался туда. Мне бы хотелось взвалить все это бремя на себя, но они никогда мне этого не позволят.

Как будто зная мои мысли, Пейтон поднимает голову и улыбается мне. Сжав руку Тайлера, который снова спит, она встает и направляется ко мне. Риггс занимает ее место и рассказывает Тайлеру о цифрах и животных. Один из нас всегда рядом с ним, чтобы он знал, что он не один и что с нами все в порядке.

— Привет, малыш, — бормочет она, забираясь ко мне на колено. Я сажусь и крепко обнимаю ее, уткнувшись головой в ее плечо и вдыхая аромат моей девочки. Откуда она всегда знает, когда я в ней нуждаюсь?

— Веди себя хорошо, Эндрюс, не порви снова свои швы, — предупреждаю я.

— Заткнись, — она смеется и целует меня в лоб, заставляя меня дрожать, когда она прижимает меня к себе, обеспечивая мне комфорт, о котором я не знал, как попросить.

— Как скажешь, принцесса, — обещаю я и прижимаюсь ближе, позволяя ее теплу, ее запаху и ощущению ее объятий успокоить меня так, как ничто другое никогда не могло.

— Просто дыши, — шепчет она. — Принимай по одному моменту за раз, по одному дню за раз.

Она почти слово в слово повторяет то, что она говорила мне, когда я мучился перед ее уходом, когда воспоминания о заграничных командировках были слишком сильны и подавляли меня. Это помогало тогда и помогает сейчас. Я дышу, позволяя звуку ее ровного сердцебиения направлять меня, ставить на якорь и возвращать меня к жизни, как она всегда это делала.

— С ним все будет хорошо, Кей. Со всеми нами все будет хорошо, ты отлично справился. Без тебя мы бы не выжили, — бормочет она и приподнимает голову, обхватывает руками мою челюсть и тянет к себе, пока я не встречаюсь с ней глазами. — Я серьезно, Кален, ты спас нас.

Она наклоняется и целует меня нежно, с любовью, выражая своими действиями все, что мне нужно знать.

Именно тогда, когда я думал, что уже не смогу любить эту женщину сильнее, она крадет последнюю разбитую частичку моего сердца.

ТАЙЛЕР

Мужской голос шипит:

— Клянусь, если ты не прекратишь совать свой член мне в лицо…

Застонав, я открываю глаза, борясь с дымкой и оцепенением. Боль мгновенно вспыхивает во мне, но она меньше, чем в прошлый раз, когда я приходил в себя, почти тупая боль. Я моргаю, проясняя глаза, когда на меня падает яркий свет. Тот, кто спорит, слишком занят, чтобы заметить это, поэтому я вздыхаю и пытаюсь поднять голову, но чувствуя слабость, опускаю ее обратно.

Меня раздражает собственное тело.

— Не кричите в больнице, люди пытаются поспать, — укоряю я их скрипучим голосом. Наступает тишина, а потом они все окружают меня, задавая вопросы. Я усмехаюсь и смотрю на Пейтон, которая трясущейся рукой помогает мне приподнять голову, чтобы я мог глотнуть воды, а затем помогает мне устроиться поудобнее.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает она, ее большие глаза, как всегда, смотрят прямо в мою душу.

— Да, теперь когда я знаю, что ты здесь, — быстро отвечаю я, и она усмехается, даже когда Фин притворно хмыкает. Находясь под воздействием лекарств, я запаниковал, опасаясь, что она снова ускользнет от меня, что ее не будет, когда я проснусь, но она здесь. Я вижу, как она вздрагивает от напоминания, и я морщусь, желая забрать слова обратно. Нам потребуется время, чтобы не беспокоиться о ее исчезновении, но я не хотел бросать ей это в лицо и причинять боль… даже если она улыбается мне, делая вид, что это не так.

— Что врачи сказали о тебе? — требую я.

Она закатывает глаза, пока Риггс пересказывает все, заставляя меня нахмуриться.

— Тогда тебе следует отдохнуть.

— Я в порядке, — она вздыхает.

— А пещера? — требую я, вопросы так и сыплются из моего рта, теперь, когда я очнулся. Фин смеется, и даже Кален присоединяется. — Что?

— Ничего, просто приятно, что ты вернулся. Здесь было почти слишком тихо, — Фин ухмыляется мне.

— Засранец, — бормочу я и откидываюсь назад, вздрогнув. Я чертовски ненавижу быть раненым или больным, но это меня не остановит. Я планирую как можно скорее выбраться из этой койки и вернуться обратно к моей семье, к моей девочке, убедиться, что те, кого мы потеряли, удостоены чести, а их семьи уведомлены — мы должны разработать план, чтобы объяснить, что же произошло.

Но мое тело вынуждает меня ждать, так как боль пронзает меня. Пейтон, конечно же, замечает это и нажимает на кнопку, вводя мне обезболивающие препараты, пока я снова не начинаю чувствовать себя парящим. Взяв ее за руку, я снова закрываю глаза.

— Не уходи, — прошу я перед тем, как потерять сознание.

Через пять дней меня выписывают, и я соглашаюсь отдохнуть в отеле. Моя семья тоже нуждается в отдыхе. Проводить каждый день у моей кровати на тесных стульях не помогает, а они отказываются покидать меня. Другие члены экипажа тоже приходили навестить меня, как и полиция, которая собрала наши отчеты, прежде чем Стив увез их.

Меня даже вывозят на инвалидной коляске через заднюю дверь, чтобы избежать прессы, а затем вместе с семьей везут в фургоне с тонированными стеклами в отель. Однако я отказываюсь от инвалидного кресла и беру Пейтон за руку, пока мы поднимаемся на верхний этаж и идем в наш номер — любезно предоставленный Стивом. Там она раздевает меня и насильно укладывает в постель, и не ради веселья.

Она осматривает мои раны и суетится по комнате, пока я не закатываю глаза.

— Фин, — рявкаю я.

Он перестает бить Риггса подушкой, смотрит на Пейтон и улыбается.

— Понял, босс, — отзывается он и бросается на нее, подхватывая ее, несмотря на ее протесты. Она брыкается и отбивается, защищаясь, а он смеется и передает ее Калену, который смотрит на нее сверху вниз, заставляя ее остановиться. Мягко, несмотря на мрачное выражение лица, он укладывает ее рядом со мной и старательно укутывает ее.

— Тебе нужно отдохнуть, — огрызается он. — Веди себя хорошо, Эндрюс, — он идет к дивану и опускается на него, почти мгновенно погружаясь в сон.

Я хватаю ее за руку и не даю ей встать.

— Полежи со мной, детка, — бормочу я, зная, что она так и сделает, когда она вздыхает и поворачивается ко мне, положив голову мне на плечо.

— Я просто хочу все проверить…

— Знаю, — пробормотал я и провел рукой по ее разбивающему сердцу лицу. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть, и мне тоже, и я не могу сделать это без тебя рядом со мной. Закрой эти прекрасные гребаные глазки и уложи свою милую задницу спать, чтобы мы все могли отдохнуть.

— Люблю тебя, — шепчет она, даже когда вздыхает и устраивается поудобнее. Ее глаза закрываются, и я наблюдаю, как она почти сразу же засыпает. Все выдохлись, их храп наполняет комнату, пока я смотрю на свою девочку.

— Я тоже люблю тебя, Пейтон Эндрюс, — шепчу я, притягивая ее ближе. — Мы все любим. Пожалуйста, не разбивай наши сердца снова… пожалуйста, не разбивай мое. Оно твое, всегда было твоим, — я нежно целую ее приоткрытые губы.