— Может, уже свалим отсюда? — ворчит она, пытаясь сесть. Я быстро прижимаю руку к ее спине, как и Тайлер, и она пытается прислониться к нему, но он морщится, когда она задевает его рану, поэтому вместо этого она прислоняется ко мне. Я с радостью обхватываю ее руками.

Мне нужно чувствовать ее рядом, нужно чувствовать что она жива. В безопасности. С нами.

— Да, детка, по-моему, это хороший план.

— Вы нашли выход? — спрашивает она.

— Возможно, мы, эээ… отвлеклись, — Фин неловко кашляет.

Она вскидывает бровь и оглядывается по сторонам, пока мы все отводим взгляд.

— Риггс, — требует она, фокусируясь на моем лице, так как оно ближе всего, и я вздыхаю. Я не могу лгать ей.

— Мы возможно потеряли голову, когда не смогли вернуться к тебе и не искали выход — пока.

Я ожидаю, что она рассердится, даже разочаруется, но вместо этого она обхватывает мое лицо, пока я не встречаюсь с ней глазами, и нежно целует меня.

— Я люблю тебя, — шепчет она, прежде чем посмотреть на остальных. — Всех вас. Мне жаль, что я осталась позади, я думала, что это единственный выход, но мы должны двигаться дальше. Я не умру здесь, и вы тоже, так что отложите эмоциональное дерьмо на потом и пошли.

— Вот она, — Кален ухмыляется. — Моя гребаная сучка Эндрюс.

— Ты же знаешь, Кей, — она подмигивает. — А теперь помогите мне, блять, подняться и давайте надерем задницу этой пещере.

— Вы слышали ее, — Тайлер смеется.

— Да, черт возьми, пора идти, — соглашается Фин.

— Вместе, — добавляю я.

ФИН

Пейтон права. Как бы я ни хотел прижать ее к стене и оттрахать в наказание и одновременно в радость за то, что она бросила нас и осталась жива, но времени у нас нет. Нам нужно двигаться, пока монстры не нашли способ добраться до нас. Те двое, что уже добрались, лежат мертвые в углу.

Больше нет времени, чтобы разваливаться. Тайлер ранен, и наша девочка тоже. Это лишь вопрос времени, когда чудовища начнут пробиваться и ранят еще одного из нас, и тогда нам точно придет конец. Решив убраться отсюда к чертям собачьим, мы проверяем оставшееся у нас снаряжение, поскольку часть его была сброшена при побеге из другой пещеры.

Когда мы понимаем, как мало у нас осталось, мы обмениваемся грустными взглядами, но это нас не останавливает. У нас есть три баллона с воздухом, две маски, одна веревка, одна кирка, два ножа, немного воды и еды. Это скудно, но мы должны использовать это и надеяться, что этого хватит.

Мы перегрузили все, что могли, в сумки Калена, Риггса и мою, прежде чем отправиться в путь. Тайлера держит Риггс, я иду впереди, Пейтон за мной, а Кален идет сзади. Я знаю, что она ненавидит, когда я иду первым, но она ранена, и мы не позволим ей снова подвергнуться нападению. Ее раны могут быть небольшими, но если мы не вытащим ее, они могут усугубиться или воспалиться.

Существует только один туннель из секции, в которой мы оказались. Нам приходится пригибать голову, но нам удается пройти. Он извивается и сворачивает, и в какой-то момент нам приходится двигаться боком: Пейтон помогает Тайлеру с одного конца, а Риггс — с другого.

Даже когда Тай выбивается из сил и пот ручьями льется по его лицу, он не произносит ни единой жалобы. Он продолжает двигаться, продолжает идти. Как и наша девушка. Оба они чертовски живучие, и они такие чертовски сильные, что это заставляет меня хотеть делать лучше, быть лучше, найти выход отсюда, чтобы им больше не было больно.

Вот почему я заставляю себя двигаться быстрее, идти впереди, чтобы, если я столкнусь с какими-то проблемами, у них было достаточно времени, чтобы сбежать, пока я буду разбираться с ними. Мое безрассудство может пригодиться прямо сейчас, потому что если это спасет жизнь моей девочки, жизнь членов моей семьи, то так тому и быть. Мы не можем рассчитывать ни на кого, кроме себя — никогда не могли и никогда не сможем, а здесь, внизу, удача может быстро обернуться против нас. Но если кто и может выбраться из этой пещеры, так это мы.

Хищники высшей категории, детка.

Мы продолжаем двигаться, останавливаясь только для того, чтобы попить воды и проверить рану Тайлера. К счастью, кровотечение остановилось. Он не задел ничего важного, но потерял много крови, плюс кто знает, что было в когтях монстров или в воде. Он бледный и потный, но решительный, а Пейтон игнорирует наши опасения и уверяет, что с ней все в порядке.

Убедившись в этом, мы идем дальше. Туннель ведет вверх, и нам приходится с трудом подниматься по склону. Тайлер ворчит от усилий, а Пейтон пыхтит, но заставляет себя идти вперед. Когда мы оказываемся на вершине, я замираю и смотрю вниз.

Да вы, блять, издеваетесь надо мной.

ПЕЙТОН

Проход достаточно большой, чтобы мы могли встать бок о бок, что мы и делаем, а затем озираемся.

Черт, почему в этой пещере ничего не дается легко?

Знаю, обычно говорят, что жизнь бросает тебе только то, с чем ты можешь справиться, но, черт возьми, я уже достигла своего предела.

Под нами бассейн, и отсюда мы можем видеть выход. Свет проникает в воду, яркий солнечный свет. Это подводный туннель, ведущий из пещеры. Там наш выход, но он также находится по меньшей мере в тридцати³⁵ футах под нами и заполнен водой, и кто знает, насколько длинный этот проход. У нас только три баллона и одна веревка, не говоря уже о травмах Тайлера.

Я обмениваюсь взглядом с Каленом, а Тайлер сужает глаза на меня.

— Не надо, — огрызается он. — Мы уходим отсюда. Мы умеем решать проблемы, мы справимся.

— Хорошо, — я кусаю губу, обдумывая наши варианты, и прихожу к тому же пониманию, что и они, вероятно. — Черт, у меня есть план, но он безумный.

— Самый лучший, — замечает Фин, заставляя Риггса ухмыльнуться.

— Ладно, кто-то ныряет туда с веревкой, привязывает ее внизу, чтобы мы могли спуститься. Нам понадобится человек перед Тайлером и после него, если он не справится…

— Я справлюсь, — он серьезно кивает.

— Затем мы проплывем по туннелю с баллоном на двоих.

— Черт, — ворчит Кален.

Это точно. Дыхание в паре уже опасно, но отправляться в незнакомый туннель и разделять баллон? Это гребаное самоубийство, но у нас нет выбора, особенно когда мы слышим кваканье монстров совсем рядом.

— Хорошо, тогда я разделю с Пейтон… — начинает Кален, а я качаю головой.

— Нет, тебе нужно защищать наш тыл, а это значит, что самым медленным нужно больше воздуха. Тебе нужен баллон, — говорю я ему. — Фин должен идти первым, так как он самый быстрый после меня, но я слишком ранена, чтобы плыть достаточно быстро. Ему нужен баллон, и он может дышать в паре с Риггсом.

Они кивают, и я переглядываюсь с Тайлером.

— Мы самые раненые, больше всего шансов потерпеть неудачу, поэтому нам нужно разделить воздух.

— Детка, — простонал он, и я обхватила его голову и прижалась лбом к его лбу.

— Ты знаешь, что я права. Это наше решение для нашей команды. Если мы не справимся, то лишь убьем друг друга, а мы и так уже ранены. Мы делимся воздухом, любовь моя.

— Ты все равно всегда была моим воздухом, — отвечает он, даже когда Фин притворно охает. — Ты права.

Мы оба знаем, что такое самопожертвование, что такое лидерство. Мы не вправе убивать нашу команду из-за наших слабостей. Мы ранены, а это значит, что у нас больше шансов запаниковать или лишиться воздуха и задохнуться. Мы делимся, чтобы не навредить здоровым членам нашей команды. С закрытыми глазами мы киваем в знак согласия, зная, что если один из нас пострадает, умрет, то и другой тоже. Мы принимаем это.